В небе только девушки! И...я

— Индикатор прямоугольный заказали, Александра Петровна, так что это — временный вариант, но, сразу же на место ставим с выводом на стекло. Есть машина, на которую можно ставить? Там переделки довольно значительные!

— Ставьте на мою, я пока на ней еще не летаю.

Василий Иванович просто взвыл, когда ему показали, что у его любимого детища отрежут кусок носа и хвоста. Он побежал искать защиты у Путилова, вердикт Путилова был:

— На прочность это не повлияет. — и работы начались. Длились они почти неделю, как как я потребовал не загромождать кабину стрелка, и расположить приемник и передатчик в другом месте. Их смонтировали на бронеспинке кабины с обратной стороны, там, где топливный танк. От части топлива пришлось отказаться. Минус 50 литров. Одна антенна в носу, индикатор у летчика, а не у штурмана. Часть индикатора оказалась в кокпите. Второй индикатор у стрелка, в хвосте малая антенна с дальностью всего пять километров, но, с обзором всей задней полусферы! Передний имел дальность 100 км, с разбивкой на шесть диапазонов, и понижением мощности излучения в зависимости от дальности. И два положения антенны: обзор земли и обзор воздуха. Все, что нужно. На последующих сериях машин станция устанавливалась слева и справа от бомболюка внутри фюзеляжа, но это требовало специальных вырезов, и испытаний по прочности. С этим не стали заморачиваться, показав 'правильное расположение' приборов, и предоставив действовать КБ и НИИ ВВС. Испытывать машину я начал 6–го июня. По управляемости ничего не изменилось. Было не понятно, как поведет себя пластмасса в случае попадания осколка или пули, но, антенный отсек отделен от фюзеляжа бронеплитой. В дальнейшем планируем поставить туда титан. Индикатор встал между правой и левой панелью приборов. Ручки управления им я попросил поставить выше него, чтобы руками вниз не тянуться, и чтоб коленям, и ногам в унтах не мешали. Виктор Васильевич с Настей чуть не подрались, кто из них пойдет за штурмана. Обиженная Настя, скорчила мне такую рожу! Мол 'нас, на бабу, променял!'

На взлете его лучше даже не включать. Немного долговато нагревается. В положении 'воздух' с 100 метров высоты засветки с земли нет. Но, только на дальности до 20 км, если повышать мощность, то засветка появляется. Опробовав все режимы, как мною, так и Аней, плюхнулись на аэродром, и пошли к 'МиГарям' договариваться о перехвате. Их я увидел с их высоты двести метров, и уверенно брал на них пеленг и дистанцию. Затем я развернулся, чтобы смогла отработать Аня. Два 'МиГа' полетали вокруг нас, мы замерили дистанции, мертвые зоны, затем у них начался отход, и я вел их до самой посадки. Но, шторочку или тубус для индикатора днем не помешало бы! А места нет.

— Я же говорил, что его надо штурману ставить!

— Да кто Вам мешает, где два, там и три индикатора.

Виктор Васильевич удивленно посмотрел на меня, хлопнул себя по лбу:

— Точно! Сигнал же уже выработан.

Но, это произошло не скоро. Пока дождались, что сделают прямоугольный индикатор, пока избавились от кривизны пилообразного напряжения. В общем, их ставили уже поздней осенью, но для нас это была манна небесная. Погода! Осенью локатор гораздо более ценен, чем летом. Даже если это жаркое лето 42–го.

Очень неудобно и плохо измерялась высота цели. На некоторых положениях цели, высоту вообще было не замерить. В общем, прибор еще совсем сырой, и к нему вычислитель нужен. 'Стоп, себе думаю, а не дурак ли я!' Хватаю Виктора Васильевича за руку, и волоку к Путилову, он себе целое здание под техслужбу 'вынудил'. Нудел — нудел и ему дали. Показываю ему вычислитель с 'Кобры'.

— Вот, это вычислитель с 'кобры', у нас такие на всех машинах стоят. Как их можно соединить с локатором, и использовать его как дальномер.

— А тут ничего и делать не надо. Вот разъем для соединения с радаром, это — с гирокомпасом. Схема есть?

— Есть, но она довольно примитивная.

Тихомиров погрузился в чтение схемы. Затем задумчиво сказал:

— Похоже, что можно попытаться их соединить. У вас есть тот, который вы не используете?

— Найдем, но, с возвратом!

— Тогда я его заберу, ненадолго. Удивляюсь я Вашей энергии, Александра Петровна, и Вашим знаниям.

— Они побеждать помогают, Виктор Васильевич.

Поняв, что более откровенного ответа не будет, он переключился на вычислитель.

— Занятный механизм, очень многое, что можно использовать у нас. В Уфе работает Миша Лаврентьев, у него докторская была примерно по такому устройству. На обратном пути заскочу к нему.

Убедившись, что локатор, все-таки, работает, даю команду ставить их на машины командиров звеньев. Они прикрывают свое звено, которое идет с бомбами. Эх, каждому бы поставить, но, техника несерийная, можно и по шее схлопотать за самоуправство, если что-то случится. Авиация у нас строилась по бумажкам. И так же контролировалась.

Сам же я, заинтересовавшись сведениями Красовского, решил посмотреть, что происходит в Харькове. Где-то при подлете к городу, на 20–25 км, обратил внимание на рябь, появившуюся на экране РЛС. Никак локатор! Наземный. Чуть покрутился и примерно вычислил место установки антенны. Это у Журавлёвки, там небольшая лысая высотка, справа от аэродрома. В нее метромост сейчас упирается. Похоже, что антенну там поставили. Треугольник пеленгов указывал на нее. Пока я, и Настя, занимались вычислениями, с заводского аэродрома поднялся истребитель. Ну, замечательно. Анечка настроилась на их волну, побегала по диапазону, нашла голос их штурмана наведения. Это требовалось, чтобы расшифровать их квадраты. Вычислитель у меня догонный, но есть тонкость, как обратный ввод! Вношу размах крыльев мессера, и сужаю кольцо до дистанции 1 километр. Оно не моргнет, этот момент я должен сам уловить: когда его законцовки коснуться внутренней части кольца. И я незаметными движениями рулей плавно вышел ему на встречный курс. Немец лихо набирал высоту, с 10000 за ним потянулась инверсия и какой-то странноватый след. Это он, видимо, водно — метаноловую смесь подал. Я держал скорость всего 320 км/ч, и он считал меня бомбардировщиком, это мы слышали. И смело пер на меня, напевая какую-то песенку. Стервец передавал ее в эфир. Совсем, суки, бояться не хотят. И, как только его отметка на радаре и на прицеле сошлась на 1000 метров, я дал очередь из 4–х пушек и пулемета. Продержал его в перекрестии три секунды, и пошел в набор на полных оборотах. Сначала прекратилась песня, потом прозвучало: 'Шайсе!', потом я увидел взрыв. Мне по плечу ударила рука Насти:

— Саша, ты — снайпер!

– 'С восьми стволов, да по такой стае!' — ответил я, но Настя этого анекдота не знала. Сбросив две 'сотки' из мотогондольных люков с горизонтали на предполагаемую антенну, мы гордо попылили обратно. Разведка произведена, и не без успеха! Но, ковать железо надо пока оно горячо! Еще в воздухе дал команду всем подвесить максимально большое количество 25–тикилограммовок, и по паре соток. Самого тоже загрузили по — полной. И мы пошли на Харьков. Локатор больше не работал, бить с пикирования мы не стали, город очень солидно защищен от налетов. Я переключился на режим земля, и выцепил несколько металлических целей на аэродроме. Вот по ним, с горизонтали и отработали, вывалив пакетом весь этот 'мусор' к их подъезду. Снизу стояла сплошная стена разрывов 'ахт — ахтов', но мои девочки и мальчики на недосягаемой для них высоте. Прошлись над городом и показали, кто в небе хозяин. С другого аэродрома взлетело четыре борта. Девочки пошли домой, а мы втроем остались: я, Лиля и Майя. Решаем кроссворд: кто из них кто. Меня интересует машина с локатором. Мощность у него маленькая, длина волны большая, помех он не производит. Должен быть концевым. Сложность в том, что ни у Лили, ни у Майи, локатора пока еще нет. Та же самая ситуация у немцев, если, конечно, не все машины '110'. Похоже, что нет! Один тащится сзади, три впереди. Пока они набирали высоту, девочки изображали какие-то маневры и пытались повести немцев за собой, а я пошел им на встречу. Проскочил за спину, перевернулся и спикировал на немца, который шел сзади. Зашел в три четверти и, с полутора километров, его обстрелял. Отличный прицел! Работает, как часы. Сбил не сбил — не знаю, но он свалился на крыло и ушел вниз. На таких высотах и одна пробоина в плоскости — серьезное повреждение. Немцы заметались. Решимость атаковать у них куда-то делась, и они пошли вниз, стараясь прижать меня к 11000, чтобы влупить по мне из зениток. Дудки! Я за вами не пойду! Без локатора вы мне не страшны. Настя, настроившаяся на 'последний и решительный', недоуменно переспросила:

— Мы уходим?

— Уходим! Вниз я не пойду.

Пожала плечами и уткнулась в карты. Это она так обижается на меня. Дескать, я тебя не вижу и не слышу, но я на связи.

Возвращаемся, на аэродроме, несмотря на ночь, Красовский, смотрю, что-то злобное выговаривает моему Андрею и остальным девочкам. Я заглушил двигатели, обменялся хлопушками с Иванычем, переобулся в сапоги, и сел в подъехавшую машину. Выскочил возле строя, доложился. Оказывается, что Красовский устроил разгон всем, кто вернулся раньше. Дескать, командира бросили. Вообще-то команду на отход дал я сам!

— Это я дала команду на отход от цели. Оставить всех без прикрытия я не могла, так что Дементьев, у него локатор, прикрывал всю группу, а со мной осталось такое количество машин, которое было достаточно, чтобы заманить немцев в ловушку. Радиофицированный 'Мессер', как минимум, поврежден. То, что никого не сбили? Главное, что своих не потеряли, и немцам кучу вопросов поставили: как с нами бороться.

Красовский промолчал, при эскадрилье он ничего не сказал. Но выдал мне 'страшную военную тайну', в личной, проникновенной беседе. ГПУ озаботилось моей безопасностью. 'Птичку' решили посадить в клетку.

— Оно Вам нужно, Степан Акимович, чтобы я сидела на земле или летала до линии фронта. Я — разведчик. Кстати, летчики АДД пользуются приказом своего командующего, освобождающих их от проверки в случае возвращения пешком из тылов противника. А мы? Вот, с моей точки зрения, уж лучше бы они, ГПУ, и Вы, товарищ генерал — лейтенант, об этом позаботились. А 'лекарство' против нас немцы имеют. Следует ожидать дневного массированного налета на аэродром.

Затягивать удовольствие расправиться с нами, немцы не стали. Уже утром раздался звонок и по телефону передали 'Боевую тревогу'. Бежим на аэродром. Подскакивает 'Виллис', прыгаем в него. На КП дежурный по аэродрому протягивает мне трубку.