В лабиринтах памяти

— Ева…

— Хорошо, любимый, — мгновенно отозвалась та, поднимая на вампира невинные глаза, — как ты скажешь.

— Мне нравиться, когда ты такая послушная, моя птичка, — хрипло сказал Элайджа, делая шаг к опустившей взгляд Еве, — напоминает нашу первую ночь, когда ты подарила мне свою невинность. Когда свела меня с ума. Заставила полюбить себя.

— Тогда? — нерешительно откликнулась девушка.

— Думаю, даже раньше, любовь моя. В тот самый вечер, когда я первый раз тебя увидел. А ты?

Ева прикусила губу, поднимая на вампира свои бездонные глаза.

— Утром, после ночи, когда я пришла со свидания с доктором Габеном.

— Ты о той ночи, когда я любил тебя до самого утра, а ты так сладко стонала, что мне хотелось делать это вновь и вновь?

— Элайджа! — свела брови девушка.

— Ну, прости, птичка, — ласково проговорил вампир, очерчивая контур пухлых губок большим пальцем, — мне просто нравиться, когда ты злишься. Ты самая красивая женщина на свете, любовь моя.

— За всю твою тысячу лет? — сузила глаза Ева.

— За всю мою жизнь.

Едва он успел договорить, девушка обвила руками мужскую шею, и их губы слились в нежном поцелуе. Ева прижалась к любимому теснее, запуская пальцы в его темные волосы, пока Элайджа поглаживал хрупкие плечи.

— Думаю, нам лучше продолжить дома, моя птичка, — мягко отстранившись, проговорил вампир, глядя в бездонные глаза любимой.

— Да, ты прав, — кивнула Ева, — но я так не хочу тебя отпускать.

— Как и я, — улыбнулся Элайджа, — но нас ждет Себастьян.

С этими словами он последний раз коснулся пухлых губок, выпустил любимую из своих объятий, и скрылся в ванной комнате.

После завтрака они рука об руку вышли из номера и вскоре направились в путь. Дорога была долгой, и Ева задремала. Лишь когда они уже подъезжали к Маноску, Элайджа разбудил ее, мягко касаясь тонкого плеча.

— Давай сначала заедем ко мне домой, — хриплым после сна голосом выговорила она, щуря глаза, — возьмем яблоки.

— Конечно, птичка.

Спустя пару минут они оказались у дома Евы и та, улыбнувшись любимому, поспешила за гостинцами для брата. Элайджа проводил взглядом ее стройную фигуру, и его губы сами по себе растянулись в счастливой улыбке.

Маленькая птичка не просто подарила ему свою любовь, она сделала его самым счастливым на свете. Вампир откинулся на спинку, прикрывая глаза. Перед его взглядом тут же встало прекрасное лицо возлюбленной, и Элайджа подумал о том, что после поездки в больницу нужно будет завершить переезд Евы в его дом.

Прошло еще несколько минут, но Ева так и не вернулась. Вампир свел брови, и, немного помедлив, вышел из машины.

— Птичка! — громко проговорил Элайджа, стоя на пороге маленького дома.

Но ему никто не ответил. Вампир прислушался, пытаясь понять, где находится Ева, но не расслышал ни звука. Вихрем он поднялся в тесную спальню, проверил кухню, гостиную, все закутки маленького дома.

Ему хватило минуты, чтобы понять — Ева исчезла. Дрожащими руками Элайджа потянулся к телефону.

========== Часть 34 ==========

— И где она может быть? — свела брови Ребекка, глядя на мрачного брата, — есть идеи?

— Даже не представляю, — прикрыл глаза Элайджа, делая глубокий глоток бурбона.

— А она не могла… сбежать от тебя? — осторожно поинтересовалась Первородная, прикусывая губу.

— Ее брат в больнице, — глухо отозвался вампир, — и она не приходила к нему.

— Вы не ссорились?

Элайджа покачал головой. Весь вечер и всю ночь он искал любимую, прочесывая вдоль и поперек темнеющий Маноск. Но маленькая птичка как сквозь землю провалилась. Ее не было ни в больнице, ни в баре, ни в школе. И липкая волна отчаянья окутала вампира, погружая в мрачные раздумья. Ему нужна была помощь.

— Я уже позвонила Колу, — проговорила Ребекка, отвлекая брата от терзающих сердце мыслей, — они с Давиной будут через пару часов. Его ведьма найдет ее.

Элайджа только тяжело вздохнул, медленно опускаясь на стул.

Где могла быть Ева? Кто мог забрать ее? Лишить его возлюбленной? Ответов на эти вопросы у вампира не было. У маленькой птички не могло быть врагов. И даже держащей на нее зло Мари он внушил забыть и думать о том, чтобы причинить ей вред. Тогда кто? И главное — зачем?

— Может какой-то бывший…любовник? — спросила блондинка, привлекая внимание брата.

— У нее… — выдохнул Элайджа, — у нее не было… бывших любовников.

Ребекка округлила глаза, не сводя с брата удивленного взгляда.

— Ты хочешь сказать…

— Я не буду это обсуждать! — отрезал вампир, хмуря брови, — лишь ответил на твой вопрос.

— Ты уже предлагал Еве стать вампиром? — неожиданно сказала блондинка, — ее жизнь слишком коротка. Уверен, что сможешь смириться с потерей своей любви?

— Нет, — только и смог ответить Элайджа, — и именно потому, что я ее люблю, я не уверен, что вправе лишать ее… всего.

— Может поинтересуешься ее мнением, дорогой брат? — раздался за спиной голос Кола и сидящие в гостиной Первородные повернулись к распахнувшейся двери.

— Я не могу войти, — хмыкнул младший Майклсон, придерживая за талию сосредоточенную Давину, — это не твой дом, Элайджа?

— Я подарил его Еве, — отозвался тот.

— Так зовут смертную, укравшую твое ледяное сердце? — усмехнулся Кол.

— Сейчас не время для шуток, — процедила Ребекка, глядя на веселящегося брата, — Ева куда-то исчезла. И если мы не найдем ее, нам придется стирать память всему городу, потому что Элайджа разнесет его на куски.

— Вот до этого мне нет никакого дела… — начал было тот, но строгий взгляд жены прервал его на полуслове, — я помню, любовь моя, никаких убийств. Так что же нам делать?

— Я могу сотворить заклинание поиска, — проговорила хранившая прежде молчание Давина, переступая через порог, — есть ее вещи?