В ходе ожесточенных боев
Шрифт:
Вот и очередная сцена. Номер такой-то. Дубль такой-то. Возможно, сотый. «Одиночная камера». «Завтрак авторитета».
«Перловка, сэр!»
Тимофей с недовольством видом отодвинул от себя кашу. Надоела, сколько ее можно жрать! Есть не хотелось, ему не давали покоя различные мысли. Они жужжащим роем одолевали его: (Сцена: «Авторитет думает») .
« Захаров убит, Хотьков тоже. Ник чудом остался жить. Меня запаковали как надо. Передел начался. Да, дела хреновые. Недавно приходил адвокат Ильина. Передал их условия. Я с понтом пообещал переуступить им акции. Надо тянуть резину, выжидать…Ах, этот сучара, Казбек! Раззявил хайло на мое богатство вместе со своим Боровом! Паскуда! Мразь! Думают, сил у них достаточно, чтобы меня завалить! Черта с два! Плохо они знают мои возможности. Я им хребет переломлю, зубами горло перегрызу! Напрочь!!!
Авторитет из-за всей силы ударил кулаком по стене.
« Я выиграю! Я не сломаюсь!»
Он никогда не сдавался, даже в безнадежной ситуации. Таких случаев в его криминальной биографии было великое множество. Разборки с конкурентами, схватки с мусорами и бизнесменами. Но ему почему-то в памяти всплыл один эпизод, ярко иллюстрирующий его неуступчивый характер. Эпизод о том, как однажды он восемнадцатилетним пареньком приезжал в Ачинск на танцы.
Танцы проводились в районе «Стройка», в деревянном здании ДК «Строитель» (сейчас на его месте воздвигнуты два коттеджа). Коля приходил в клуб оттачивать свое мастерство боксера-перворазрядника. И заодно, познакомится с очередной девушкой. Драки в клубе и вне его стен случались ежедневно. Иногда и поножовщины. А как же. Город зэков и химиков. Много блатных и резких парней. Обида смывалась либо кулаками, либо ножом. Многие носили с собой на всякий случай либо отвертку, либо шило, либо свинчатку на леске.
А преступлений в городе было не счесть. Но многих ачинцев поразило и шокировало тогда одно. Когда ранним июньским утром, после выпускного бала, прямо возле школы (кстати, недалеко от дома культуры), в кустах акации, нашли убитыми двух влюбленных десятиклассников. Нелюди, а другого слова не подберешь, зверски искололи ножами юношу, а девушку жестоко изнасиловали и зарезали. Ее белое воздушное платье, заботливо сшитое ее мамой специально для выпускного вечера, было все разорвано и перекрашено кровью в красный цвет… Надо отдать должное сотрудникам здешнего УГРО, нашли они все-таки этих отморозков и упекли за решетку. Обоих убийц приговорили к высшей мере наказания.
…В этот день Тимофеев нарушил спортивный режим, неплохо приложившись к спиртному. Докопался до татарской компании. Схлестнулся с их вожаком, сильным бойцом — Равхатом. Сначала они дрались, потом боролись. Около клуба была большая лужа. Николай уронил противника туда и стал его топить. Татары били его по голове по телу. Но тщетно. Николай, не чувствуя боли, с отчаянным упорством вжимал голову соперника в жидкую грязь. Тот захлебывался по-настоящему. Тогда друзья Равхата, видя неэффективность своих действий и осознав всю серьезность положения их вожака, схватили Колю за ноги и стали оттаскивать от Равхата. Но Николай мертвой хваткой вцепился в татарина. Так их и вытащили из лужи. Коля сверху, Равхат — внизу. Как неразлучные хрустящие палочки «Твикс». Потом Равхат и Николай сделались друзьями. Жалко Тимофееву татарина, через год скончался в больнице от тяжелых травм: его переехала, пьяного в дым, милицейская машина.
…Тимофей прилег на нары.
«Главное, я живой, а все остальное — ерунда. Надо успокоиться, отдохнуть — нервы уже ни к черту! Нужно копить энергию, и психическую, и физическую. Собирать волю в кулак, Когда-нибудь силы понадобиться. Ждать, Коля, ждать и верить — только не расклеиваться! Только не расклеиваться!»
Авторитет был на сто процентов уверен, что не за горами то время, когда он покинет ненавистные тюремные своды и глотнет воздух свободы. Придет срок.
«Я выиграю, я не сломаюсь!»
Итак, сцена оптимистическая, задорная. «Враг будет разбит». На сегодня съемка окончена. Завтра она продолжиться.
Луна пряталась за верхушки темных деревьев.
По ночной трассе мчались два джипа. Их путь лежал на юг края, в славный город Минусинск.
В одном из вездеходов сидел полысевший мужчина среднего роста. Гладко выбритый. С холодным тяжелым взглядом. На левой щеке — белая полоска шрама: результат разборки в дни бурной рэкетирской молодости. Это и был Ферзь — правая рука Тимофея.
Стратег и тактик алюминиевого короля, бухгалтер и держатель общака группировки. Незаменимый человек. Ферзь — бывший старшина элитного спецназа морской пехоты, бывший кик-боксер, бывший студент факультета журналистики Красноярского университета. К тому же большой любитель женщин и стихов. Особенно, Лермонтова. Может наизусть всю поэму «Мцыри» прочитать или «Песнь про купца Калашникова». Стишок про природу сочинить — запросто! Любой морской узел завяжет и развяжет. Готовить — пальчики оближешь! А может ничтоже сумятице и финку в человека всадить, в сердце, по самую рукоятку. Хладнокровно выстрелить. Или голову открутить. Вот такой он непредсказуемый человек — Абакумов Петр Григорьевич по прозвищу Ферзь.Романтик- интеллектуал с большой дороги.
Через пять, максимум шесть, часов он и его бригада будут на месте. Если бы не заправляться бензином, то быстрей бы доехал до пункта назначения. Джиповские лошади скачут резво, а вот горючку поглощают целыми цистернами.
Ферзя должен встречать Ник с ребятами. Он в курсе проблем его шефа. Он согласился помочь.
Мощные фары врезались в ночь желтым треугольником, выхватывая на обозрение водителя дорожное полотно, который стремительно, со скоростью 120, а порой и 150 км/час, уносилось под днище японских внедорожников и снова погружалось в кромешную темноту. СД — проигрыватель крутил любимый диск Ферзя:
Ах, судьба воровская
Нет покоя ни дня!
Ты прости, дорогая,
За разлуку меня.
Потерпи уж немного,
Без меня не скучай!
Все мы ходим под Богом,
Но не всех примут в рай!..
Джипы все мчались.
…А в судьбе Андрея Тихонова намечалась новая сюжетная линия с трагичным названием «заказное убийство». Его жизни задали конкретный временной предел. И он таял с каждым новым километром, освоенным стремительными джипами Ферзя на пути в Минусинск. От Тихона теперь уже ничего не зависело. Жить или не жить ему теперь решали две группировки. Плохо быть пешкой в чужой игре. Но что поделаешь — Се ля ви! Кто-то рожден летать, а кто-то ползать.
Тайга. Зигзагами — сопки. Вековые, исполинские кедрачи с высоты машут приветливо людям мохнатыми зелеными лапами. Ели, сосны, пихты, березы… Куча кустарников: ива, можжевельник, жимолость, смородина… Буйство соцветий и трав. Под ногами — зыбкая таежная почва: мох, лишайник, перегнившая опавшая хвоя. В темном лесу мало света, зато много грибов и ягод.
Воздух здесь стерильный. Ароматный, пьянящий, сладкий!.. Звенящая тишина!
Туристическая база. Пять деревянных домика. У домиков четыре джипа. Во дворе бродят лайки. Банька, источающая приятный запах горящих дров.
У мангала суетятся Рыжий и Макс. Жареная медвежатина на углях. Сладковатая на вкус, жестковатая, хотя ее с утра старательно вымачивали. Но все равно вкусно! Пахнущая кровью огромная медвежья шкура валялась на земле. Глаза хищника остекленели. Бурая массивная морда оскалилась грозными клыками на охотников.
Рядом с мангалом стоят двое. Ник и Ферзь собственной персоной. В руках у них по шампуру и стопке сибирской водки. Сзади — свита. Никитин-старший и подручный Ферзя — Гога. На территории базы дюжина бойцов, трое из окружения Ферзя. В баньке Геля и Оля, готовятся к встрече дорогих гостей. Геля недавно развелась с мужем и «тесно» общалась с бандитами. Своим передком, а также задком и ртом. Ее засосала губительная трясина сладкой жизни. Ей жуть как хотелось развлечений и секса. Как, впрочем, и ее подружке Оле. Этих шалав Нику порекомендовал Хакас.
Ферзь с наслаждением втянул носом лесные запахи.
— Здорово в тайге, Ник. Красота! А воздух! Голимый кислород.
— Ништяк! Люблю я родные просторы. А косолапого ты здорово завалил. Я же тоже в него стрелял. Прямо в голову. Он не скопытился. А ты жахнул. Он сразу завалился. В чем дело? И откуда у тебя такая сноровка, братуха?
— Медведя надо стрелять в область лопатки, на уровне груди. А от башки может и отрикошетить. А сноровка откуда? Родова такая. Отец, царство ему небесное, любил охоту и рыбалку. Возил меня с собой, учил с ружья стрелять. А мой дед Моисей вообще прирожденный таежник. Стрелял белке в глаз. В Великую Отечественную с немцами воевал, два ранения имел. Как-то один захватил семерых «языков»! Ему за это какую-то медаль или орден вручили.