В глубине Великого Кристалла-2

– А почему она вечная?
– спросил я.
– Не тускнеет?

– Это капля звездного дождя, они падают с неба, - объяснил Братик.
– И застывают в море.

– Как метеориты?
– спросил Володька.

– Почти, - задумчиво откликнулся Валерка и покачал жемчужину на ладони. Только метеориты из камня или железа, а это... в общем, это звездное вещество... Между прочим, один такой шарик может сделать человека императором или перессорить целые государства...

– Ничего себе добыча...
– опасливо заметил Володька.

А я сказал:

– Давай выкинем к аллаху...

Валерка улыбнулся:

– Зачем выкидывать? Мы с Васильком его вам подарим - тебе и Володьке. Вы же не собираетесь в императоры... Будете вспоминать нас.

Последние слова кольнули меня мыслью о близкой разлуке. Но я прогнал эту мысль: до конца Третьей Сказки еще далеко, и нечего грустить раньше времени.

Валерка взял мою ладонь и переложил в нее жемчужину. Весила она как добрая свинцовая пуля, а размером была с крупную ягоду смородину.

Я понимал, что отказываться нельзя.

– Спасибо, Валерка. Спасибо, Василек.

Братик сказал:

– Она в темноте светится. Как будто маленькая луна...

– А почему все-таки этот жемчуг вечный?
– снова спросил я.

Валерка сказал с непонятной строгостью:

– Он горит вечно. Если зажечь, начинает сиять, как солнце, и уже никогда не гаснет. В Старом Городе на Западных островах одна жемчужная крупинка, в десять раз меньше этой, освещает целую площадь уже много веков. И ничто не страшно такому огню. Даже под водой не гаснет.

– Без воздуха горит?

– Звезды тоже горят без воздуха, - сказал Валерка.

Володька тронул пальцем жемчужину.

– Значит, она - маленькая звезда?.. Какой хороший этот краб. Не буду я больше бояться крабов.

Мы засмеялись. Я положил тяжелую горошину в кармашек на плавках. Братик стал сматывать веревочку. А пиратский адмирал Хака Баркарис непонятно смотрел на нас со скалы.

9

С попутным ветром мы долетели до берега в несколько минут. Валерка ловко ввел в бухту лодку, мы ее привязали и по камням выбрались на пляж.

Близился вечер, и в воздухе прибавилось желтизны. Тише стал ветер, и звонче шелестела трава. Мы уже не шумели и не дурачились. Утомились немного.

Начинался отлив. Океан отступал, открывая мокрое песчаное дно с темными плетями водорослей и круглыми блестящими лужами.

Братик и Володька немного побегали по этим лужам, брызгая друг друга, но без особой охоты. Потом Володька наткнулся на выпуклую блестящую спину зарывшейся в песок черепахи. Он захотел показать Братику, что не боится морской живности, и стал откапывать черепаху. Она была неподвижная и какая-то слишком уж круглая. А потом оказалось, что это глиняный горшок, покрытый странным клетчатым орнаментом.

– Это знаете что?
– оживленно сказал Валерка.
– Это посудина древних мореплавателей, которые здесь жили тысячу лет назад.

– Может, в ней клад?
– заинтересовался Володька.

Но в древней посудине ничего не было. Кроме мокрого песка.

– В них варили раньше похлебку из синих водорослей, - сказал Валерка.

– Хочу похлебку из синих водорослей, - с шутливой жалобностью сообщил Братик.
– Есть хочется.

– Бр, - сказал Володька.

– И ничего не "бр". Она вкусная. Только этих водорослей здесь нет.

– Давайте наловим и сварим крабов, - предложил Валерка и украдкой покосился на Братика.

– Еще чего!
– вскинулся тот.

Мы засмеялись.

Маленькие серые крабы, словно услышав о коварных Валеркиных замыслах, разбегались по песку и прятались под камнями. На многих камнях темнела щетина плоских ракушек - вроде черноморских мидий.

– Сварим моллюсков, - сказал Валерка.
– Вполне съедобно.

– А где огонь?
– спросил Володька.

Я сразу вспомнил. Побежал, разыскал на берегу свою одежду, вытряхнул карманы. Выпали два синих билета - с ними я и мой приятель Алька Головкин лет пятнадцать назад ходили в кинотеатр "Темп" на фильм "Смелые люди". Потом скользнуло мне в ладонь увеличительное стеклышко - Алькин подарок.

Солнце стояло невысоко, но грело еще хорошо. Я навел огненную точку от стекла на билеты, и скоро на них запрыгал бесцветный огонек.

Мы набрали сухой травы и веток, сварили ракушки в старинном горшке, в морской воде, которая булькала совсем по-домашнему - как суп на газовой плите. Некоторые раковины открылись сами, другие Валерка вскрывал острием своего палаша. Мясо было солоноватым и пахло морем. Ну и прекрасно! Володька сказал, что всю жизнь будет помнить этот обед.

Всю жизнь... Будет помнить! И мы снова подумали все об одном: скоро наступит время, когда останется только одно - помнить друг друга.

Мы легли рядом на сухой песок, прижались плечами и стали молчать. Справа от меня был Валерка, слева мой Володька.

Валерка сказал наконец:

– Что-то все равно не так. Будто не сделали самого главного.

– Мы на маяке не были, - напомнил Володька.

– Разве это самое главное?
– с мягким упреком сказал Братик.

– А кто знает?
– упрямо произнес Володька.

Я посмотрел на него, потом на Валерку. Видно, у меня и у Валерки мелькнула одна мысль.

– Надо зажечь маяк, - торопливо сказал я.
– Не зря же мы попали на этот остров.

Братик и Володька разом приподнялись, уткнув острые локти в песок.

Валерка подумал и покачал головой:

– Я тоже хотел... Нет, невозможно. Там должны гореть масляные лампы. А где масло? Кто будет следить? Их надо заряжать, они не могут гореть вечно.

Володька слева от меня резко шевельнулся, и я почувствовал его требовательный взгляд. Я сказал:

– А жемчуг? Он горит вечно.

Валерка быстро вскинул и опустил глаза.

– Это же подарок. Он же ваш - Володькин и твой.

– Он и будет наш. И ваш тоже, - заговорил я как можно убедительнее. Только он будет гореть! Как...
– У меня в голове заскакали всякие мысли про негасимый огонь дружбы и тому подобное. Но здесь не нужны были красивые слова. И я заговорил сбивчиво: - Ну, как будто мы вместе... Зажгли для всех...

– И ты вернешься раньше, Дэни, - вдруг тихо сказал Братик.
– Не надо будет огибать Барьер.

Верно, Василек! Тут штурману Дэну совсем нечего возразить.

Я вынул из кармашка тяжелый шарик с голубой искоркой внутри. Валерка взял его на ладонь.