В обнимку с ураганом

***

И вот таксист острым глазом выудил из потока пассажиров именно этих ребят. Танька столкновение бугаю явно не простила. Вон как испепеляет его взглядом, того и гляди в глаза вцепится. Да и он набычился, как только углядел ее. Воздух вокруг них электризуется, и мне ничего не остается, как вмешаться.

– Если вам вдруг в Лазаревское, то мы ищем попутчиков, – мужественно прекращаю их игру в гляделки, пока достойные соперники не взорвались опять взаимными оскорблениями.

– Мы в Лазаревское, – тут же подает голос спутник Танькиного раздражителя.

– Смотрите, каких попутчиц я вам нашел, – не унимается таксист, не замечающий трагизма мизансцены, – всего три тысячи. Дешевле только даром.

– По три тысячи за каждую или отдаешь оптом? – язвит качок, а я с беспокойством перевожу взгляд на Таньку. Она с шумом набирает в грудь воздух, чтоб дать достойный отпор.

Краем глаза замечаю вытянувшееся лицо мужичка, и как второй парень кладет руку на плечо качку. Тот довольный произведенным эффектом паясничает:

– Шутка. Примите мои искренние извинения. Был неправ. В следующий раз буду думать и тщательно взвешивать свои слова…

– Заткнись, – прерывает его Танька, а я вздыхаю с облегчением, понимая, что бойни не будет, – так едете в Лазаревское?

– С такими интеллигентными дамами, да всего по семьсот пятьдесят с носа! Конечно едем, – не перестает развлекаться качок, – кстати, меня зовут Денис, а это Тоха, Антон. Раз уж мы с вами будем отдыхать вместе, думаю не лишним будет представиться, а то вдруг потом некогда будет.

– Наташа, – произношу я, потому что подруга, молча развернувшись, уже гордо шествует вслед за шустро рванувшим к машине таксистом, – а это Татьяна.

– «Итак, она звалась Татьяной», – бурчит себе под нос Денис традиционную банальность из Евгения Онегина, и мы тоже двигаемся в сторону такси.

Два часа до Лазаревского тянутся в гробовом молчании. Меня Танька посадила рядом с водителем. Сделала она это чисто из благих побуждений, с заботой о младшей подруге, чтобы я не терлась бок о бок с незнакомыми парнями. На самом деле самое безопасное место за водителем. Ну и где тут логика? Туда она посадила Дениса, поставив жесткое условие, что посередине сядет Антон, а она позади меня. Парень для вида побурчал, что ссорился Денис, а страдать на неудобном серединном месте приходится ему, но сразу было понятно, что его ворчание – просто колебания воздуха.

Узнав, что мы сняли квартиру за железной дорогой, Антон просит водителя не заезжать в зону пляжей, а высадить их у перехода через железнодорожную насыпь. Дальше они отправляются пешком.

– Это ваши знакомые? – не выдерживает водитель, как только за ребятами закрывается дверь. Вероятно, он таки прочувствовал напряжение, висевшее в салоне автомобиля, потому что всю дорогу тоже не подавал ни слова.

– Ага, – мрачно ответствует Танька, – таких ловить и давить надо, как клопов.

После столь ласкового заключения мужичок замолкает до конца нашего пути.

С владельцами квартиры, как они и просили, мы созвонились минут за десять до приезда, поэтому те уже ждут нас у подъезда. Хозяйка, подозрительно оглядывает новых жильцов, точнее жилиц, ее мрачный взгляд задерживается на Танькиной прическе. Женщина показывает нам квартиру, попутно рассказывая о правилах проживания. Особое внимание она уделяет тишине, в который раз акцентируя наше внимание, что шум от электричек сюда не долетает.

Тут же вспоминаю старую квартиру, с которой мы переехали лет семь назад. Поезда проносились мимо наших окон на расстоянии, меньшем чем сто метров. Грохот стоял такой, что пока ехал какой-нибудь бесконечный товарняк, телевизор не слышали, даже говорить прекращали, ожидая тишины. Наши гости удивлялись, как мы спим, и отказывались оставаться у нас на ночь. А мы настолько привыкли, что грохот проносящихся поездов нисколько не мешал нашему сну.

Вспоминая детство, я в соответствии с мамиными понятиями о воспитании, готова изображать благородную девицу и внимать указаниям хозяйки, но Таньку хватает буквально на десять минут. После этого она на глазах изумленной женщины снимает с себя джинсы, и достав из рюкзака шорты, надевает их.

– Натка, тебя долго ждать? – демонстративно недовольно смотрит она на меня, – или ты в джинсах на пляж попрешься?

– Девочки, я надеюсь, вы понимаете, что молодых людей водить сюда не стоит, – торопливо добавляет хозяйка квартиры, представившаяся Светланой Анатольевной. Ей не нравится поведение подруги, но она догадывается, что и мы приехали сюда не ради ее занудных речей.

– Что Вы! – Татьяна выдает самую милую свою улыбку, – на счет этого можете совершенно не волноваться. Мы не по части мальчиков. Мы вполне самодостаточная пара. Мы лесбиянки. Слышали о таких?

Светлана Анатольевна с трудом пытается удержать падающую челюсть и беспомощно переводит взгляд на меня, в надежде найти поддержку, но я радостно киваю. Женщина, с трудом собрав лицо в исходное состояние, что-то лепечет про то, что не надо шуметь по вечерам, бормочет, чтобы звонили, если потребуется, и поспешно ретируется. Уверена, она проклинает тот день, когда, позарившись на «тридцать серебряников», согласилась сдать нам свою квартиру. Хорошо, что сразу не выгнала.

***

Любимый Танькин трюк про лесбиянок, учитывая ее высокий рост, низкий голос и ежик на голове, срабатывает всегда и безотказно. Помню, как она озвучила его впервые. Это было в кафе. К нам за столик захотели подсесть два слегка подпитых мужичка. Простая фраза «Ребят, валите отсюда. Мы лесбиянки» произвела впечатление не только на мужичков, которые с недоверчивой жалостью, как на ущербных, посмотрели на нас, но и на меня. Я ни в какой степени не ощущала себя лесбиянкой. Страшное подозрение, что Танька хочет затащить меня в несвойственные мне отношения, заставило мысленно начать прощаться не только с подругой, но и с работой. В тот момент мне было ясно, что я не смогу больше общаться с ней по-прежнему.

– Расслабься, – одернула меня коллега, увидев мое вытянувшееся лицо, – и скинь макароны с ушей. И не надейся получить меня в свои партнерши. Я не по части девочек, даже таких хорошеньких как ты.

– Это ты так шутишь?

– Естественно. Или ты жаждешь пообедать в компании тех дебилов?

Позднее я перестала не только реагировать на подобные Танькины заявления, но даже смущаться. Теперь мои развитые актерские способности вышли на новый уровень и позволяют еще и подыгрывать.

***

Мне как солдату-профессионалу хватает тридцати секунд, чтобы поменять джинсы на шорты, кроссовки на легкие босоножки, и мы испаряемся из квартиры. У подъезда пролетаем мимо озадаченной Светланы Анатольевны. Чтобы загладить неловкость, машу ей рукой. С собой у нас только телефоны, немного мелочи, типа на мороженное, и ключи от квартиры. Впереди неделя солнца и моря!

Мы приблизительно помним по карте направление, куда держать путь. Весело петляем между домами, упираемся в железную дорогу, находим проход через нее, бежим вдоль курортного рынка. Он чем-то напоминает Москву девяностых годов – столики, тряпочные стены между продавцами, такие же тряпочные навесы. Одним словом – настоящий курорт. В голове крутится название старого фильма: «Это сладкое слово СВОБОДА! 2 » Нос терзают волны зажигательных ароматов: шашлык, специи, ароматизированные чаи, парфюмерные масла, копченая рыба… Запахи напоминают, что ели мы в последний раз в самолете. Сглатываю голодную слюну: «Успеется, главное – искупаться».

2

«Это сладкое слово СВОБОДА!» – 1972 год, СССР, политический детектив режиссёра Витаутаса Жалакявичюса.