В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.

— Есть, командир. Первый разнос уже можно считать зарядкой?

— Перестань острить, студент. Еще вопросы?

— Надеюсь, в вашей практике это первый и последний неразумный приказ?

— Что-о?!! Да ты… Трое суток без вахты!

— Есть, командир!

Эдель распушил усы и выскочил из салона. А Мак закончил серию трехминутной стойкой на голове и неторопливо отправился в каюту.

«Чего разошелся? Прав не прав, а только можно и другим тоном. Сорок лет старик в коробочке, ничего хорошего, кроме вакуума, не видел. В промежутках — санаторий, обожание медперсонала, мечта! Может, и жениться было некогда. А тут вдруг последний полет перед списанием, хочется покуражиться. Ну его совсем! А то и вправду оставит без диплома…»

Мак уселся у столика. Включил иллюминаторный экран. Пустота заворожила, бесследно смыла с души осадок от разговора. И сразу же в каюту ворвались звезды — все вместе, выпукло, ясно, сцепившись лучами, но все равно зябкие, сплюснутые пустотой…

Из дневника Эделя Синяева:

«Ну и студентик достался! Цветочное имя, растительный характер, один вид тоску нагоняет. Пилот, может, будет неплохой, а руками ничего не умеет. Сегодня смотрю — мнемотека распахнута, электронная память на полу, он ползает на коленях по рубке, расслаивает ячейки, прозванивает точечным тестером. А там миллион листочков тоньше папиросной бумаги. И на каждом — линии печатных плат.

— В чем дело? — спрашиваю.

— Где-то кольцевой сигнал замкнуло.

— Этого не может быть в нормальных условиях. Выходы проверил?

— А кто говорит, что в нормальных? Я в нее сотню шахматных программ вбухал.

— За каким чертом?

— Прикажешь целыми днями в пустые экраны пялиться?

— Как ты разговариваешь с командиром?

— Мы сейчас не на вахте. Да ладно. Отремонтирую до возвращения.

— А она что, врет в расчетах?

— Нет, но здесь блок прогнозов…

— А-а, ерунда. Ты им хоть раз пользовался? Готовь перемычку. Не понимаешь? Ну, кусок провода потолще. Концы зачисть…

— Ты хочешь закоротить весь логический узел?

— Подумаешь, у нее еще два резервных. Не дрейфь!

— Да, но они без блока прогнозов. Лучше дубльпост распотрошить. Там как раз все необходимое, я быстро перенастрою.

— Снять дублирование стажерского пульта? Ну, знаешь, придет же такое в голову!

— Будем управлять попеременно… Разреши?

— Да ну тебя. Ты, видать, с ума сошел.

— Смотри, командир, тебе решать, только не пожалеть бы потом.

— Не первый раз. И как видишь — живой!

Заноза какая! Все с подковыркой, с усмешечкой.

Да если б я всю жизнь дрожал над резервами моих кораблей, я б уже давно свихнулся. Конструктору — ему что? Ему лишь бы перестраховаться. Напихает защит, которым и сработать-то никогда не удастся. А я — я нет, я сторонник предельных возможностей. И людей. И механизмов…»

На сто семьдесят третьи сутки полета Мак сидел в кресле у дубль-поста и лениво забавлялся колоратором. Наава клокотала молча, наконец не выдержала:

— Оставь клавиатуру в покое.

— Жалко тебе? Такую игрушку создали, а человеку скучно.

— Поиграй в шахматы.

— Мне до тридцатого хода все твои ответы известны. Ты бы хоть для разнообразия отступала от оптимального варианта.

— Может, подиктуешь?

— Дневник? Какой смысл? Скоро третий том заполню, а читателей нет. Сенсация — «Пустые заметки о пустоте»!

— Тебе не угодишь.

— Наоборот, ты беспрерывно угождаешь, ты прямо-таки предвосхищаешь желания, как щедрый, но, прости меня, назойливый джинн. Иногда я чувствую себя не на корабле, а в заколдованном замке. Только привидений не хватает. Ты умеешь создавать привидения?

— Посмотрел бы на Эделя. Человек всегда при деле.

— Еще бы! Бездельники скорее прочих создают иллюзию занятости. Он перестелил пластик в помещениях, отхромировал трубопроводы. Теперь выжигает узорчики на переборках.

— Остаются астрономические наблюдения…

— Милая! Здесь прошли сто кораблей и двести практикантов. Каждой звездочке вымерен параллакс, поставлен спектрометр. Неужели что-нибудь неоткрытое на мою долю оставили?

— Но мы идем новым маршрутом.

— Который на целый гигаметр отстоит от старого? Да такое расстояние во Вселенной все равно что две соседние муравьиные стежки на Земле. Нет, лучше сотвори нам ужасненькое древнюсенькое привиденьице. В цепях и в саване. Сумеешь?

— Уже! — скучно заметила Наава. — Ты такое хотел?

Мак повернулся — и обмер. Левый экран неестественно и призрачно засветился, на нем проступили темные линии скелета, сидящего нога на ногу и этак небрежно покачивающего стопой. Ребра ритмично двигались — голый скелет отчетливо дышал.

— Тонкая работа. Приодела бы его, а? Неудобно…

В ответ колоратор Наавы запылал цветом опасности.

— Экраны отключены… Острый фон лезет…

У скелета отвисла челюсть.

— Постой. Так это не ты нарисовала?

Ну и ну! Значит, врезались в поток, пробило защиту, излучение сквозит через организм, и собственный рентгеновский снимок Мака ударяется в слепой экран. Повторяя движение стажера, скелет крутнулся, наклонился к обрезу экрана:

— Уровень радиации, быстро!

— Не могу. Зашкалило приборы.

— Что за бортом?

— Жесткие гамма-кванты.

— Фронт, направление, скорость — черт возьми, ты разучилась обращаться с цифрами?

— Токи в проводах щиплются… Помехи…

— Только этого не хватало! Сколько продержишься?

— Час. Или секунду… Помехи…

— Сними все сигналы. Законсервируй память. Оставь минимальное наблюдение.

— Отключаюсь.

Ой-ой-ой, и вправду смерть — лучшее лекарство от скуки. Рентгеновская звезда, как ее раньше не обнаружили! Радиация пронизывает корабль, грозит лучевой болезнью, а защита «Тополя» на рентгеновский диапазон не рассчитана. Что делать? Может, взять да и разогнать корабль? По касательной, под острым углом навстречу потоку, а? Единственный шанс — сложением скоростей поднять энергию соударения летящих от звезды частиц с усиленной лобовой защитой корабля. Это породит встречный ливень вторичного излучения, ослабит проникающую радиацию… Пожалуй, так. Но лучше посчитать…

Мак тронул блок прогнозов и недобрым словом помянул перемычку. Один-единственный шанс — и то не обсчитать. Придвинул губы к микрофону трансляционной сети:

— Эдель! Внимание, Эдель! Рентгеновское излучение прорвало защиту. Повторяю, излучение прорвало защиту. Пробую скачком преодолеть поток. Прими меры безопасности. Через двадцать секунд поднимаю перегрузку до шести «же». Эдель, прими меры…

— Подожди, Мак! Не смей этого делать! — раздался громовой голос из динамика. — Я сейчас…