В мутной воде

– Нам здесь больше делать нечего! Посылайте за священником!

Башутин вызвался съездить и уехал.

– А за Александрой Матвеевной изволили послать?
– как-то угрюмо прошептал Никифор.

Варвара Николаевна бросила на старого лакея быстрый злой взгляд и сказала:

– В самом деле. Я и не догадалась... Пошлите скорей.

Оба врача уехали.

Когда через полчаса приехала Александра Матвеевна, то увидала своего брата уже мертвым. Она с нескрываемою злостью взглянула на Варвару Николаевну и тихо заметила:

– Вы очень скоро сделались вдовой...

Варвара Николаевна смерила Орефьеву с головы до ног и промолвила:

– Вы что хотите этим сказать?..

И, не дождавшись ответа, пожала плечами и вышла из комнаты.

К утру приехал Борский, а вслед за ним явился на квартиру судебный следователь и доктор.

Варвара Николаевна с достоинством невинно оскорбленной женщины отвечала на вопросы судебного следователя.

Глава восьмая

НАСЛЕДНИКИ

Скоропостижная смерть Орефьева возбудила в городе толки об отравлении. Об этой смерти даже появились заметки в прессе, но все толки оказались вздорными. Труп Орефьева был исследован, и оказалось, что никакого отравления не было, а что старик умер от быстрого истощения сил...

Когда вскрыли духовное завещание, то узнали, что все состояние было завещано вдове и только двадцать тысяч Елене...

Борский не верил своим глазам, прочитывая завещание. И, однако, все было в порядке. Несомненно, подпись была Орефьева.

– Этого быть не может! Это фальшивое завещание! Старик так любил Лелю и не раз говорил, что оставит ей свое состояние!
– говорила, рыдая, Александра Матвеевна.

– Я сам сомневаюсь!
– резко ответил Борский.
– Но все в порядке... Никакого другого завещания нет.

Тем не менее он предварительно решил переговорить об этом щекотливом предмете с Варварой Николаевной и через несколько дней после похорон поехал в одиннадцать часов утра к вдове Орефьева.

– Скажите, что по очень важному делу!
– проговорил он, отдавая слуге карточку.

Через несколько минут ввели его в гостиную.

Варвара Николаевна сидела на диване, одетая в глубокий траур. Она сухо кивнула головой в ответ на поклон Борского, и, не протягивая руки, указала взглядом на кресло, и тихо проговорила:

– Я вас готова слушать!

Борский взглянул ей прямо в лицо. За эти дни оно осунулось, побледнело, но все-таки было прелестно. Глаза резко блестели и не опустились под пытливым взглядом Борского.

– Я вас слушаю!..
– повторила Варвара Николаевна.

– Я приступлю прямо к делу, Варвара Николаевна... Вы позволите без предисловий?

– Они излишни.

– Тем более что мы старые знакомые...

Варвара Николаевна презрительно усмехнулась.

– Надеюсь, вы приехали ко мне не для излияний?..

– Я приехал, чтобы предложить вам сделку...

– Вы? сделку?.. Разве у нас с вами есть какие-нибудь дела? проговорила она, как бы удивляясь словам Борского.

– Еще бы... Вы, конечно, понимаете, о чем я говорю?..

– Не понимаю!
– усмехнулась Варвара Николаевна.

– Я говорю о духовном завещании вашего покойного мужа.

– О нем так много говорят, Василий Александрович, что, право, это надоело...

– Но я вас все-таки попрошу еще раз выслушать... Я не верю в это завещание!..
– проговорил Борский, не спуская глаз с лица Варвары Николаевны.

Ему показалось, что при этих словах она вздрогнула.

– Не верите?.. Что ж, не верьте... Кто заставляет вас верить? проговорила она, улыбаясь.
– Я и сама, признаться, сперва не поверила своему счастью... Покойный муж наградил меня не по заслугам...

– Но так как моя недоверчивость нимало не может тронуть вас, то я хотел бы возбудить подобную же недоверчивость к духовному завещанию и в вас, и тогда, быть может, мы могли бы сойтись...

Он замолчал.

Варвара Николаевна взглянула на него с улыбкой и заметила:

– Что же вы не продолжаете?.. Вы так хорошо говорите!

– Я жду вашего ответа...

– Но я вас все-таки не понимаю!

– А ведь понять так легко... Я предлагаю вам отдать половину наследства моей жене...

– Только-то?.. Ах, как мало!
– заметила Варвара Николаевна и засмеялась, тихим смехом.

Борский начинал сердиться.

– Вы шутите?

– Нет... я не шучу... Но, видите ли, я... я не совсем понимаю, за что вы так мало хотите... Уж лучше просили бы все состояние, а то половину!

Борский поднялся с места.

– Вы, значит, не хотите понять меня и верите в подпись покойного мужа?

– Подпись? А что подпись?..

– Ничего, я вас только спрашиваю, вы верите?..

– Ну?..

– А я не верю, и потому вам и предлагаю... Если вы откажетесь, я постараюсь найти средства заставить усомниться в завещании и суд, как это ни трудно...

– Довольно, господин Борский. Это уже слишком... Вы забываете, что вы не на бирже, а с женщиной... Я и то вас долго слушала...

– Я больше не скажу ни слова... Прощайте...

Он медленно вышел из комнаты.

Борский вернулся домой взбешенный. Ничего не вышло из объяснения. Он обдумывал, что делать дальше, и не находил исхода...

А деньги были нужны до зарезу... Одна надежда на подряд, который почти что слажен... Он поправит его дела.

"А если нет?" - пронеслось у него в голове.

Он сумрачно задумался и не заметил, как отворились двери кабинета и Елена тихо проговорила:

– Могу я войти?

Он поднял глаза и с неудовольствием взглянул на эту маленькую женщину, которая остановилась в ожидании, робко взглядывая на него своими голубыми глазами.

"Что еще надо?.. Уж не новое ли объяснение?" - подумал он с неудовольствием и громко произнес, поднимаясь с кресла:

– Что тебе, Елена?

Глава девятая

МУЖ И ЖЕНА

I

Елена медленно приблизилась к столу.

Она подняла глаза, увидела расстроенное и недовольное лицо мужа и испуганно проговорила: