В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Слово несет некую тайну. Наверное, без слова были бы немыслимы достижения человеческой цивилизации, да, пожалуй, и само человеческое общество. Михайло Ломоносов в 1748 году изрек: «Блаженство рода человеческого коль много от слов зависит, всяк довольно усмотреть может.

Собираться рассеянным народам в общежития, созидать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требующие дела производить как бы возможно было, если бы они способу не имели сообщить свои мысли друг другу?»

Поэты и писатели прошлых веков, профессионально работавшие со словом, не раз задумывались о его мистической природе. Так, рассказ А. Куприна «Вечерний гость» заставляет читателя задуматься о слове: «Вот скрипнула калитка… Вот прозвучали шаги под окнами… Я слышу, как он открывает дверь. Сейчас он войдет, и между нами произойдет самая обыкновенная и самая непонятная вещь в мире: мы начнем разговаривать. Гость, издавая звуки разной высоты и силы, будет выражать свои мысли, а я буду слушать эти звуковые колебания воздуха и разгадывать, что они значат… и его мысли станут моими мыслями… О, как таинственны, как странны, как непонятны для нас самые простые жизненные явления!»

Задумываться о происхождении слова – почти то же, что задумываться о происхождении человека, окружающего его природного мира и бесконечной Вселенной. Увы, в наш турбулентный век человек, вечно спешащий и куда-то бегущий, редко задается подобными вопросами.

Беспомощность «научных» определений понятия «слово»

Вот у меня в книжном шкафу стоит пятитомная «Философская энциклопедия» советских времен [46] . Она дает следующее определение понятия «слово»:

46

М.: Советская энциклопедия. Под редакцией акад. Ф. В. Константинова, 1960–1970.

«Одна из основных единиц языка (речевой деятельности). Понятие С. используется в различных науках, изучающих язык и речевую деятельность, – в философии, психологии, физиологии, логике, лингвистике и др., причем выступает чаще всего как априорное, неопределяемое понятие, служащее исходным пунктом для дальнейших построений. При выделении С. исследователь опирается в этом случае на свою собственную языковую интуицию („чувство языка“)».

Советская философская наука честно призналась, что не знает, что такое «слово» («априорное, неопределяемое понятие»). При этом она почему-то ограничивает сферу применения слова «речевой деятельностью». А ведь слово используется не только для речевого общения, оно может быть записано. И сфера для коммуникации между людьми резко расширяется, возникает общение даже между людьми разных поколений и эпох.

Я уже не говорю о том, что слово является инструментом мышления. И от того, какими словами люди пользуются, зависит и мышление, и результаты мышления. Это, кажется, понятно, даже тем людям, у которых нет дипломов кандидатов или докторов философских наук. Да, весьма жалкую картину являла собой советская философия, которая занималась лишь комментированием и «пережевыванием» классиков марксизма-ленинизма.

Что ж, обратимся к постсоветским словарям и энциклопедиям. Может быть, они сумели преодолеть примитивизм марксистско-ленинской философии в понимании смысла слова? Вот, например, «Философский энциклопедический словарь» 2010 года дает следующее определение слова [47] :

47

http://philosophy.niv.ru/doc/dictionary/philosophy/fc/slovar-209–3.htm#zag-2507

«Слог или совокупность слогов, которые означают понятие, представление или какой-либо предмет. Объяснением значения слов занимается семантика, значения близких по смыслу слов (см. Синоним) – синонимика, происхождения слов – этимология (от греч. etymon – корневое слово и logos – наука). Виды слов соответствуют действительности, воспринимаемой нашими чувствами: имена существительные – предметам; имена прилагательные – конкретному бытию, качеству предметов; предлоги и союзы – связям и отношениям, существующим между предметами; глаголы – процессам, происходящим между предметами. Предложение содержит высказывания, вопросы и т. д. о наблюдаемом или переживаемом мире».

Данное определение еще больше разочаровывает, так как является чисто филологическим (а ведь словарь называется «философским»). Видимо, «демократические» преобразования в современной России не оказали никакого позитивного влияния на творческие способности отечественных философов.

Предпринимаю третью попытку и обращаюсь к «Википедии». Там в статье «Слово» нахожу следующее определение:

«Слово – одна из основных структурных единиц языка, которая служит для именования предметов, их качеств и характеристик, их взаимодействий, а также именования мнимых и отвлеченных понятий, создаваемых человеческим воображением… С исторической точки зрения, слова, составляющие лексику языка, обычно имеют самые различные происхождения, и в этом многообразии истоков особо перспективным для фундаментальных исследований становится сочетание предметов терминология и этимология, которое способно восстановить истинное происхождение знаменательных слов. Понятие „слово“ в научном употреблении является основополагающим понятием (аксиомой) в лингвистике».

В этом определении также попахивает агностицизмом (философское понятие, означающее невозможность познания объекта или предмета). Назвав слово «аксиомой», авторы сняли с себя ответственность докопаться до глубин (или вершин), до первопричин «слова» и попытались заземлить вопрос на «лингвистике». Пытаюсь понять, что такое «слово», через понятие «язык», содержащееся в вышеприведенной статье. В статье «Язык» все той же «Википедии» читаю: «Язык – сложная знаковая система, естественно или искусственно созданная и соотносящая понятийное содержание и типовое звучание (написание)». Что такое искусственно созданная знаковая система, мы в «цифровой век» хорошо представляем: это язык «цифры», или digit, язык программирования и т. п. А что такое естественно созданная знаковая система, статья не объясняет. Люди, воспитанные в духе дарвинизма, вероятно, решат для себя, что «естественно созданная система» – возникшая в результате какой-то «эволюции» и «естественного отбора».

Итак, к началу нынешнего века мы постигли многие тайны микромира и Вселенной, создали атомную бомбу, запустили человека в космос и добились многих других впечатляющих достижений в сфере науки и техники, а вот тайну слова раскрыть не смогли. «Слово последней инстанции» оказывается непознаваемым для наших «профессиональных» философов. В этом нет ничего удивительного, потому что в своей массе они остаются материалистами. А из «материи» «слово» вывести невозможно. Они и себя, и своих доверчивых читателей гоняют по замкнутому кругу узкоматериалистического понимания мира.

Слово и материя. Что первично?

Слово нематериально. Из материального мира оно возникнуть не может. Интуитивно это понимали даже марксисты-ленинцы. Палочкой-выручалочкой для адептов марксизма-ленинизма была фраза из работы Карла Маркса «К критике гегелевской философии права» (1844): «…теория становится материальной силой, как только она овладевает массами». Позднее в целях пропагандистской работы большевики ее немного подкорректировали: «Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами». «Идея» и «слово» в советское время были близкими понятиями, поэтому все понимали приведенную выше формулу таким образом, что при определенных условиях слово становится материальной силой. Конечно, формула не очень соответствовала догматам диалектического и исторического материализма, она попахивала идеализмом (идея оказывалась впереди материи), но на это никто особого внимания не обращал. Интуитивно наиболее харизматические фигуры из лагеря марксистов-ленинцев прекрасно понимали истинную силу слова. Для них слово было не абстрактным филологическим или семантическим понятием, оно было орудием революционного преобразования мира. Они постигали это чисто эмпирически, но понять, что стоит за словом, они. Конечно. не могли.

Кстати, даже современные авторы любят приводить упомянутую выше цитату из Карла Маркса для обоснования роли слова в современном мире. Так, авторы монографии «Проблемы языка в глобальном мире» [48] актуализируют мысль классика марксизма, называя слово «мягкой силой». Более того, они полагают, что именно К. Маркса, а не Дж. Ная [49] следует назвать основоположником этого популярного термина современной политологии.

На самом деле это. Конечно. не так. О том, что идеи правят миром, говорили еще философы древности начиная с Платона. А из наших мыслителей можно назвать Л. А. Тихомирова, который в своей известной работе «Религиозно-философские основы истории» (написана в годы Первой мировой войны) описал мировую историю как смену одних религиозных и философских идей другими [50] .

48

Проблемы языка в глобальном мире. Монография. Под ред. Ганиной Е. В., Чумакова А. Н. М.: Проспект, 2015.

49

«Википедия» сообщает, что термин «мягкая сила» (англ. soft power) впервые ввел в оборот профессор Гарвардского университета Джозеф Най в своей книге 1990 года Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. Впоследствии он развил данное понятие в своей книге 2004 года Soft Power: The Means to Success in World Politics.

50

Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. – М.: «Москва», 1997.