В лабиринтах смертельного риска

— Нет, абсолютно!

— Тем лучше!.. Но это любопытная находка… Такими схемами англичане интересовались в сорок первом году, когда немцы, готовя такие стартовые площадки на территории Франции, собирались выпустить по Лондону одновременно более двухсот беспилотных самолетов-снарядов. Если учесть, что каждый такой снаряд весит около двух тонн, то можно себе представить их общую разрушительную силу… Но это было в сорок первом году, а сейчас у нас сорок четвертый… Интересно… И вот еще одна деталь, — сказал Белобородов. — Смотрите, этот чертеж подписан 144/7428 Дюбуа. Дюбуа — это псевдоним. Каждая страна у немцев закодирована. Для Швейцарии существует код 144. Значит, этот чертеж предназначался для Швейцарии — это первое. Второе: здесь сразу после кода стоят цифры 74, видите, а это значит, что номер швейцарского резидента также начинается с цифр 74. Допустим, его номер 7400. Этот чертеж посылался из надежного источника доверенным лицом, который поставил из номера резидента только первые две цифры, а именно 74. «28 Дюбуа» — это номер псевдонима. Возможно, вы столкнетесь с подобной секретной почтой и сразу сообразите, что к чему… Но главное, голубчик мой, это — интуиция, — после некоторой паузы произнес старик. — Правильно говорят, что разведчик должен обладать десятью качествами. С семью из них надо родиться, а три остальных можно приобрести. Врожденная интуиция часто спасает человеку жизнь… Но интересны и другие факты, порой не менее важные. Вот к примеру. Такая подробность. Если вы находитесь в Америке и пришли в гости к своему другу, а у него в это время были коллеги по работе. И вдруг оказывается, что ваш знакомый нуждается, допустим, в двадцати долларах. Ни в коем случае нельзя так просто (как принято у русских) дать ему эти двадцать долларов и сказать: «Вот возьми и купи, что тебе надо». В Америке не принято предлагать деньги, если тебя об этом прямо не просят, да еще без расписки и не оговорив сроки возврата. Такая, казалось бы, мелочь может кончиться для разведчика весьма плачевно. Этот промах может навести вражескую агентуру на ваш след. Или такой случай. Один немецкий агент забрасывался в Америку и захватил с собой американские газеты швейцарского производства. Сразу стало видно, что он прибыл из Европы. Такие газеты в американских киосках не продаются, а продаются те газеты, которые печатаются только в Америке. Агент был разоблачен. Другой немецкий агент в Англии спросил в железнодорожной кассе место в спальном вагоне, а такие вагоны в Англии были давно отменены. Агента также быстро раскрыли. Когда работаешь в чужой стране, надо хорошо знать язык этой страны, психологию людей, их традиции, устои, образ жизни, этикет, среду, в которой вращаешься. Англичан отличает их традиционная сдержанность, выработанная веками в силу оторванности от других стран. Англичане очень тактичные и практичные люди, крайне предупредительные, без тени фамильярности. У англичан, например, есть отличительная черта. Типичный англичанин носит вещи только английского производства. Вещи других стран он просто не замечает. Надо привыкнуть к английскому индивидуализму. Англичане никогда не приветствуют друг друга одной и той же фразой. Один скажет: «Доброе утро, мистер!» Второй ответит: «Чудесное утро, сэр, не правда ли?» Но англичанин глух и слеп, если дело не касается его лично… Кстати, надо уметь открывать пачки сигарет любых марок, многие открываются по-разному.

— Что, «горели» и на этом?

— Казалось бы, мелочь. Но в разведке мелочей не существует. Один крупный немецкий агент как раз на этом и был пойман. Вы располагаете временем?

— Да, конечно!

— Был и такой случай… После оккупации Франции в ее северном департаменте было назначено секретное совещание. Там должны были встретиться представители английского командования, французской компартии и их профессиональные агенты с представителями советского командования, должен был присутствовать и специальный посланник из Англии от де Голля. Совещание должно было обсудить вопросы о совместных действиях, связанных с организацией Сопротивления фашизму на территории Франции. Ждали самолета из Лондона. В одиннадцать часов вечера его не было, не было его и в двенадцать. Стали беспокоиться. Наконец послышался шум мотора. Зажгли костры, показался самолет и сбросил двух парашютистов. Все были обрадованы. Проверили документы, и совещание началось. Прибывший английский генерал и его адъютант были в хорошем настроении. Два дня совещались. Все главные вопросы совместных действий были решены. Отработали и будущие каналы связи. Решили, что будут действовать семерками. Все шло своим ходом, уточнялись места явок, пароли, вооружение подполья… И вдруг неожиданно умерли один русский и один француз. Заподозрили что-то неладное. Английский генерал и его адъютант тут же бесследно исчезли…

Только совсем недавно была определена личность этого «генерала». То был не английский генерал, а немецкий агент Артур Небель, шестидесятипятилетний гестаповец, знавший шесть иностранных языков. Оказывается, над Ла-Маншем был сбит тогда английский самолет и вместо настоящего английского генерала — представителя де Голля — и его адъютанта немцы за полтора часа сумели подсунуть двух своих агентов.

— За полтора часа?

— Факт остается фактом. Итак, опасный немецкий агент и его подручный скрылись. Затем вскоре на территории Франции начались поразительные события. Когда кого-нибудь из «маки» (партизан) или подпольщиков немцы схватывали и приговаривали к смертной казни, в ночь перед казнью к нему в тюремную камеру заходил неизвестный и сообщал, что он «свой человек» и ему поручено организовать побег, который на самом деле заканчивался удачно, и партизан или подпольщик, а иногда их было и несколько человек, возвращались к своим боевым друзьям после головокружительных гонок на машинах и перестрелок… Так повторялось несколько раз и в разных местах. Эти хитроумные «побеги» устраивал как раз тот немецкий гестаповец с помощью своих сообщников-агентов из группы Отто Скорцени, которые имели цель внедриться в ядро Французского Сопротивления… В конце концов, изменив внешность, отрастив бороду и сделав пластическую операцию на лице, гестаповец проник во Французское Сопротивление и стал выдавать фашистам его семерки… А совсем недавно, после открытия второго фронта в Европе, в маленьком французском городке, освобожденном американскими войсками, ночью из ресторана вышел американский полковник при орденах и особых знаках отличия и, будучи совершенно пьян, встал у двери и хотел закурить. Он вынул из кармана пачку американских сигарет, которых он, очевидно, раньше не видел. Рядом с входом в ресторан барражировал американский спецпатруль. Этот патруль и заметил, что американский полковник не может открыть пачку сигарет, грубо ее разорвал, вынул сигарету и закурил. Патруль арестовал его, и «полковником» оказался тот самый гестаповец Артур Небель.

— Поразительно! Вы великолепный рассказчик.

— Вот видите, опасный и очень опытный агент не знал, как открывается пачка американских сигарет, и это решило его судьбу.

Безошибочным чутьем Белобородов распознал во мне союзника, которому можно полностью доверять. Он продолжал:

— Быстрая и надежная передача сведений — кардинальная проблема всех разведок. Чтобы информация не потеряла своей ценности, немцы иногда прибегали к очень хитрому способу пересылки информации. Микрокамерой агент фотографировал секретные документы, уменьшив негатив до величины булавочной головки, помещал его под почтовой маркой на конверте и отправлял этим способом самое безобидное письмо. Впрочем, и это ухищрение было раскрыто. Боязнь проявить инициативу, действия по шаблону часто губили многих опытных немецких агентов, которые, к слову сказать, щедро финансировались сверху. Здесь, в Женеве, немцы придумали особый бизнес. Инсулин, морфий и гормональные препараты, повышающие мужскую потенцию, активно поступают в Швейцарию из Германии и пользуются большим спросом. Швейцарцы и иностранцы платят за них доллары и швейцарские франки, а немцы этой валютой снабжают свою швейцарскую агентуру… Но все равно до английской и американской работы в области разведки — им далеко. Те — большие специалисты в этой части, изобретатели… Англичане еще накануне войны через разведку третьей страны смогли заполучить гитлеровскую шифровальную машину. Таким образом им удавалось дешифровать радиограммы ставки Гитлера, верховного командования, сухопутных сил вермахта, абвера. Сообщения, передаваемые по радио, перехватывались, расшифровывались союзниками и докладывались Черчиллю и Рузвельту…

После некоторой паузы мой собеседник сказал:

— Но надо отдать должное и швейцарской полиции. Радистов, запеленгованных немцами на швейцарской земле, швейцарская полиция арестовывала, изолировала в тюрьмы, но не выдавала немцам, ссылаясь, что следственные дела еще не завершены… А скоро кончится война, и швейцарцы их выпустят на свободу. Я в этом глубоко убежден!

Несколько поразмыслив, старец сказал:

— Знаете, я подумал и решил вам предложить небольшой вояж. Надеюсь, вы справитесь с этим заданием. По возвращении вы отправитесь в Стамбул, и ваши следы, как я понял, потом затеряются. И это тоже важно. А дело вот в чем.

Я предлагаю вам завтра в 8 утра поехать на моей машине в Париж, а затем из Парижа на самолете — в Брюссель. Поедет с вами человек надежный и он вас везде прикроет. Это — наш человек. Фамилия его сегодня Штайнгельц, звать Фридрих. Он — заместитель начальника берлинской зондеркоманды, которая, действуя в Бельгии по приказу Гитлера, запеленговала в Брюсселе три источника нашей связи. Большой шеф едва избежал ареста.

— А кто такой Большой шеф?

— Польский еврей Домба, он курирует «Красной капеллой» — антифашистской подпольной организацией, действующей в основном в Берлине. Многие из них уже арестованы и расстреляны… Штайнгельц — агент-двойник, его семья взята нами в заложники, и он вас не выдаст. Риска особого для вас я не вижу. Другие мои связные в разлетах, их сейчас нет в Женеве. А дело несложное. Вот я и подумал о вас… Операция ваша заключается вот в чем. Вы прибудете в Брюссель (старец назвал адрес). Это будет день, когда наш агент обязан быть на месте. Звоните ему по телефону (старец назвал номер телефона). Вызовите Вернера, он работает в часовой мастерской. Вы ему скажете по-немецки: «Это я — Эснер, прибыл из Женевы, привез ваш заказ: партию часов». Он должен ответить: «Очень рад! Очень рад!» Это — пароль. В одних часах будет микропленка. Он ее ждет.

После того как немцы запеленговали три наших источника связи, они перебазировали свою зондеркоманду в Париж и Женеву. Их пеленгаторы, замаскированные под машины овощных магазинов, снуют здесь по городу. Надо в Брюсселе «разморозить» два наших радиопередатчика. Один — вы, другой — еще один наш коллега, чтобы немцы поняли, что брюссельское подполье не уничтожено, и тогда их зондеркоманда будет вынуждена вернуться в Брюссель. Это для нас очень важно. Когда вы прибудете в Брюссель на место, то за подъездом вашего дома Штайнгельц будет следить из окна противоположного дома. Его посты также возьмут нужный дом под наблюдение. Если квартира нашего агента «засвечена» и гестапо вас арестует, то Штайнгельц вас отобьет, скажет, что вы его человек. Если даже вас привезут в гестапо Брюсселя, возможно, группа захвата из гестапо не будет знать Штайнгельца в лицо, а в достоверность его документов не поверит, то он вас все равно выручит, ибо «в верхах» его хорошо знают. Когда вернетесь, получите вознаграждение 500 франков. Ну как?

— Согласен!

…Все было так, как и предсказал Белобородов. Меня никто не арестовал. Квартира в Брюсселе не была «засвечена». Штайнгельц настроил рацию, отбил ключом минут пять, и мы вернулись в Женеву тем же путем. Проезд через границу прошел также благополучно. Навестил Белобородова у Сосновского, получил вознаграждение…

Незабываемые часы провел я в беседах с Белобородовым. Сколько интересного, поучительного узнал я для себя!

Забегая вперед, скажу, что этого удивительного человека я видел в Европе еще три раза: дважды в Женеве в отеле, а третий, и последний, раз в городе Бромберге, уже освобожденном от фашистов… А затем неоднократно встречались у Абакумова на Лубянке… И опять мы сердечно беседовали… А тогда, после последней встречи в Женеве, я искренне желал ему осуществления его заветных надежд.

Все ли будет так, как должно быть?

Прошло около двух недель. Женева живет в своем привычном размеренном ритме. Дни стоят теплые. На аккуратно подстриженных газонах, обрамляющих виллы богачей, цвели георгины и розы, а их хозяева, дельцы и боссы из Америки и Англии, выезжают из своих особняков на роскошных фаэтонах и колясках, совершая увлекательные прогулки по горам. Лоснящиеся породистые лошади позвякивают нарядными уздечками, легко и грациозно отбивают дробь по булыжным мостовым. По глади Женевского озера, в центре которого бьет высокий фонтан, плавно скользят небольшие пароходики с туристами, лодки и яхты под парусами. Рыболовы ловят рыбу на спиннинг, любители собак выводят на всеобщее обозрение холеных кудрявых болонок, вскормленных мясом из специального собачьего магазина. Фирма «Сиба», полностью запатентованная Америкой, изготовляет широко разрекламированные противоэкземные лекарства: «ультракортенол», «гидрокортизон» и «кордоме» — и многие различные «противораковые» препараты, которые идут преимущественно в Америку, а на тюбиках и флаконах имеется строгое предупреждение: «Вывоз из Швейцарии запрещен законом». В Америку также направляются тяжелые «дугласы», загруженные специальным шоколадным кремом для тортов, изготовляемых в Вашингтоне и Чикаго. Ночлежки почти пустуют. Нищих и побирушек не видно, во всяком случае на центральных улицах. Любой итальянец или араб, приехавший сюда на временный заработок, может в любое время поесть бесплатно. Хозяину небольшой мастерской или артели, где работают тридцать-сорок человек, выгоднее в своей рабочей столовой приготовить лишний десяток обедов для посторонних, чем ставить в дверях контролера и платить ему ежемесячный оклад. Проституция официально запрещена, но только официально. В швейцарских газетах можно прочесть следующие объявления: «Нас — семь пар. Ищем еще три пары для сексуальных игр» или: «Могу физически удовлетворить любую женщину, даже пенсионного возраста». Сообщаются телефоны. Продукты поступают в магазины почти всегда своевременно. Газеты пишут о войне весьма скупо, порой можно только догадываться, на чьей стороне перевес.

Время летит стремительно. У меня появился швейцарский паспорт на имя Мишеля Дюпо. Мосье Мержиль сказал, что так было легче сделать, чем на фамилию Виценхаммер. А мне было абсолютно все равно. У меня свои планы. Я ждал того дня, когда Мержиль полетит в Стамбул, как он обещал, а оттуда — в Ригу.

Я уже довольно хорошо знал город. Побывал с Беатой и на другом берегу озера. Рона берет свое начало в горах, вливается в Женевское озеро, течет по территории Франции и затем впадает в Средиземное море. Женева и ее окрестности пленяют своей дивной красотой. Порою даже не верится, что где-то идет война.

Бывали вечера, когда Беата, аккомпанируя себе на гитаре, пела для меня итальянские песни. У портного мне были заказаны несколько костюмов, плащ, пальто, модные шляпы, и в этом смысле я довольно хорошо «экипировался». Сосновский в знак дружбы подарил мне золотые часы, был щедр на угощения и сорил деньгами. Взаимоотношения с Беатой у меня довольно пикантные. Она влюбилась в меня, я вел себя корректно и сдержанно, как подобает истинному арийцу, не позволяя вольностей, и мосье Мержиль, зная все о нас, был доволен моей «ненавязчивостью». С Беатой мы ежедневно гуляли, катались на лошадях, на прогулочных пароходиках, сидели в кабаре и ресторанах. Часто бывали на главной улице (ля рю Басс), где располагались административные здания, маленькие уютные магазины, кафе. Город пестрел афишами и рекламами. Повсюду много автоматов, продающих газированную воду, шоколад, газеты, сигареты; автоматов, которые чистят обувь, фотографируют. На каждом шагу — ларьки с роскошными цветами.