В мышеловке

— Взгляни на чьяроскуро, — произнес Джик, когда машина вынесла нас в небольшую долину с особо живописными очертаниями.

— Что это такое? — спросила Сара.

— Светотень, — пояснил он. — Контраст и гармония. Профессиональный термин. Весь мир — чьяроскуро, а все мужчины и женщины — просто пятна света и тени.

— Каждая жизнь — чьяроскуро, — сказал я.

— И каждая душа.

— Душа врага — серая, — возразил я.

— Ты тоже станешь серым, смешивая красное, голубое и белое.

— Серая жизнь, серая смерть — все выравнивается в одинаково серое пятно — в ничто.

— Никто, — воскликнула Сара, — никогда не назовет вас обоих серыми!

— Серыми?! — вскричал я. — Серый — Грей! Конечно же, черт побери!

— О чем ты? — спросил Джик.

— Грей — фамилия человека, снявшего на три месяца пригородную художественную галерею в Сиднее, и Грей — фамилия типа, продавшего Апдайку его «Херринга».

— Ох! — Вздох Сары разрушил чары солнечного дня.

— Прости, — сказал я.

Их так много, подумал я. Уэксфорд и Грин, молодой парень, заливший Джику глаза скипидаром, женщина и Харли Ренбо, двое преступников в Алис-Спрингсе, одного из которых я знаю в лицо. Кстати, второй мог оказаться Бровастым.

А теперь Грей. По меньшей мере девять человек. Это те, о которых я что-то знаю, но их, наверно, больше. Как справиться с ними, чтобы при этом не пострадали мои друзья?! Да и самому мне не хотелось отправиться в небытие.

Пока же после каждого моего взмаха саблей у змея вырастала новая голова.

Интересно, кто же осуществлял сами грабежи? Или они посылали за море двух-трех собственных «специалистов», или нанимали, так сказать, местную рабочую силу. Если грабители — их люди, то не один ли из них убил Регину? Не встречался ли я уже с убийцей Регины? И не он ли сбросил и меня с балкона? И не он ли готовит мне западню в Веллингтоне?

Я напрасно ломал себе голову, загнув в уме добрый десяток пальцев…

В столицу мы въехали около полудня и остановились в отеле «На террасах», откуда открывался великолепный вид на море. До сих пор я считал, что среди больших городов нет равного старому доброму Лондону, стоящему в болотистой низине. Но Веллингтон, новый и ухоженный, сразу покорил меня своей неповторимостью.

Я нашел в телефонном справочнике адрес галереи изобразительных искусств «Руапеху» и спросил у портье, как туда проехать. О галерее он слышал впервые, но адрес ему был знаком, где-то за старым городом. В вестибюле отеля я приобрел карту городских дорог, мне объяснили, что гора Руапеху является потухшим вулканом с теплым озером в кратере. Если мы ехали из Окленда, то должны были проезжать неподалеку. Я поблагодарил и с картой поднялся к Джику и Саре.

— Галерею мы разыщем, — сказал он. — А что дальше? Может, скорчим им рожи через витрину?

— Вы и на такое способны! — заявила Сара.

— Мы можем просто проехать мимо, — предложил я. — И в машине нас никто не увидит.

— В конце концов, — брякнул Джик, — мы и в самом деле хотим, чтобы они знали о нашем пребывании здесь.

— Почему? — изумилась Сара.

— Спроси Тодда, это его затея.

— Почему, Тодд?

— Потому что я хочу, чтобы они все силы бросили на наши поиски, а не заметали следы преступлений в Мельбурне. Ведь мы хотим, чтобы их взяла полиция, так как сами арестовать их не можем. Ну, а когда полиция начнет действовать, нужно обязательно, чтобы она что-то нашла.

— Теперь ясно, что ты имел в виду когда говорил, что «нужно, чтобы все шло как положено». Но только ты умолчал о том, что умышленно наводишь их на наш след.

— У Тодда бумаги и картины, которые мы забрали, — объяснил Джик. — И они захотят вернуть их себе. Тодд надеется, что они в первую очередь займутся возвращением своих вещей, потому что пока они рассчитывают, что им удастся заполучить их назад и заставить нас замолчать…

— Джик, — перебил я, — ты далеко зашел!

Сара перевела взгляд с меня на него. На смену озабоченности пришло какое-то безнадежное спокойствие.

— Если они полагают, что могут вернуть пропавшие веши и заставить нас замолчать, — медленно произнесла она, — то они должны активно искать нас, чтобы убить. А вы намерены еще и поощрять их. Правильно?

— Нет, — промямлил я, — то есть да.

— Они так или иначе все равно бы нас искали, — уточнил Джик.

— А чтоб скорее нашли, мы кричим: «Ку-ку! Мы здесь! Ловите!» Так?

— Вероятно, они и сами уже знают…

— Господи, дай мне силы, — сказала она. — Ладно! Я понимаю, что вы делаете, и понимаю, почему ничего не сказали мне. Но я считаю, что вы оба мерзавцы. Можете радоваться, вам повезло намного больше, чем можно было рассчитывать. Во всяком случае, все мы еще живы и более или менее здоровы. Так вот, пусть они знают, что мы здесь. Пусть считают, что мы от них прячемся, пока ты не натравишь на них мельбурнскую полицию.

— Годится! — Я поцеловал ее в щечку.

— А как все устроить?

— Наведем их на нас по телефону.

Сара решила позвонить сама, заявив, что ее австралийский акцент вызовет меньше подозрений, чем английское произношение Джика или мое собственное.

— Галерея изобразительных искусств «Руапеху»? Не могли бы вы оказать мне любезность… — начала она. — Я хотела бы поговорить с кем-нибудь из администрации. Понимаю, конечно, но дело очень важное. Да, я подожду… — Она прикрыла микрофон ладонью и повернулась к нам: — Похоже, это секретарша. Она явная новозеландка…

— Ты молодец! — восхитился я.

— Алло? Да. Простите, как вас зовут? — Ее глаза вдруг расширились. — Понимаете, мистер Уэксфорд, у меня только что были три странных посетителя. Они хотели посмотреть картину, которую я недавно у вас приобрела. Чрезвычайно странные люди. Они заявили, что вы их послали. Я им не поверила и решила навести справки у вас. Вы действительно посылали их ко мне?

В трубке зазвучал возбужденный голос.

— Описать их? Молодой мужчина с русыми волосами и бородкой, мужчина с раненой рукой и какая-то неопрятная девица. Я их выпроводила. Они мне сильно не понравились… — Она состроила гримасу и теперь слушала возбужденный голос. — Нет, разумеется, я им ничего не показала. Говорю вам, они мне не понравились. Где я живу? Ну конечно же здесь, в Веллингтоне. Разумеется… Очень вас благодарю, мистер Уэксфорд, приятно было с вами…

Она повесила трубку, не обращая внимания на все еще звучавший голос.

— Вот это женщина! — возликовал Джик. — Какая актриса получилась бы из моей жены!

Уэксфорд. Сам Уэксфорд… Сработало!

— Итак, теперь, когда они знают о нашем пребывании здесь, — предложил я, — может, пойдем куда-нибудь?

— О нет, — инстинктивно запротестовала Сара, глядя в окно на море. — Здесь хорошо, а мы весь день на колесах.

Я не стал возражать.

— Обзванивая отели, они нас не найдут, — заметил Джик. — Даже если они позвонят сюда, то все равно будут спрашивать Кассаветза и Тодда, а не Эндрюза и Пила.