В львиной шкуре
Шрифт:
Через некоторое время охотник, которого вождь назвал Кару, перестал отсасывать кровь у Ивана из ранки и выплюнул последнюю порцию вместе с пожёванным корешком на землю. После чего достал из висевшего на шее мешочка такой же корешок, и снова принялся его жевать. Когда корешок во рту превратился в кашицу, он аккуратно её извлёк и вложил Ивану под язык.
Очнулся Сомов только на следующее утро. Его слегка знобило, и болела голова.
— Где я так мог набухаться? — простонал Иван, пытаясь припомнить то, что с ним произошло.
Открыв глаза и посмотрев вокруг, он понял, что находится в хижине шамана. Тот сидел рядом с открытыми глазами и не проявлял никаких признаков жизни.
— Эй, мумия, ты слышишь меня? Дай попить…
Но
— Глафира, дай воды! — крикнул он, увидев Окунько, которая играла с детьми в мяч.
Женщина показала детям на Ивана и одна из девочек принесла ему глиняный кувшин.
— А что, воды нет? — обречённо спросил Сомов, глядя в кувшин, в котором белело молоко.
Но девочка уже ушла обратно играть в мяч. Иван тяжело вздохнул и стал пить то, что дали. После молока ему чуть-чуть полегчало. Он поднялся на ноги и обнаружил, что одна штанина у него порвана, а на бедре неприятно зудит надрез.
— Что за фигня? Ничего не помню…
Тут Иван ощупал себя и понял, что пистолета в кобуре нет. Он быстро нагнулся и снова вполз в хижину, бросая взгляды по сторонам. И карабин, и пистолет лежали рядом на небольшом куске кожи. Пистолет был снят с предохранителя. Сомов начал лихорадочно пересчитывать патроны. Недосчитавшись трёх боеприпасов, он вдруг всё вспомнил и покрылся холодным потом. Шаман сидел всё так же, не проявляя каких-либо признаков жизни. Забрав оружие, Иван поспешил покинуть странную хижину. Направляясь к жилищу вождя, он заметил, что все к нему обращаются как-то по-особенному, более уважительно, что ли… Сомов вымучено улыбался в ответ и кивал головой, которая ещё побаливала…
Глава 7. Боевые "слоны"
— … так что теперь я — Слон, — сказал Иван, и новый взрыв смеха наполнил комнату.
Сомов уже час как рассказывал своим современникам, что с ним произошло за последние сутки, утаивая кой-какие детали. В комнате, которую оборудовали для обсуждения насущных вопросов, сейчас находились шесть человек: Черныш, Бурков, Шамов, Башлыков, Гладков и сам рассказчик своих похождений. Остальные занимались делами.
— Вот вы ржёте, а мне ни хрена не смешно! Мало того, что я один раз уже чуть на тот свет не отправился, так вождь теперь не калым требует, он требует отправиться с ним на войну. Придём с победой, тогда и дочь его выйдет за меня замуж. Так что ищите или делайте для меня защитный скафандр! Вы знаете, что отправляясь на охоту, они свои стрелы мажут какой-то фигнёй, которая, попадая в кровь, вызывает паралич? И если не дать противоядия, то всё — хана! А ты Гладков, чем улыбаться, поучился бы у них. Вот скажи, смог бы вылечить меня от укуса змеи?
— Скорее всего — нет, — сразу погрустнел Илья. — От укусов местных змей я противоядия не знаю. Я вообще с данной темой очень мало знаком…
— И это, Павел Андреевич, — повернулся к Чернышу Сомов, — нам всем нужно более тесно общаться с аборигенами, а не только мне с Глафирой.
— Я согласен с тобой, Иван, — ответил Черныш, — только у нас и здесь дел навалом. Было бы ещё человек десять — двадцать… Нам работники нужны. Может, ты кого среди местных завербуешь?
— Не-а, — усмехнулся мужчина, — не выйдет! Они или охотой занимаются или скотину пасут. А то и вовсе часами сидят и тупо глядят перед собой. У тех, кто побогаче, в пастухах младшие братья или рабы, они же и всю грязную работу выполняют. Но раб слушает только своего хозяина и на кого-либо другого спину горбатить не будет. А про баб я вообще молчу… Местные кикиморы мужскую работу не делают вообще!
— Хочешь сказать, чтобы у нас появились работники, нужно воевать? Рабочим может стать только пленник?
— Ну, да, — неохотно согласился Сомов.
— И как далеко соседнее племя, с которым нужно повоевать?
— Я так понял, не совсем соседнее. Скорее — враждебное. Тут поблизости есть ещё два племени. Так
они нашему — родственные и против них воевать нельзя. А как далеко… Думаю, километров тридцать отсюда.— А с чего вдруг Ньянкао решил воевать? И какова численность этого враждебного племени?
— Численность, думаю, не больше нашего. А повод самый обыкновенный — пастбища для скота не поделили.
— Кстати, на счёт скафандров, — влез в разговор Бурков, — у нас есть пять бронежилетов.
— А касок армейских, случайно, нету? — зло спросил Сомов.
— Касок нет, — спокойно ответил Артём Николаевич, — зато наручники есть. И вообще, не плохо бы на территории подземной парковки типа тюрьмы что-нибудь соорудить. Чтобы и от наших женщин подальше и от магазинов.
— Вот Бурков, сразу видно, что ты мент и садист! — ткнул пальцем в его сторону Сомов.
— Это ещё почему? — удивился тот.
— То заставляешь меня бронник в такую жарень надевать, то наручниками и тюрьмой пугаешь…
— Да при чём тут ты??? Я для общей информации это сказал… Нечего всё сразу на себя примерять! Кстати, незачем в бронниках по жаре ходить… Зачем воевать днём, когда с утра, так сказать по прохладе, будет в самый раз? Если пойти впятером, то мы из нашего оружия, да используя оптику минут за пять всех воинов враждебного племени выбить сможем. Главное не лезть на рожон.
— Ох, ты какой кровожадный! Вот так вот легко сможешь в людей стрелять?
— Иван, мы все здесь взрослые люди и куда попали — понимаем! Рано или поздно придётся встать на путь войны, чтобы показать свою силу. Иначе участь рабов нам обеспечена. Ты этого хочешь? А так оно и будет, в стороне отсидеться не получится! Пока у нас ещё есть преимущество, его нужно использовать и развиваться! В противном случае все наши стратегические запасы закончатся и нам каюк! Я вон использую любую возможность, чтобы освежить знания в своей голове, учебники разные читаю… Да и остальные тоже… Руслан и Костя по парусному и корабельному делу штудируют информацию, всё-таки океан вот он, под рукой. Как оно всё в будущем обернётся — неизвестно, но, как говорится: "готовь сани летом, а телегу зимой". Даже пенсионеры за учёбу взялись. Сухов и Зубов тоже учебники листают, и места под будущие мастерские готовят. Дундич, где может, подсказками помогает. В познаниях истории, географии и геологии ему равных нет. Красновы всю электротехнику перелопатили. Женщины по сельскому хозяйству и по тканям информацию обрабатывают. Только одни мы с этой информацией сделать ничего не сможем! Нам люди нужны… Да, для начала рабы! Потом может, кого из местных подтянем, детишек станем обучать. Дай бог и свои появятся. Им знания нужно будет передавать…
— Всё! Хватит давить на меня! И без тебя это понимаю. Завтра скажу вождю, что ещё четверых воинов с собой возьму, — сдался Сомов, которому после прошедшей охоты лишний раз ввязываться в бойню было боязно. — Кто со мной пойдёт?
Вместе с Иваном пред карими очами вождя предстали Черныш, Бурков, Михеев и Шамов. Используя все имеющиеся у него возможности, чтобы, практически не зная языка, донести нужную информацию, Сомов живо и наглядно расписал перед Ньянкао своих спутников. Он очень боялся того, что тот не захочет брать на войну посторонних. Но вышло наоборот. Поверив Слону, жадноватый вождь не стал просить помощи у родственных племён, решив, что с такими "Слонами" его обязательно ждёт победа…
В поход отправились тридцать охотников, и пять мужчин из будущего. Контраст между ними вышел разительным. Если первобытные люди больше походили на мальчиков с пляжа, то черныши претендовали на звание коммандос. Каждый надел на себя камуфляж, бронежилет, разгрузку, высокие берцы. На голове, за неимением армейских касок, были горнолыжные шлемы из магазина "Спорт мастер"… Ну, а что, жить-то хочется, поэтому мандражировал не только Сомов, правда каждый пытался это тщательно скрывать. В качестве боевого оружия решили взять американские "Ремингтоны" и патроны, снаряжённые дробью на кабана. Ею всё-таки стрелять по скоплению людей намного эффективнее, чем выцеливать издалека по одному. Тем более для снайперской стрельбы требовалась специальная подготовка.