В ночь с четверга на пятницу

– Ладно, уговорила, найдем мы твою одноклассницу. Дело за малым: спросить почтальона, кто велел отнести конверт Ирине, – включился он в мое расследование с таким наглым рвением, точно это было и его расследование тоже.

– Ясно кто – тот, кто и написал записку, то есть Костя.

Здесь напарник меня удивил:

– А кто тебе сказал, что это был именно Костя?

– Так э-э…

А действительно, кто подтвердит, что Костя? Послание ведь отпечатано на принтере, это мог сделать кто угодно. Кстати, неужели хоть у одного жителя захудалой деревни имеется компьютер, да еще и с принтером? А такой должен быть, по всему этот богатый по местным меркам житель является другом Костика, к которому тот собирался приехать и, скорее всего, приехал. Найдем компьютер – найдем друга.

– Нужно будет узнать, у кого из жителей есть компьютер, – сказала я. – Если нет таких, значит он напечатал это дома. Допустим, он знал от Ирины о пустующем замке и встретиться там решил заранее. Только непонятно, почему он назначил на полчетвертого, если это было напечатано за некоторое время до самой встречи? Он же не мог угадать, как сложатся обстоятельства.

– А кто тебе сказал, что Костя на самом деле существует? – опять встрял Женька со своей фигней в мои практичные, простые, лишенные всякой мистики и нереальности размышления.

– Я ж говорила: Альбина, – раздраженно отозвалась я. – Чем ты слушаешь?

– Вот именно, что о существовании Кости мы знаем лишь из безликой записки и со слов какой-то там Альбины. Сечешь?

Секу, конечно, это же все так красиво укладывается в придуманную мною и облюбованную Ленкой версию о наведении нас на ложный след.

– Может, еще скажешь, что Альбина сама напечатала записку? Она хранит достижения технологии внутри своего средневекового сундука, по соседству с прялкой! – Несмотря на то, что я посмеивалась над изреченными Женькой идеями, в глубине души была вынуждена признать, что он, как ни прискорбно, прав. Нельзя вот так просто принимать на веру все, что говорят. Основываться необходимо лишь на фактах. – Хорошо, – пошла я на примирение. – Программа минимум: узнать, откуда у попрошайки фотоаппарат; выяснить, у кого в деревне имеется компьютер; проверить память почтальона и связаться с матерью Ирины, уж она-то должна знать о наличии Костика. Ты согласен?

– Вполне, – кивнул Жека. – А котелок-то у тебя немножко варит.

– Еще бы! – обрадовалась я комплименту, потому что из его уст «немножко варит» звучало как «ты сильно умна», ведь враги обычно не говорят друг другу приятности.

Мы решили еще раз навестить продавца магазина. Женщина долго не могла понять, про какого бомжа я ей талдычу, лишь после упоминания про Софью Галактионовну и примятую смородину она наконец-то въехала:

– А! Вот вы о ком! Только никакой он не бомж. Он всего-то псих.

– Как? – Значит, не зря мы с Ленкой подивились фотоаппарату. – Но одежда, запах…

– В этом его сумасшествие и заключается: Яша косит под нищего, слоняется по дворам, ворует по мелочи, попрошайничает. На самом деле он богаче всех жителей, вместе взятых.

– Как же это? – ужаснулась я, вспомнив ту искренность, с которой Яша добивался денег на хлеб.

Женька, в отличие от меня, не растерялся, как будто был готов к такому повороту.

– Как вы думаете, это может ему принадлежать? – показал он ей снимок.

– Да, конечно. Без конца всех щелкает. У самой штуки четыре таких же.

– Но зачем?! – поразились мы.

– А кто ж его знает? Говорю ведь: псих. Только ни одного человека в Медведково не осталось, кого он не сфотографировал.

Мы переглянулись.

– А компьютер есть у него?

– У Яши есть все, – завистливо вздохнула женщина и занялась пришедшим покупателем.

– Ну, что будем делать? – спросил меня Женя уже на улице. – Дуем к твоему Яше?

– Узнать бы еще, где он живет.

– Секундочку.

Логинов скрылся в магазине, затем вышел и сообщил мне номер дома, где обитает «всего-то псих». Дом обнаружил себя в правой части деревни и по внешнему виду ничуть не выделялся среди остальных. Забор был низеньким, как и все прочие в деревне, а калитка запиралась на обычную задвижку, легко открываемую с нашей стороны. Пройдя огород, мы приблизились к дому и громко постучали. Ничего не произошло.

– Вероятно, он где-нибудь шляется, снимает каждого жителя по сто двадцать первому разу, – сыронизировал Женька.

– Что делать будем?

Спутник, недолго думая, пошарил под старым, выцветшим половиком, что был на третьей, последней, ступеньке, и добыл оттуда ключ от дома. Воровато оглянувшись по сторонам, мы без зазрений совести вторглись в чужую собственность. Надо же было понять, что происходит!

Пройдя кухню, мы зашли в комнату. Особым богатством здесь не пахло, но безусловный достаток был, в его пользу говорили такие предметы, как дорогой импортный плоский телевизор, той же фирмы DVD-плеер, музыкальный центр и… компьютер. И что самое примечательное – не без принтера.

– Ничего здесь не трогай, – произнес вполголоса Женя, схватил первую попавшуюся тряпку и через нее открыл первый ящик письменного стола. Походил он в тот момент на заправского вора-рецидивиста, не меньше.

Ящик ничем особо интересным похвастать не мог: диски с фильмами и музыкой, ручки-карандаши, блокноты-листочки.

– А если он вернется? – испуганно спросила я. – А мы тут в вещах его роемся.

– Так он же сумасшедший, верно?

– Ну да, – рассеянно подтвердила я, силясь понять, куда он клонит. Для меня тот факт, что хозяин дома являлся душевнобольным, явно не играл нам на пользу. А ну как кинется на нас с топором?

– Ну вот. Значит, ему никто не поверит, если он заявит, что пришельцы копались в его нижнем белье.

Я задумалась над словом «пришельцы». Не такой уж Яша ненормальный, чтобы причислить нас к марсианам или жителям любой другой планеты, отличной от нашей. Но какой-то резон в Женькиных словах все же был.

– Но он же псих! – спорила я скорее из вредности. – Кто знает, что ему в голову стукнет? Может, он не любит инопланетян?

– Кого? – удивился Жека, как будто вовсе не он минуту назад нас причислил к их расе.

– То есть… Я хотела сказать – иноземцев. Ну тех, кто без спроса врывается в чужие апартаменты.

– Хочешь сказать, мы вдвоем не справимся с каким-то чудиком? Перестань! – беспечно отозвался Евгений, подбираясь к третьему ящику.

С четвертным нам, наконец, повезло. Точнее, не знаю, что надеялся обнаружить Логинов, а вот я именно это и искала: весь ящик почти доверху был набит полароидными снимками, на сорока процентах коих были запечатлены разные люди, а на шестидесяти – «ангел» Ирина. Тщательнейшим образом изучив даты всех фотокарточек, мы сделали вывод, что снимает Яша аж четвертый год, а к своей красавице пристрастился лишь полгода назад, да Григорьева небось раньше-то и не работала. Учитывая, что Яков частенько свои снимки раздает, тяжело представить, сколько же их было всего, наверно, несметное количество.