В гостях у (с)нежного чародея

– Ну, что, дочь Черного Пламени, зайца-то сумеешь разделать?

Драконица вздрогнула, когда над ней прозвучал знакомый простуженный голос, а к ее ногам шмякнулась еще теплая тушка свежеподстреленного зайца.

Аурика вскинулась, досадуя в первую очередь на саму себя – опять она замечталась:

– Моего отца зовут Черный огонь, и он король драконьей Цитадели!

Спасший ее хозяин избушки не приближался к костру. К его ногам жался давешний странный песец. В зубах хищник держал тушку пойманного длинноухого зверька, еще пара таких же была в руке у мужчины.

Девушка показательно отодвинулась от предложенного угощения, брезгливо поджав губки. Нет, потрошить дичь она, конечно, умела. Но что он себе позволяет, этот ледяной нахал? Как смеет в таком тоне отзываться о ее отце?

– Не имеет значения, – хозяин избушки равнодушно пожал плечами и уже направился к себе в дом.

– Как это… не имеет? – Аурика аж поперхнулась холодным воздухом, так она была удивлена подобным пренебрежением к драконьему королю. Настолько, что даже забыла возмутиться, только растерялась.

Хозяин домика замер на пороге и после секундного колебания все-таки повернулся к Аурике и удостоил ее хмурого взгляда:

– А вот так. Для меня – никакого. Мне нет дела до мира драконов, людей и прочих созданий, – при этих словах он бросил быстрый взгляд на съежившегося у огня Олло, и тот скукожился еще больше. – Мне безразличны их войны, споры за власть, их короли и королевы.

Аурика чувствовала себя нерадивой ученицей, которую строгий учитель отчитывает за несообразительность. Она вжала голову в плечи, искоса глядя на пугающего чародея. А он посмотрел на разведенный ею костер, и на миг на его лице появилось странное выражение – Аурика даже не успела понять, что это была за эмоция, так быстро она исчезла:

– И огонь я не люблю.

– А я люблю! – драконица пробубнила себе под нос с какой-то детской обидой и плотнее запахнулась в меховой плащ. Сильного холода она пока что не чувствовала, внутренний драконий огонь грел ее, но от слов и взгляда хозяина дома было зябко.

Он посмотрел на Аурику так, что озноб пробрал ее до самых костей. Так, бывало, смотрел отец, когда девушка слишком уж сильно озорничала:

– И – поаккуратнее тут колдуй. Этот мир закрыт от внешней магии, и даже твоего внутреннего Огня хватит тут ненадолго. Рискуешь плохо кончить. Замерзнешь.

И вошел в дом, захлопнув за собой дверь.

***

– Ну, и пусть мерзнет там один! – Аурика в сердцах бросила вслед закрывшейся двери.

Не ясно было, к кому она обращалась в этот момент, к застывшему у огня Олло, к хозяину дома или к самой себе. – А мы будем ужинать!

– Чем? – с надеждой спросил Олло.

– Этим! – рассерженная Аурика подхватила дареного зайца и принялась за работу.

С тушкой она управилась быстро – ее родной брат, ректор Облачной Академии, был большим мастером по части лесного промысла. Он-то и научил ее всяческим охотничьим премудростям. И вкусно готовить дичь тоже научил. Правда, специй у Аурики при себе не оказалось, потому ей снова пришлось использовать магию. Но на сей раз, она поступила умнее – не стала пользоваться своим внутренним запасом, а попыталась собрать крохи волшебства, витающие в воздухе. Они были похожи на снежные хлопья, но разноцветные, сверкающие и невидимые обычным взором – только магическим.

Собрав целую пригоршню магических пылинок, Аурика пошептала над ними и обсыпала ими скворчащую над огнем заячью тушку. В тот же момент от мяса потек соблазнительный аромат жаркого, аж рот слюной наполнился. Правда, перед глазами драконицы заплясали обморочные мошки – даже столь малое бытовое колдовство в закрытом мире отнимало у нее силы.

– А запах! – гном с блаженством втянул ароматный дымок своим большим носом. – Оказывается, драконы умеют не только в угли зажаривать, но еще и вкусно готовить.

Наверно, он хотел сделать Аурике комплимент, но получилось неловко, и девушка только сверкнула на него черными глазами:

– У меня вообще много талантов. Вот только… – она вспомнила их последний эмоциональный разговор со сводным братом и осеклась.

– Только – что? – пожилой библиотекарь решил было подбодрить собеседницу, но заметив ее закисшее лицо, нахмурился.

Чуть помедлив, он аккуратно, словно опасаясь сделать больно или самому обжечься об нее, приобнял юную драконицу за плечи:

– Что у тебя случилось, девочка? Тебя кто-то обидел?

– Нет, просто… – Аурика прятала глаза. Будь она драконом, сунула бы голову под крыло от смущения. – Никому не нужны мои таланты.

Олло хитро блеснул глазами и улыбнулся:

– Прямо так и никому? Мне показалось, что твой отец очень тебя любит. Ты все время о нем говоришь.

– Отец – да. И мама тоже. И братья… брат.

– Кто-то не оценил красоты твоих пленительных черных глаз? – гном по-доброму усмехнулся. – Так невелика беда. Один не оценил, другой непременно оценит. Ты вон, какая красавица!

– Мне не нужен другой! – Аурика огрызнулась и сбросила руку гнома. – Давай есть, мясо готово.

Драконица отдала гному свою котомку с припасами, а сама занялась жареным мясом. Тарелок не было, потому она решила насадить готовые куски на палочки для удобства. По привычке она схватилась за горячую тушку, чтобы разломать ее, но тут же с шипением отдернула руки.

Драконы не обжигаются.

По крайней мере, о такие мелочи, как уголек в костре или жареное мясо. Но на ладони Аурики четко обрисовалось красное пятно ожога.

Олло не заметил ее травмы, увлеченно изучая съестные припасы, и Аурика поспешно сунула обожженную руку в снег. Горячая боль мигом утихла – снег забрал ее в себя. Драконица нахмурилась, задумавшись. Посмотрела на свою покрасневшую ладошку, покосилась через плечо на домик. Затем решительно подскочила, с помощью ножа отрезала от тушки сочную заднюю часть и, так и держа ее насаженной на острие кинжала, направилась в избушку.

– Ты куда это? – Олло спросил с набитым ртом, но Аурика не ответила.

Она аккуратно постучала, и от ее прикосновения дверь распахнулась. Она была не заперта.

Аурика шагнула внутрь.

***

Внутри избушки ничего не изменилось: все также холодно, темно и тихо. Аурика выдохнула, и изо рта ее вырвалось облачко пара. Снаружи такого не было, живой морозный ветер быстро высушивал лишнюю влагу, а здесь она намерзала на стенах и утвари, покрывая все вокруг ровным блестящим слоем снежного серебра. Свет разожженного Аурикой костра падал внутрь через приоткрытую дверь и отражался на мириадах граней крошечных льдинок, которые выросли на стенах. Переливался в них малюсенькими пламенными сполохами, столь неуместными среди этого царства вечного холода. Это выглядело красиво, но пугающе.