В мире фантастики и приключений. Выпуск 1

– Надеюсь, вас уже познакомили с заданием, Дмитрий… - Ершов замялся, вспоминая отчество Малиновкина.

– Знаете что, называйте меня просто Митей, - смущенно предложил Малиновкин.

– Согласен, - улыбнулся Ершов, внимательно рассматривая атлетическое телосложение Малиновкина. По всему видно было, что он незаурядный спортсмен.
– Ну, так вот, Митя, знакомы ли вы с нашим заданием?

– Да, в общих чертах, товарищ майор… Простите - Андрей Николаевич.

– Так вот: завтра утром выезжаем - я на такси, вы автобусом. Встречаемся в поезде, в купированном вагоне. Там мы “случайно” окажемся соседями и “познакомимся”. Я представлюсь вам Мухтаровым Таиром Александровичем, работником Алма-атинского исторического музея, направляющимся в научную командировку в Аксакальск. Вы отрекомендуетесь молодым железнодорожником, едущим на строительство железной дороги. Фамилию и имя вам нет смысла изменять. Вот какую бы только специальность подобрать?

– Телеграфиста или даже радиотелеграфиста, - подсказал Малиновкин.
– Специальность эта хорошо мне знакома.

– Вот и отлично, - согласился Ершов, поднимаясь из-за стола и направляясь к двери.
– Я позвоню попозже, и вам пришлют соответствующее удостоверение. Ну, а теперь идемте обедать, а потом чемоданом вашим займемся - разгрузим его немного.

– А что же в нем разгружать, Андрей Николаевич?
– удивился Малиновкин.
– У меня там рация. Это, сами знаете, для дела. А из личных вещей только самое необходимое.

ПОПУТЧИКИ

Всю дорогу от Москвы до Куйбышева Ершов и Малиновкин играли в шахматы. По внешнему виду они ничем не отличались от остальных пассажиров - людей самых разнообразных профессий и национальностей. На майоре была белая шелковая рубашка и тюбетейка на голове. Лейтенант остался в том, в чем приезжал вчера к Ершову.

Соседями их по купе были пожилые пенсионерки. Хотя на первый взгляд эти женщины были самыми безобидными, для Ершова и Малиновкина они оказались довольно опасными попутчицами, так как были очень любопытны и без конца задавали вопросы. Чтобы хоть частично умерить их любознательность, Малиновкин, представившийся телеграфистом, так виртуозно стал демонстрировать им свою технику, выстукивая с невероятной скоростью тут же сочиненные тексты, что старушки невольно закрывали уши от шума, поднятого этим энтузиастом телеграфного дела.

– Но это еще пустяковая скорость, - небрежным тоном говорил им Дмитрий.
– Можно передавать и триста знаков в минуту. Например, вам нужно срочно передать такой текст: “Выезжайте срочно, запятая, скончалась бабушка. Точка. Вынос тела воскресенье. Точка. Подробности письмом. Точка”. Вот в каком виде полетит все это в эфир.

И Малиновкин с таким ожесточением начинал выстукивать перочинным ножом по гулкой деревянной коробке из-под шахмат, что старушки в ужасе выбегали в коридор.

– Хватят вам, Митя, - укоризненно говорил Малиновкину Ершов, с трудом, однако, сдерживая улыбку.
– Зачем людям нервы портить.

Дмитрий весело отвечал на это:

– Во-первых, текст телеграммы очень важный, во-вторых, сами же они меня просили с телеграфной техникой их познакомить и, в-третьих, нужно же как-нибудь унять их любопытство. Мне-то что, я от них быстро отстучусь, а вот если они на вас насядут? Начнут расспрашивать, почем фрукты в Казахстане, а то еще и историей заинтересуются, тем более, что одна из них учительствовала когда-то.

У старушек был такой характер, что они и в коридоре обязательно кого-нибудь расспрашивали и подолгу задерживались там. Используя это обстоятельство, разведчики могли разговаривать без помехи. Ершов, правда, считал более благоразумным не говорить о своей работе, но Малиновкин не мог удержаться, чтобы не спросить о чем-нибудь майора. Более же всего интересовал его сам Ершов.

– Завидую я вам, Андрей Николаевич, - шепотом заговорил Малиновкин, косясь на дверь купе.
– Ловко вы в Прибалтике фашистских шпионов накрыли…

Майор, однако, тут же остановил восторженного лейтенанта.

– Во-первых, запрещаю вам сейчас и в дальнейшем разговаривать на эти темы, - строго заметил он Малиновкину.
– А во-вторых, не я дело с телевизионным шпионажем распутал, а полковник Астахов. Он тогда еще только капитаном был. Вот уж кто действительно талант!

– Больше я не буду об этом, Андрей Николаевич, - пообещал Малиновкин, умоляющими глазами глядя на Ершова.
– Но только ведь и вы помогали Астахову это дело распутать. Разве это не правда? И о вас лично рассказывают, как вы… Ну, ладно, всё! Больше об этом ни слова!

В Куйбышеве, к удовольствию Малиновкина, старушки наконец “выгрузились”. Они тепло распрощались со своими попутчиками, поблагодарили за компанию и попросили у Ершова-Мухтарова его алма-атинский адрес, чтобы заехать как-нибудь к нему за фруктами, которые он так расхваливал всю дорогу.

Освободившиеся места тут же были заняты двумя молодыми людьми в железнодорожной форме.

– Далеко путь держите, молодые люди?
– спросил их Ершов.

– Далеко, аж до самого Перевальска, - ответил парень, выглядевший помоложе.

– До Перевальска?
– воскликнул Малиновкин.
– И мне туда же, - попутчики, значит!

– А вы зачем туда, если не секрет?
– снова спросил Ершов.

– На работу. Заработки, говорят, там хорошие на строительстве железной дороги, - усмехаясь ответил все тот же парень.

Другой сердито посмотрел на него и заметил недовольно:

– Ладно, хватит уж тебе рвача-то разыгрывать! Паровозники мы, - повернулся он к Ершову.
– Я - машинист, а это мой помощник. Работали раньше на ветке Куйбышев-Гидрострой. А сейчас на новой стройке уже второй год. Из отпуска возвращаемся.

– Мы вообще всегда там, где всего труднее, - все тем же насмешливым тоном заметил помощник машиниста.
– Это я не свои, а его слова повторяю, - кивнул он на машиниста.
– Меня, главным образом, заработок прельщает.

– А вы знаете, молодой человек, как это по-научному называется?
– вдруг зло проговорил Малиновкин, и лицо его стало непривычно суровым.
– Цинизмом это называется!

– Да вы что, всерьез разве его слова приняли?
– смущенно улыбнулся машинист.
– Дурака он валяет. Думаете, я его умолял, чтобы он со мной в Среднюю Азию поехал? И не думал даже - сам увязался. А насчет заработков - так мы на Гидрострое и побольше зарабатывали.

Ершов разбирался в людях и даже по внешнему виду редко ошибался в их душевных качествах. Машинист сразу же ему понравился, как и Малиновкин, когда он его увидел впервые. Было в них что-то общее, хотя внешне они и не похожи были друг на друга. Машинист к тому же выглядел старше Малиновкина.

– Ну что же, давайте тогда знакомиться будем, - весело проговорил Ершов и протянул ему руку: - Мухтаров Таир Александрович, научный работник из Алма-Аты.

– Шатров Константин Ефремович, - представился машинист и кивнул на помощника: - А это Рябов Федор.

Несколько часов спустя, когда поезд уже подходил к Сайге, попутчики совместно поужинали и распили принесенную Рябовым пол-литровку. Беседа пошла живее и откровеннее. Железнодорожники были так увлечены рассказами о своей работе и планах на будущее, что не расспрашивали ни о чем своих попутчиков, чему те были чрезвычайно рады. Малиновкин невольно подумал даже: “Это не старушки пенсионерки, им и самим есть что рассказать…”

Железнодорожники между тем, поговорив некоторое время о работе, незаметно перешли на интимные темы. Говорил, впрочем, об этом главным образом Рябов. Шатров сначала разозлился было на него, но потом только рукой махнул.