В ночь с четверга на пятницу

Замок Варламовых, безусловно, отличался от замка, где мы проживали вот уже второй день. Серовский, шикарный, чистый, светлый, опоясанный цветочными клумбами и плодовитыми деревьями, с аккуратно подстриженным газоном вокруг, был похож, скорее, на роскошную виллу, на которой вот-вот совершится свадебная церемония. Варламовский же, опоясанный не цветами, а густой крапивой, темный, мрачный, с этой действующей на нервы решеткой на башне, был похожим на… могилу, не побоюсь этого слова. А башня являлась памятником. Кому? Чья это могила? Кто здесь захоронен?… Казалось, будто замок скрывал какую-то важную тайну и его отталкивающий вид являлся щитом, чтобы никто не хотел в него проникнуть и случайно узнать этот секрет. Как черная, страшная вуаль, которую не хочется поднимать, даже чтобы познать, что за ней спрятано.

Но мы собирались это сделать…

Если добавить к вышеизложенному описанию надвигающиеся сумерки, пугающие, темные, которые собирались охватить всё и вся, сжать в своих недобрых объятиях, и едва зародившийся кроваво-красный закат, в котором утопал мистический замок, скрывающий свою загробную, запредельную тайну, грозящую свести с ума того, кто ее разгадает, – то получится именно такой пейзаж, который мы видели и переживали внутри себя в тот момент.

– Что за… страшилище? – ужаснулся Женька.

– Действительно квазимодо, – поддакнул Пашка. – Я очень рад, что не пустил вас туда одних. – Я оглядела Пашино худосочное строение и хихикнула. – Погляди, Жек, на эту оптимистку. Она еще, видите ли, хихикает.

– Еще мне на нее смотреть, – был ему ответ друга.

Я обиженно засопела. Логинов прошел чуть вперед и немного влево, к пролому в заборе, и тут же издал победоносный крик, повторить который я не берусь: поди разбери, что там медведь бурчит. Однако звук был именно победоносный, и чтобы разобраться, что его так порадовало, мы с Пашкой пошли следом, а приблизившись, в проломе забора узрели проложенную тропу, характеризующуюся ровно притоптанной до самой земли травой.

– Похоже, тут много раз ходили, – резюмировал Женя. – Но кто? Замок не выглядит обитаемым.

Да уж, с этим не поспоришь.

Мы направились по тропе прямо к массивной деревянной двери. Трусливый Самойлов отчаянно жался ко мне, я ни к кому не жалась, хотя глаза мои, наверно, с потрохами выдавали мой страх, а Евгений отважно шествовал впереди, не забывая о том, что он лидер группы. Меня это несколько бесило, но сделать ничего я не могла, так как обгонять его и самой становится первой, дыша прямо в лицо неизвестности, жуть как мне не улыбалось, и от этого раздражение только усиливалось.

Конец ознакомительного фрагмента.