В лесах Фелиции

Но это еще не скоро. Надо дождаться пока уйдут патрули, пока перестанут рыскать дикие звери, и когда утихнет после сражения эта часть леса. Но и тогда ему больше двух периодов добираться до Конфренко. Медленно, зато с гарантией, что он все же дойдет. Тоши давно понял жизнь, поэтому он никогда никуда не торопился. Какая господину разница, получить он дурные вести. Периодом позже, периодом раньше, ничего серьезно не изменится. А если господин возьмется за этих людишек серьезно, а не будет размениваться на мелочи, то какая разница, сколько времени будет у этих жалких изменников! Но Тоши даже не догадывался, насколько сильно он ошибается. Именно фактор времени, в итоге, оказался решающим. Может быть для императора и его слуг время ничто, а для нового города в самом сердце джунглей, это послужило той самой соломинкой, что перевесила чашу весов.

* * *

Утренняя роса, бриллиантами сверкала на листьях кустов и в высокой траве. Но по мимо росы, сегодня в траве можно было найти совершенно посторонние компоненты. Кровь, кишки, куски мяса. Не только человеческие, но Фрагменты тел крысо-волков. Все же прямые удары воина Кристального ранга, по Серебряному воину, того просто расплескивали, как мясную пасту, несмотря на понтовый космический броне-комбинезон. Не, так-то комбинезон оставался целым, но вот внутри него, все было не так радужно. Маленькие зверьки повылазили из свои норок, и шустро слизывали капельки и лужицы крови, подъедали кусочки тел, и утаскивали в норки внутренности поверженных. Шла обычная лесная жизнь Фелиции. Здесь даже травоядные животные, все равно оставались, по сути своей, хищниками. И никогда не отказывались полакомиться халявными «мясными отходами». Достаточно сказать, что к обеду на лесных полянках и опушках, никаких следов ночного сражения не осталось.

А у нас в городе все было наоборот. Огромная, пятидесятитысячная толпа собралась на главной площади города. Только что был развеян прах трехсот пятидесяти семи наших бойцов. К сожалению, в войне солдаты погибают, даже если этим солдатам еще не исполнилось восемнадцати лет. Церемония прощания была простая и трогательная. Я, вместе со своими ближниками и командирами гвардейцев поднялся на платформе над лесом, и развеял прах своих бойцов и еще четырёхсот тринадцати крысо-волков. Крысо-волков погибло намного больше, и еще больше было ранено, потому что в отличии от людей, они себя не берегли, и бросались в бой с первобытной яростью. Это помогло нам выиграть сражение, но при этом привело к большим потерям. Я понимал, что это неизбежно, но как же было жалко с таким трудом отобранных и выращенных воинов.

Сегодня в центре площади стоял огромный невысокий помост, на котором сейчас расположились несколько десятков помощников. Пленников было уж очень много, я опасался, что один буду с ними возится целую вечность. Вы уже догадались, о чем я, правильно, о массовом жертвоприношении. Пленников набралось больше двух тысяч Серебряных, около двух десятков золотых, и один Кристальный. Очень уж парни были злы, и буквально разорвали воина на куски. Но с остальными было полегче. Без рук и ног не убежишь, а с выбитыми зубами не откусишь себе язык. Поэтому все они сейчас послужат делу усилению моего народа. Зачем мне все это было нужно? Ну, во-первых, это действительно сделает моих людей сильнее, а во-вторых, это месть! Да-да, та самая презренная месть. Это то, что позволяет людям выплеснуть свой негатив и агрессию против неожиданного агрессора.

Еще будучи на Земле, я встречался с таким явлением, которое в личных отношениях называют «динамо», но только со стороны правительства страны. Политики отчаянно заводили народ, поднимали патриотизм, а потом после столкновения призывали «не добивать», «проявить милосердие», «русский человек добрый», и тому подобное. А народ воспринимал это как предательство, как то, что его остановили в прыжке, не дали довершить начатое. Есть один старый советский фильм*, в котором прозвучала песня одного разбойника, которая как нельзя лучше разоблачает все рекламируемые нам правила поведения и ценности, и которые, как я надеялся не приживутся в моем новом обществе:

«Он безоружен — я всегда вооружен,

Сидел бы тихо, нет он лезет на рожон,

Он хочет переспорить пистолет,

Такой большой, а как дитя — интеллигент!

Но он противник, лучше не бывает,

Ты упадешь, а он не добивает,

Ударишь в спину и не ждешь ответ,

Интеллигенту от себя спасенья нет!

Не я его, так он меня — закон таков,

Барашек травку ест для сытости волков,

В законах жизни исключений нет,

Не я законам враг, а он — интеллигент!

Интеллигент у нас в округе редкий вид,

Берег бы шкуру — он под пули норовит,

Мог долго жить — умрет во цвете лет,

А жаль, прекрасный человек — интеллигент!»

Не правда ли, очень напоминает отношение земной России и западных стран**. Так вот я ответственно заявляю, пока я жив, таких парней в моем государстве не будет. Никакой интеллигенции, демократии и либеральных ценностей. Народ имеет право на централизованное жесткое руководство, но точно также народ имеет право на месть и гордость, которое это самое руководство обязано обеспечить. И сейчас я вскарабкался на трибуну и начал свою речь:

— Братья и сестры! Враг пришел к нам! Сильный враг! Мне жаль наших товарищей! Но смерть, как и жизнь идет рука об руку, и чем больше сильных врагов к нам придет, тем сильнее мы станем!

Я посмотрел на своих людей, и они смотрели на меня. Не знаю как кто, а мне стало не по себе, ибо в их глазах горела ВЕРА! Народ молчал и ждал. И я не подвел:

— Ну, как говориться, кто к нам с чем и зачем, тот станет нашей силой и земля ему стекловатой! Начинайте ритуал!

— А-а-а-х-х!!! — прокатилось по толпе, когда на лежащих на помосте пленников опустились кинжалы.

Я же в это время прикрыл глаза, ввел себя в транс и начал распределять энергию по толпе людей и крысо-волков. Все жители и наши ручные монстры не уместились на площади, поэтому располагались в несколько рядов, используя все доступные летающие грузовые платформы. Никто сегодня не уйдет обиженным и обделенным. Полны сияющей жизненной энергии текли к моим подданным. Сегодня каждый мог взять столько сколько сможет. Столь большую толпу я еще не держал, но как оказалось, для медиума, так я стал себя называть, Кристального ранга, поддержание в медитативном трансе полсотни тысяч человек и тридцать тысяч волков, совсем не предел. По ощущениям я и сотню тысяч могу держать. А парни в это время работали как швейные машинки. Враги постепенно заканчивались, но я не стал прерывать ритуал ради высокоуровневых врагов. А атрибуты их достанутся кому-то в толпе, кому-то повезет сегодня…!

Пробуждение после столь масштабного ритуала было… как и всегда, болезненным. И никакими обезболивающими средствами эту боль не снимешь. Ведь болело тонкое, духовное тело, которое пропустило через себя просто титанической количество энергии. Судя по ощущения, на новую ступень я не перешел, но моя внутренняя энергия стала более качественной, что ли, и более густой. Объяснить это чувство тому, кто не владеет энергетическим зрением или иным ощущением силы довольно сложно. Но радовало то, что я ощущал прорывы на новые ранги, вплоть до Кристального. Надо будет потом поинтересоваться. Но то, что Кир перешагнул барьер, это точно! Как и многие мои ближники. Это радовало. Волки тоже вчера порадовались, так как утилизация тел казненных врагов легла на их, хм, желудки, наверное, или челюсти, да и пофигу, если честно. Главное, что вражеская армия исчезла без следа. А крысюки уже, наверное, активно удобрили окружающий город лесной массив. И никаких сожалений не было, как выяснилось я уже давно не тот рыхлый землянин, что попал сюда несколько лет назад. Сейчас я такой же волк, как и мои подданные. Я с ними, теперь, одной крови!

* * *

Через несколько дней после утра «Стрелецкой казни», нововведения, наконец, коснулись и мирно спящих жителей Пелагус-Сити. В это утро, едва диск светила показался из-за горизонта на площади в неровном строю, поеживаясь от утренней влажной прохлады стояли воины. Стояли независимо от ранга, и должностей. Общим у них было одно, все они командовали войсками города. Звания были от членов высшего совета Старейшин, до плусотников включительно. Они с удивлением смотрели на странные фигуры, нарисованные на брусчатке. Для них все это было внове, а вот если бы они когда-либо служили в армии России или СССР, тогда они бы сразу поняли, что дворцовая площадь превратилась в учебный плац. Они еще не знали, что скоро будут дружно пойдут в свою новую жизнь. Они даже не подозревали что теперь с полной уверенностью смогут сказать: «Ну, здравствуй, юность в сапогах!». Я вышел перед этими боевыми и хорошо, в индивидуальном плане, обученными салабонами, и громко скомандовал: