В ловушке

У него не было границ. У него не было стыда. И у него не было абсолютно никакого сочувствия. Это было слишком, и я больше не могла этого выносить. Я не могла просто молчать и прятаться под одеялом, как испуганный ребенок, надеясь, что опасность пройдет.

Больше нет.

Я взглянула на его iPhone на столе — телефон, который был там почти каждый раз, когда меня унижали. Этот телефон документировал мои слезы, мои моменты отчаяния и мои моменты унижения. Это было отвратительно.

Сдерживаемая тревога была как тикающая бомба. Она могла взорваться в любой момент.

Моя наконец взорвалась.

Я встала, даже не осознав этого, и схватила устройство, которое так презирала. Я швырнула его на пол, наслаждаясь звуком разбивающегося стекла. Это было катарсисом. Его экран треснул в разных местах, и что-то похожее на удовлетворение разлилось по моей груди. Когда все смешалось на заднем плане, я подняла голову, чтобы встретиться взглядом с Блейком, и все позитивные чувства во мне исчезли. Я фактически пошатнулась, когда увидела ненависть, какой никогда раньше не было в его глазах. Вены на его челюсти вздулись, когда он боролся, чтобы не броситься на меня.

— Мисс Меттс, что вы творите! — Мисс Джентри уставилась на меня, приложив руку к сердцу. — Я не потерплю такого ужасного поведения в своем классе. И вас. — Она указала на Блейка. — Мне противно, что вы издеваетесь над своими одноклассниками, и это происходит прямо посреди моего урока! Я не могу оставить это безнаказанным. Я назначаю вам обоим совместную отработку.

Что?!

— Но он был тем, кто начал это…

— Но вы продолжили. — Она поправила очки на переносице. — Я хочу видеть вас обоих здесь после занятий в понедельник. А теперь вон из моего класса!

— Ты пожалеешь об этом, — сквозь зубы пробормотал Блейк голосом, от которого у меня похолодело, и я поверила ему. Я действительно поверила, что меня подставили. Он поднял телефон с пола и схватил учебник и тетрадь со стола, выходя.

Я не могла ни на кого смотреть, не в силах избавиться от сожаления и стыда. Только сейчас до меня дошли последствия моей вспышки. Меня никогда раньше не наказывали отработкой, и моим родителям это совсем не понравится.

Я схватила тетрадь и учебник дрожащими руками и пожала плечами Маркусу, в чьем взгляде было море жалости. Мне хотелось перемотать последнюю минуту и еще сильнее удержаться от того, чтобы не швырнуть телефон Блейка.

Я до сих пор не могла поверить, что бросила его на пол и разбила.

Все еще в шоке от своей реакции, я вытащила себя из класса, подальше от непрекращающегося шепота моих одноклассников. Я только что завернула за угол, когда кто-то дернул меня с силой, от которой у меня перехватило дыхание. Моя спина врезалась в стену, и мой взгляд встретился с взглядом Блейка. Его руки на моих плечах не давали мне двигаться.

— Что ты делаешь…

— Ты думаешь, что можешь противостоять мне? Ты думаешь, я позволю тебе уйти безнаказанной?! — Я вздрогнула, когда его крик разнесся по пустому коридору. Его огромное тело было слишком близко к моему, и мой пульс сошел с ума от его близости.

Я сжала его руки, чтобы оторвать их от моих плеч, но он только усилил свое давление.

— Если бы ты не приставал ко мне, я бы не…

— Заткнись! Я не хочу слышать больше ни слова из твоего большого, толстого рта. — Он скривил губы. — А я думал, что смогу дать тебе свободу действий после Нового года. Я думал, что все будет лучше, если я буду относиться к тебе так, будто тебя не существует. Но ты облажалась стерва.

Он оттолкнулся от меня, но вместо того, чтобы почувствовать облегчение от столь необходимого расстояния между нами, я почувствовала, что задыхаюсь, боясь того, что может случиться дальше.

Отвернувшись от меня, он бросил на меня последний взгляд через плечо.

— Сегодня ты облажалась по-крупному, и теперь? Теперь настало время расплаты.

ГЛАВА 2

— Ты думаешь, что ей понравится браслет? — Спросил меня Кевин, вырывая меня из моих мрачных мыслей.

Мы были на пути к вечеринке по случаю дня рождения моей лучшей подруги Сары Декер, но я продолжала останавливаться на инциденте с Блейком.

— Определенно, и даже если нет, ты знаешь, как говорят: лучшие подарки приходят от сердца, но я уверена, что ей он понравится.

Ей определенно понравится, потому что она была той, кто ценил чувства вместо материальных вещей, и она была самой доброй девушкой, которую я когда — либо встречала. Я многому ей обязана, потому что она всегда оставалась рядом со мной и заступалась за меня, несмотря ни на что, начиная с проклятой «приветственной вечеринки» шесть месяцев назад.

Я всегда считала себя слабой, всегда прибегая к слезам и отказывалась от помощи других, если это означало спасение себя. Я чувствовала себя хуже рядом с Сарой, но я никогда не могла сказать ей это. Я никогда не могла сказать ей, что мне было еще больше стыдно за себя, когда я была рядом с ней, как будто я мертвый груз.

Сара никогда не критиковала меня за то, что я трусиха. Она никогда не упрекала меня в том, что она спасала меня периодически. Она была той девушкой, которой я восхищалась больше всего, потому что даже со всеми издевательствами и трудностями, которые она испытала в своей жизни, она была сильной и продолжала идти. Я стремилась быть похожей на нее, но это было не так просто.

Я остановилась на красный свет светофора и посмотрела на Кевина. По иронии судьбы, я встретила его во время другой «приветственной вечеринки» — устроенной Блейком, Мейсеном и их товарищимя по футболу, для него. Это было так же унизительно, как и моя, когда ученики окружили его и бросали в него еду, пока мы с Сарой не вмешались и не помогли ему выйти из столовой.

Кевин и я сблизились в рекордное время, особенно потому, что я видела в нем свои собственные слабости. Он напомнил мне о себе — всегда угрюмой, страдающей от чувства неполноценности, что было еще одной причиной, по которой я хотела стать сильнее и быть рядом с ним. Я узнала через Сару, что значит бороться за друзей, и я хотела бороться за Кевина. У него также была страсть к музыке и он пел в хоре, что было здорово, наконец-то, иметь кого — то, кто мог бы полностью понять, что значит музыка для меня.

Я улыбнулась ему.

— Твоя новая рубашка тебе идет. — Элегантная черная рубашка, которую он надел, была далекой от его обычных рубашек, которые поглощали его худощавое тело

Он покраснел.

— Большое спасибо. Моя мама купила ее для меня. Я не хотел ее надевать, н-н-но она настояла.

— У твоей мамы хороший вкус.

— Но мне это не нравится.

— Я тебя понимаю. Моя мама также любит меня удивлять новой одеждой, которая мне не всегда нравится. — Я ускорилась, когда свет стал зеленым. — Тем не менее, ты хорошо выглядишь. Я уверена, что цыпочки набросятся на тебя сегодня вечером. — Я подмигнула ему. — И ребята.