В лабиринтах памяти

— Ева, — выдохнул он, притягивая к себе дрожащую от возбуждения девушку.

Элайджа шагнул вперед, пока точеная попка любимой не уперлась в обеденный стол. Тогда он развернул девушку и мягко надавил на узкую спину, расставляя Еву прижаться грудью к клетчатой скатерти. Он шире развел точеные бедра, мягко поглаживая приподнявшуюся попку, чтобы затем с силой опустить свою ладонь на округлую ягодицу.

— Прошу, Элайджа, — простонала Ева, крутя бедрами, — быстрее!

— Моя нетерпеливая птичка, — хрипло отозвался вампир, и прижался пахом к пылающей промежности.

Сильным толчком он наполнил истекающее лоно своей каменной плотью, и девушка подалась ему навстречу, сминая тонкими пальцами скатерть. Элайджа начал двигаться быстро и резко, входя до самого основания, и его ладони крепко сжали подающиеся навстречу девичьи бедра, оставляя на них акварельные синяки.

— Я люблю тебя, Ева, — шептал он, наполняя вновь и вновь тесное лоно восставшим членом, — так люблю…

Девушка вскрикнула, и по хрупкому телу прошла волна мелкой дрожи. Элайджа опустил руку, поглаживая большим пальцем напряженный комочек между широко разведенных бедер, и в следующую секунду Ева громко закричала, изгибая узкую спинку, а горячее лоно тесно сжало скользящий в нем член, подталкивая вампира к пропасти наслаждения. Он последний раз толкнулся в пульсирующие глубины нежного тела, и волна экстаза накрыла его с головой.

Лишь спустя минуту, Элайджа смог выровнять дыхание, и приподняться с хрупкого тела, которое он интуитивно накрыл своим, когда достиг пика. Мягкими движениями, он развернул любимую к себе лицом, притягивая к своей груди.

— Довольна, моя птичка? — ласково проговорил он, поглаживая пылающее лицо.

— Я так скучала по тебе, — выдохнула Ева, поднимая на любимого мутный взгляд, — а ты?

— Даже не представляешь как, — ответил Элайджа, заглядывая в бездонные глаза, — думал только о тебе, птичка. Но даже не предполагал, что ты соскучишься настолько, что соблазнишь меня прямо на обеденном столе. Теперь каждый раз, когда мы будем сидеть за ним, я буду вспоминать твои сладкие стоны, моя любимая распутница.

Ева только улыбнулась, и тонкая рука обхватила мужское запястье, утягивая любимого за порог комнаты.

— Я ведь все равно собираюсь переезжать к тебе, — с невинным лицом проговорила она, щуря черные глаза, — может, оставим подобные воспоминания и об этом диване? Или о моем душе?

— Как скажешь, моя любимая распутница, — со смехом отозвался Элайджа, и притянул девушку к себе, вовлекая ее в страстный поцелуй.

========== Часть 39 ==========

Стук в дверь разбудил Элайджу, и он, мягко отодвинув от себя спящую Еву, накинув простынь, спустился на первый этаж.

— Открывай, братец, — послышался голос Клауса.

Вампир свел брови, и медленно толкнул дверь. Стоящий на пороге гибрид окинул брата насмешливым взглядом.

— Вижу, ваше воссоединение в самом разгаре? — хмыкнул он, щуря серые глаза.

— Что с Финном? — проигнорировал его провокацию Элайджа.

— О, он там, откуда не возвращаются — довольно отозвался гибрид, — все-таки нашему младшему брату чертовски повезло с женой. Мощная и беспощадная. Настоящая Майклсон. Но я пришел не для этого. Ты выпил лекарство?

— Совсем чуть-чуть, — нехотя отозвался вампир.

— И? — вскинул бровь Клаус, — оно подействовало? Ты - человек?

— Не думаю, — нахмурился Элайджа, — видимо наш брат не смог воссоздать это зелье. Никаких изменений я не чувствую.

— Что ж, прекрасно, — на лице Клауса появились милые ямочки, — тогда, я, пожалуй, оставлю вас. Наслаждайся любовью, брат мой.

— Когда вы намерены вернуться в Новый Орлеан?

— Предполагаю, что завтра, — пожал плечами гибрид, — позволишь познакомиться поближе с твоим ангелочком?

— Я подумаю, Никлаус.

Гибрид лишь закатил глаза и, бросив на брата последний насмешливый взгляд, вихрем исчез в темноте ночного Маноска. Элайджа прикрыл дверь, и поспешил вернуться в спальню, где он оставил спящую Еву. Ступив на порог тесной комнаты, он обнаружил, что любимая уже проснулась.

— Кто приходил? — хрипло выговорила она, поднимая на вампира мутные глаза.

— Клаус, — ответил ей Элайджа, подходя к постели, и присаживаясь на самый ее край.

— Чего он хотел?

— Спрашивал можно ли познакомиться с тобой поближе, — улыбнулся мужчина, — ты не против, птичка?

— Вовсе нет, — пожала плечами Ева, — это ведь твоя семья. Хотя сомневаюсь, что он так же мил, как Ребекка. В нашу встречу…

— Тогда он просто не знал, как ты важна для меня, любовь моя.

— И все же он немного пугает меня, — прикусила губу девушка, — но если это важно для тебя, я, конечно…

— Мне важно, чтобы ты была счастлива, моя птичка, — улыбнулся Элайджа, придвигаясь к облокотившейся на подушку девушке.

— И я счастлива с тобой, — выдохнула Ева, касаясь тонкими пальцами мужской щеки, — не хочешь вернуться в постель?

— Какая ты все-таки распутная, моя маленькая птичка, — прищурился вампир, забираясь под тонкую простынь, что укрывала обнаженную девушку.

— Я лишь хотела, чтобы ты обнял меня, — надула губки Ева, — а вот ты — старый развратник, у которого на уме лишь одно.

— То есть ты не хочешь, чтобы я делал вот так? — и Элайджа сжал ладонями налитые груди, прижимаясь к любимой со спины.

— Не хочу, — почти простонала девушка, и, опровергая собственные слова, придвинулась к вампиру ближе.

— Ты, наверно, и этого совсем не хочешь, птичка? — мягко проговорил мужчина, покручивая пальцами затвердевшие соски.

— Нет, — едва слышно отозвалась Ева, и ее попка вплотную прижалась к мужскому паху, касаясь восставшего члена.

— Тогда с моей стороны было бы совершенной глупостью предположить, что ты, моя маленькая птичка, сейчас широко разведешь свои прекрасные ножки, чтобы я мог приласкать тебя. Ты же вовсе не хочешь этого?

— Ты прав, — простонала девушка, и ее бедра разошлись в стороны, предоставляя Элайдже полный доступ к пылающей промежности, — совсем не хочу.

— Значит, ты точно будешь против, если я сделаю вот так, — мужские пальцы заскользили по влажным складкам плоти, дразня напряженный комочек, — и не позволишь мне этого.

С такими словами вампир перевернул девушку на спину, и его губы накрыли набухшую от возбуждения вершинку нежной груди, вызывая девичий стон. Улыбнувшись, Элайджа продолжил свои ласки, приникая ко второму соску, а его пальцы скользнули в истекающее лоно, медленно растягивая тугие стенки.