В краю молчаливого эха

— Писал! Язви й-их Искру… душу… мать! — махнул рукой Добрыня. Он поднял свои ясные голубые глаза на Бора и грустно так улыбнулся. — Многово раз писал. Думашь-таки прям сюдыть очередь из охочих служить? Да я бы рад даже на Святую Землю… даже десятником… но…

Никитов вдруг закашлялся, прочистил горло и харкнул на пол.

Разговаривал он уже как настоящий коренной «жодинец». Оно, наверное, и понятно: столько лет провести в таких дебрях.

— Ладно, ить всё пустое. Итак-но? Чо ить вас-но привело в енти дебри?

Бор не торопился отвечать. Ещё в дороге ему думалось, что да как делать по прибытии в Старую слободку. И чем дольше он размышлял, тем яснее становилось, что он не знает, как поступать.

Нет, задачи были понятны. Цели — ясны. Даже имелись помощники в лице Первосвета и Прутика. Предполагалось, что кое-кто в слободке окажет помощь. Тот же Никитов, семейка Ушлых, друид Капищев… Но вот когда сталкиваешься с реальностью, вдруг начинаешь понимать, что никакой толковой помощи нет и не будет. Что придётся опираться на свои силы.

Бор решительно встал и хотел идти прочь.

— Э-э, ты куды-но? — опешил Никитов.

Надо было что-то ответить.

— Тут есть постоялый двор?

— Что? — напрягся Добрыня. — А-а-а… трактир есть… как ить пойдёшь, значит, мимо Жабьей лужи… почитай… четвёрта изба по праву-то руку…

— Ясно… спасибо, — и Бор направился к двери.

— Э-э-э, а ты чего заходил-то?

— Паучью лапу занёс.

— И чо с нею делать-то?

— Ну не варить же!

— Да постой ты, горячая башка! — сердито бросил командор. — Объяснись…

— Может кто-то уже, в конце концов, наведёт порядок на трактах? Люди гибнут, а вы тут все пьёте напропалую!

Бор демонстративно сплюнул на пол и выбрался на свежий воздух.

Вечерело. И это уже было заметно. Вокруг разливались трели цикад, где-то голосили лягушки. Первосвет со скучающим видом сидел на каком-то бревне и глядел в темнеющее небо.

— Прутика ещё нет? — услышал гигант голос своего товарища.

Судя по виду последнего, он был сильно рассержен.

— Как прошло? — чуток приулыбнулся Первосвет.

— Даже не спрашивай!

— Я же тебе говорил, что они все тут лодыри.

— Пьяницы, — поправил Бор, пиная ногой траву.

Не успели выехать со двора, как из-за околицы показалась знакомая фигура Прутика. Он устало плёлся по дороге.

— Давай-ка веселее! — нетерпеливо гаркнул Бор. — А то будем тебя ждать аж до завтра.

Семён прямо-таки подскочил и через несколько минут дотопал к своим товарищам.

— Что зуб? — улыбнулся Первосвет.

— Уже не болит, — как-то зачарованно пробормотал Прутик. — Куда мы сейчас?

— Трактир искать… за какой-то Жабьей лужей, — отвечал Бор, пришпоривая огневолка.

Ехали долговато. Слободка растянулась во все стороны, словно та же паутина. К тому же стало быстро смеркаться. Да ещё похолодало. Хотя, не смотря на это, мошкара да комары совсем не собирались прятаться. Они злобными толпами гонялись за всяким, кто в сей час надумал прогуляться по слободке.

Где-то вновь затянули свою противную песню лягушки. Сразу же накатила такая беспросветная тоска, что хоть волком вой.

— Где этот нихазов трактир? — рассердился оголодавший Первосвет.

В его желудке вновь заурчало. Он сильно пришпорил коня, словно это животное было виновато в том, что отряд никак не мог расположиться на ночлег.

«Надо было сразу ехать в трактир, — бурчал себе под нос Первосвет. — Тьфу ты!»

Отряд, как ему казалось, слишком долго блуждал по неухоженным улочкам. Даже зародилось странное ощущение, будто они с Бором ходили по кругу.

Тут ещё этот туман пополз. И небо заволокло тучами.

— Так что там, говоришь, с зубом? — Бор будто очнулся и повернулся к устало бредущему Прутику.

— Боль прошла… Ведунья пошептала, вот и полегчало…

— Ясно, — отвечал северянин, но на самом деле он вовсе не слушал ответов Семёна.

Было видно, что Бор чем-то обеспокоен. Хфитнир тоже выглядел напряжённым.

— Три улочки, два дворика, а мы тут ходим-ходим… ходим-ходим… — Первосвет сердито засопел. — Будто кто нас водит.

— Что ты сказал? — остановился северянин.

— Говорю: заблудились на пустом месте. И народу нет, чтобы спросить дорогу…

— Тс-с! — Бор поднял руку вверх, приказывая всем умолкнуть. — Мы тут не одни.

В это мгновение огневолк вдруг ощетинился. По его телу пробежала тонкая сеть огненных сполохов.

Прутик только сейчас сообразил, что давно не слышал ни писка мошкары, ни лягушачьих трелей. Семён судорожно сглотнул и испуганно огляделся. Он ясно ощутил приближающуюся опасность. На какую-то секунду-другую ему показалось, что впереди действительно кто-то есть. В еле ползущих клочьях серого тумана промелькнул чей-то высокий силуэт. Кто-то явно двигался навстречу людям. И причём не один.

Бор с тихим шорохом вытянул клинки.

Каждый из троицы почувствовал, как по его спине побежал неприятный холодок. Но, слава Тенсесу, это ощущение длилось недолго. Стоило подуть лёгкому ветерку и всё развеялось.

— Да где же это трактир! — прохрипел Первосвет, нервно пожимая древко скеггокса.

— Обратите внимание: никого на улицах нет, — вдруг сказал Бор.

— Точно… Что это значит? — гигант огляделся.

Где-то недалеко залаял дворовый пёс. Клочья тумана враз сжались, на сердце стало легче. Прутик выдохнул и вытер со лба испарину.

«Ну и жуткое же это место, Старая слободка», — подумалось ему в тот момент.

Тучи в небе расступились. Выглянула желтоватая луна, высветив вдали холм с развалинами старого замка.

— Мы точно бродим по кругу, — проворчал Первосвет.

— Что это было? — тихо спросил Прутик.

— Не знаю, — пожал плечами Бор.

Он вложил клинки на место и затем шлёпнул по загривку огневолка.

— Призраки, — высказал своё предположение Первосвет. — У нас про Старую слободку много всяких баек говорят… Я думаю, это призраки.