В глубине Великого Кристалла-2
Шрифт:
Медленно шелестели листы. Наконец Кар сказал:
– Хорошо. Но нельзя же так - холод и смерть ради красоты. Зачем нужны мертвые льды?
– Не мертвые, - покачал головой Александр, - есть в них и своя жизнь. Ветер, ручьи, кусты... Все здесь просыпается понемногу. Но нельзя спешить. Иначе будет пустыня.
– Не будет пустыни. Будет океан, синий и безграничный, как на Земле. На это хватит растопленного льда. Будут греметь водопады. Представь, Александр: тысячи серебристых водопадов среди скал и радужного тумана. Будет и суровая природа, будет и своя красота, но еще будет
– Будет океан и заросшие лесами острова, - сказал тихо Таэл.
– Откуда леса? Разрастутся черные кустики?
– Люди посадят леса!
– На камне?
– Ты не прав, Саша, - негромко сказал молчавший до сих пор Георгий. Вспомни Антарктиду.
Снег хотел возразить, но вдруг устало сел и проговорил:
– Ладно. Разве я спорю?
– Ты примешь участие в расчетах?
– В работе - да. Но не в расчетах. Какой из меня математик?
5
Они работали долгое время. Потом вывели на орбиты четыре десантные ракеты, окруженные сетью магнитных регуляторов. Автопилотов на ракетах не было. Кар и Ларсен сами садились в кабины, а потом выбрасывались в спасательных скафандрах. Так они делали дважды. Четыре ракеты со звездным горючим РЭ-202-эзаном стали как бы вершинами трехгранной пирамиды, внутри которой висела Снежная планета.
Никто не вспоминал о споре. Александр работал увлеченно. Он даже сделал расчеты, которые касались одного из искусственных солнц. Свое солнце было у каждого, кроме Кара, который взял на себя общий расчет и управление.
Когда кончился последний день работ, экипаж "Магеллана" собрался в ущелье, где была поставлена станция управления.
– Ну... боги, создающие весну...
– излишне серьезно сказал Кар.
– Давай, - шумно выдохнул Таэл.
– Давать?
– Давай.
Дали сигнал.
Три экрана ослепительно вспыхнули. Потом проступили на них горы и нагромождения льда, освещенные двумя или тремя солнцами. Четвертый экран бесстрастно белел непрозрачной поверхностью.
– Мое, - сказал Снег.
Четвертое солнце не зажглось.
Неизвестно, что случилось. Вероятно, была нарушена система магнитных регуляторов. Может быть, достаточно было малейшего толчка, удара метеорита-песчинки, чтобы солнце вспыхнуло через несколько секунд. Но много ли шансов, что в ракету попадет метеорит?
– Что за беда? Останется ледяная шапка, как когда-то в Антарктиде... Черт возьми, а ведь получится даже здорово: снежное плоскогорье имени Снега! воскликнул простодушный Ларсен.
– Получится великолепно, - сухо сказал Александр.
Все неловко замолчали. Никому, конечно, не могло прийти в голову, что Снег нарочно сделал неправильный расчет. Но нужно же было так случиться, что именно его подстерегла неудача.
– Я поднимусь на ракете и реактивной струей разобью систему регуляторов, негромко и твердо сказал Снег, когда они вернулись на "Магеллан ".
– Ложимся спать, - предложил Кар.
– Ларсен, считай!
– крикнул Снег.
– Я докажу, что это возможно.
– Лечь спать?
– Разбить сдерживающую систему регуляторов и успеть уйти от вспышки.
Ларсен послушно сел за клавиатуру электронного
мозга. Александр диктовал.– Видите, в принципе это возможно, - произнес он, когда расчет был закончен.
– В принципе...
– проговорил Ларсен.
– Не валяй дурака, ты сгоришь.
– Пойдем спать, Саша, - сказал Георгий.
– Все не так уж плохо.
Но все понимали, что плохо. Очень плохо...
Они истратили две трети эзана. Только через две с половиной сотни лет астронавты вернутся на Землю. Вернутся ни с чем. К тому времени холод снова зажмет Снежную планету в ледяные тиски. Когда-то еще снова прилетят сюда люди и зажгут атомные солнца? А ведь все было почти готово. Если бы не случилось ошибки, экипаж "Магеллана"" принес бы на Землю известие о планете, которая пригодна для нормальной жизни. Людям нужны такие планеты - форпосты человечества в бескрайней Вселенной, трамплины для новых, все более дальних прыжков.
Ночью их разбудил громкий сигнал вызова. Усиленный приемником голос Александра произнес:
– Я в ракете. Не сердитесь, ребята, надо попробовать.
– Саша, - сказал Георгий, - мы все просим: не надо. Черт с ней, с этой планетой. Вспомни Землю.
– Ничего не случится.
– Ты сгоришь.
– Нет.
– Снег! Я приказываю вернуться!
– крикнул Кар.
– Не сердись, Кар... Но все-таки капитан я.
– Ты же сам хотел, чтобы планета осталась подо льдом, - робко сказал Ларсен.
Было слышно, как Александр усмехнулся.
– Это Кар виноват. Он хорошо рассказал об океане... о водопадах, островах. А я художник. Мне захотелось написать это.
Кар тихо выругался.
– Включи видеофон, - попросил Таэл.
Снег включил. Все увидели на экране его лицо. Он насвистывал что-то, склонившись над доской управления. Кажется, был спокоен.
– Будь осторожен, - сказал Георгий.
Снег кивнул, продолжая насвистывать.
– Перед самым возвращением на Землю? Зачем ты это делаешь?
– с отчаянием сказал Кар.
– А вдруг оно вспыхнет сразу?
– Ты же знаешь... Надо как-то до конца.
Гул двигателя прервал разговор. Изображение качнулось, затем стало видно лицо Александра, искаженное перегрузкой. Потом ускорение исчезло, и скорость стала падать. На большой скорости Александр не мог развернуть ракету и ударить реактивной струей по регуляторам. Все молчали, не видя ничего, кроме напряженного лица Александра. Так было до того мгновения, когда экран залила белая вспышка...
6
– Как же тебе удалось спастись?
– спросил я Александра.
Он взглянул исподлобья.
– В том-то и дело... Меня зовут Георгий Рогов. Снег погиб. Ты понимаешь, что мы почувствовали, когда лоцман передал нам о мальчике? На Земле отчаянно ждал брата маленький человек. Тебе, может, трудно понять. Но нам, столько лет не видевшим Земли и людей, были хорошо знакомы тоска и ожидание. Особенно тяжело, когда знаешь, что при встрече не увидишь ни одного знакомого лица. Триста лет... Даже имен не разыщешь. И вдруг - брат... Мы понимали мальчика, его тоску по родному человеку. И очень трудно было сказать правду. Невозможно.