В мышеловке

Я не слышал ничего, кроме ударов волн о камни. В отчаянии я спрашивал себя, сколько еще они собираются торчать здесь, высматривая, не прибьет ли море мой труп? А посмотреть я не отваживался, чтобы не выдать себя.

Вода была холодная, и раны понемногу перестали кровоточить. «Хорошо быть, — думал я, — молодым, сильным и здоровым. Да еще бы сидеть на суше и держать в одной руке кисть, а в другой — кружку пива… слышать дружелюбный рев самолетов над головой и не иметь денег, чтобы платить за газ…»

Наконец я отважился посмотреть на берег. Выбор у меня был невелик: либо висеть на камне, присосавшись к нему как молюск, пока в конце концов не отпадешь, онемевший и слишком слабый, чтобы бороться за жизнь, либо решиться отпустить «мой» камень, и я отпустил его. Первая же убегающая волна бесцеремонно потащила меня за собой, а ее подружка, волна набегающая, швырнула назад.

В такой короткий промежуток времени, отпущенный мне, я успел взглянуть на берег.

Дорога, скалы и каменоломня выглядели, как и раньше. На месте была и машина, и люди.

«Ах, черт бы все побрал!» — подумал я.

Рука потянулась к скале в попытке зацепиться. Пальцы были изранены и кровоточили. Сколько я еще продержусь? И, уже совсем обессилев, я сообразил, что на дороге стоит не машина Уэксфорда, а рядом с ней вовсе не он.

А если так, то нужно выбираться!

Я попытался как можно дальше отплыть от расщелины, используя убегавшую волну.

Отыскав опору для ног, я стремительно встал и поглядел на дорогу.

Серо-белая машина. Рядом с ней пара — мужчина обнял девушку.

Придется нарушить идиллию, решил я. Может, они отвезут меня туда, где сухо?

Они отошли друг от друга и повернулись лицами к морю. А я тупо глядел на них.

Какое-то мгновение я не верил своим глазам. Сперва они стояли неподвижно, а потом стали размахивать руками как сумасшедшие и кинулись к воде. Это были Джик и Сара.

Сбросив пиджак, Джик решительно вошел в воду, но остановился, когда волна с силой ударила его по ногам. Через секунду он все же осторожно двинулся ко мне.

Я медленно пробирался ему навстречу. Каждое прикосновение к камням, о которые бились волны, оставляло свой след на коже. И когда мы встретились, оба оказались с ног до головы в крови.

Посмотрев друг на друга, мы, не сговариваясь, воскликнули: «Господи!» — и я тут же подумал, как бы Всевышнему не показалось, что мы слишком часто обращаемся к нему за помощью.

Джик обнял меня за талию, я оперся на его плечо, и мы побрели к берегу. Несколько раз мы падали и, тяжело дыша, вставали. Снова цеплялись друг за друга и шли, шли.

Он отпустил меня, когда мы добрались до дороги. Я сел на обочину, протянул ноги к морю и не мог шевельнуть даже пальцем.

— Тодд! — сказала Сара и подошла ближе. — Тодд! — Казалось, она не верит себе. — Ты еще смеешься?

— Конечно. — С улыбкой я взглянул на нее. — А почему бы и нет, Сара?

Рубашка на Джике была разорвана, а от моей вообще остались одни клочья. Мы стянули их и стали промокать ими раны, которые все еще кровоточили. Судя по выражению Сары, вид у нас был еще тот.

— Ну и место для ванны ты выбрал! — ворчливо сказал Джик.

— Зато здесь бесплатно потрут спинку, — в тон ему отозвался я. Он поглядел на мою спину. Повязок из больницы на ней уже не было.

— А как мои швы?

— Целехоньки!

— Тогда черт с ними, с повязками!

— Вы здесь еще потолкуете полчасика, и оба схватите воспаление легких!

Я смотал остатки повязки, так хорошо послужившей мне. Липкий бандаж, фиксировавший ребра, остался на месте, но он намок и уже едва держался. Поэтому я его отодрал. Лейкопластырь на ноге тоже отмок в соленой круговерти. А штанины повсюду украсились огромными дырками.

— Приличная передряга, — заметил Джик, выливая воду из туфель и поеживаясь.

— Нам срочно нужен телефон, — заявил я, делая то же самое.

— Ой, держите меня! — воскликнула Сара. — Вам сейчас нужны горячая ванна, теплая одежда и полдюжины психиатров.

— Ладно. А как вы попали сюда?

— Нет, как ты ухитрился остаться в живых? — возразил Джик.

— И все-таки — сначала вы.

— Я купила шампунь, вышла из магазина, — начала Сара, — и туг мимо меня проехала машина, в которой сидел Грин. Я едва не упала. Так и осталась стоять, надеясь, что он не взглянет в мою сторону. Он и не взглянул, а машина свернула налево. Я заметила, что сзади сидят еще двое. Тут же вернулась и все рассказала Джику.

— Мы еще подумали, какое счастье, что он ее не заметил, — подхватил Джик, промакивая красные струйки, которые никак не высыхали. — Мы вернулись в отель, а тебя там нет. Мы бросились к девушке из отдела регистрации — может, тебе, удалось что-нибудь сказать ей, а она ответила, что ты уехал с друзьями… с мужчиной, у которого вислые усы.

— Друзья! — выкрикнула Сара.

— Тогда, — продолжал Джик, — преисполненные ярости, сожаления, возмущения и не знаю еще чего, мы решили поискать твое тело.

— Джик! — запротестовала Сара.

— А кто плакал? — усмехнулся он.

— Замолчи!

— Сара не заметила тебя в машине, но мы решили, что, возможно, тебя засунули в багажник, как мешок с картошкой… Так вот, мы вынули карту дорог, сели в машину и бросились в погоню. Свернули налево, как и Грин, и начали взбираться на красноватую гору…

Я сосредоточенно рассматривал наши многочисленные раны и царапины.

— Нам совсем не повредила бы жидкость для дезинфекции ран, — сказал я.

— Нам нужно было бы выкупаться в ней!

— Чудесная идея.

Я слышал, как у Джика стучат зубы — еще сильнее, чем мои собственные.

— Поедем спрячемся от ветра, — предложил я. — Можно ведь истекать кровью и в машине.

Мы заползли на сиденья. При этом Сара порадовалась, что обивка у них непромокаемая. Джик сел за руль.

— Мы проехали много миль, — продолжал он свой рассказ, — и понемногу стали отчаиваться. Перевалили через дорогу и начали спуск. У подножия горы дорога круто свернула влево. По карте мы увидели, что она идет дальше вдоль берега и, огибая цепочку заливов, возвращается в Веллингтон…