В командировке

– Вот приехал...

– Ну и чудесно. Вечером побеседуем подробно. Как Керимов?

– Хорошо.

– Не злится на меня за то, что я здесь застрял?

– Не знаю, мне он ничего не говорил.

– Так уж и не говорил, - Сеидзаде испытующе посмотрел* на Марданова.
– Он же в тебе души не чает.

– Честное слово...

– Ну, верю, верю... Я шучу. Шеф, а шеф... Шофер слегка повернул голову к Сеидзаде.

– Шеф, ты "Матео Фальконе" читал?

– Нет, - сказал шофер.

– Жаль, а то бы побеседовали, - Сеидзаде подмигнул Марданову.

– А про чего это?
– спросил шофер.

– Про то, как один папаша, по имени Фальконе, застрелил

сына.

– А-а, - сказал шофер.
– Не читал, время нету.

– Ну ничего... А ты вот что скажи мне, шеф. Если тебе предложат хороший новый чехословацкий протез или ногу, что ты выберешь?

– Чево?
– переспросил шофер.

– Новый, говорю, пластмассовый чехословацкий протез или ногу?

– Ногу, - сказал шофер и загоготал.

– Ну почему?
– Сеидзаде еще раз подмигнул Марданову, который смотрел на него растерянно умоляюще и делал знаки замолчать.
– Если у тебя протез и кто-нибудь наступит на него - Тебе не больно. Если же ты наступишь на кого-нибудь, то ему хана. Правильно я говорю?

– Прошу тебя, хватит, - на азербайджанском взмолился Марданов.

– Правильно-то, правильно, - сказал шофер.
– А своя нога все-таки лучше.

– Сейчас направо, - сказал Сеидзаде и подмигнул Марданову, - умираю, ни минутки свободного времени нет. Чертежи, графики, переделки... Замучился. Ага, вот здесь, во-во-во... Ну, пока. Через два часа я в гостинице. Там поговорим. Пока, шеф.

– До свидания, - улыбнулся шофер.

– Отвези его на Курский, а оттуда в "Южную" на Ленинском.

– Хорошо, - сказал шофер.
– Веселый парень, - добавил он, когда они отъехали.

– Да, - согласился Марданов, и они замолчали.

Сеидзаде действительно приехал через два часа.

– Ты здесь?
– издали на ходу крикнул он Марданову, сидевшему в холле среди ожидавших места людей, и ринулся к администратору, перед столом которого выстроилась длинная очередь. Он что-то сказал ей, перегнувшись через барьерчик, показал на Марданова, еще раз перегнулся, потом что-то сказал кому-то из очереди и пошел к Марданову.

– Все в порядке, отдельный номер. Иди оформляйся. На очередь не обращай внимания. Ну иди же, чего боишься? А потом приходи ко мне в четыреста двенадцатый. Извини, я очень тороплюсь.

Он побежал к лифту.

Номер оказался довольно просторным. Положив чемодан под кровать, Марданов пошел к Сеидзаде. Тот брился.

– Садись, - сказал он. Марданов сел.

– Ты первый раз в Москве?
– спросил Сеидзаде. Марданов утвердительно кивнул головой.

– Жаль, времени нет, горю, а то бы показал тебе Москву, покейфовали бы.

– А куда ты идешь?
– спросил Марданов.

– Небольшое интимное дело, - улыбнулся Сеидзаде и подмигнул Марданову.
– А ты что собираешься делать?

– Не знаю, - ответил Марданов.

– Дай, пожалуйста, рубашку, - попросил Сеидзаде и показал на рубашку, лежавшую на кровати.

– Спасибо, - сказал он. Надел ее и пошел к зеркалу. Высокий, сильный и красивый, он понравился себе и сегодня. Поправив прическу, взялся за пиджак.

– Что же мне с тобой делать?
– сказал он Марданову, примостившемуся на краю стула.
– Как назло, неотложное свидание! Извини, пожалуйста.

– Конечно, конечно, - сказал Марданов.
– Я понимаю... Ты о Бутковском что-нибудь слышал?

– Конечно, даже читал его.

– - Он кандидат?

– Доктор, а что?

– Завтра я должен встретиться с ним.

– Прекрасно... да, платок, - Сеидзаде полез в шкаф за "латкой.

– Ты пойди погуляй сегодня, познакомься с кем-нибудь.

– Не хочется что-то. Поработать хочу немного. Сеидзаде положил платок в карман и изо всех сил хлопнул себя ладонями по бедрам.

– Ну что с тобой делать?
– закричал он.
– Что ты опять глупости говоришь? Какая сегодня может быть работа? Ты же первый раз в Москве! Посмотри на себя в зеркало, еще два года и с тобой женщины перестанут разговаривать. Что, кроме тебя, никто не работает, только ты такой умница, что должен сутками работать?

– Нет, не поэтому, - попытался оправдаться Марданов.
– Просто завтра я должен встретиться с ним, хочу подготовиться немного...

– Перестань морочить голову, что я ребенок тебе, что ли? Ты во сне расскажешь о своей работе, если придется! Готовиться он должен... Вставай, вставай.
– Сеидзаде оторвал Марданова

от стула и подтолкнул к двери.
– Нельзя так опускаться, ты же молодой человек, мальчишка, кровь в тебе должна кипеть. И помни, главное в жизни гармония. Чем всестороннее развит человек, тем лучше и ему и его потомкам. Книги книгами, работа работой, но и жить надо. В чем виноваты твои дети? Если ты и сегодня просидишь у стола, они родятся у тебя лысыми и в очках...

Сеидзаде убрал бритву со стола, задвинул чемодан под кровать.

– Ну, как будто все?
– сказал он, оглядев последний раз комнату.
– Пошли.

– А куда я пойду?
– спросил Марданов.

– Куда? Да мало ли тут мест, куда можно пойти. Поезжай в театр, там решишь.

Они вышли в коридор. Сеидзаде направился к телефону, Марданов поплелся за ним.

– Рамиз, - сказал он, - мне Рахманбеков и Керимов советовали на телеграф пойти. Центральный. Там хорошо, говорят.

– На Центральный телеграф?
– удивился Сеидзаде.
– Не знаю... Впрочем, почему бы и нет?
– Сеидзаде начал набирать номер.
– Сорок три... Там народу полно...

– Они говорят, что там легко можно познакомиться с хорошей девушкой.

– Можно, конечно, - сказал Сеидзаде.
– И не с девушкой тоже можно... А черт, занято.

– Там, говорят, легче всего познакомиться, - продолжал Марданов, - проще, говорят, на это смотрят.

– Главное, обрати на себя внимание, - сказал Сеидзаде и снова взялся за трубку.
– Постарайся сделать или сказать что-то такое, что выделит тебя из толпы, а потом встретиться взглядом, и сразу станет ясно, имеет ли смысл делать попытки. Понял?

– Да, - сказал Марданов.
– А где этот Центральный телеграф?

– Это недалеко от того места, где мы сели в такси. Да каждый тебе покажет. Я бы сам тебя отвез, но очень тороплюсь. Извини.
– Сеидзаде положил трубку на место, пожал Марданову руку и пошел.

Через час Марданов добрался до Центрального телеграфа. Побродив по всем залам и рассмотрев все, он проверил корреспонденцию и, убедившись в том, что на его имя ничего нет, вышел в вестибюль. Здесь расхаживали, стояли группами и беседовали люди, преимущественно мужчины. Некоторые были в возрасте Марданова, большинство помоложе, многие походили на кавказцев. То и дело с улицы входили новые люди и направлялись по разным залам. Если это была красивая женщина, все обращали на нее внимание. Сделав вид, что ждет кого-то, он то и дело поглядывал на часы и недовольно фыркал. Марданов походил по вестибюлю. Один грузин прямо на глазах Марданова остановил вошедшую с улицы девушку и сказал ей что-то, от чего она рассмеялась. Марданов подошел к ним поближе.