В объятиях Кали

Индус покачал головой.

— Вы попали к нам случайно, заставили мой кабинет компьютерами, приглашаете разных ненужных людей на наши моления. Не думаю, что вы готовы к миссии Святого.

— А, может, спросить у самих молящихся? — и Бейнс сделал шаг к двери.

— Добро пожаловать в ранг Святых, о, Главный фанзигар, — поторопился сказать Бен Cap Дин и с угрюмым видом поплелся к себе. Закрывая за собой дверь, он увидел, как Бейнс обнял за плечи детей и притянул их к себе.

* * *

О.Х. Бейнс стоял на возвышении рядом со статуей Кали, глядя на собравшихся в ашраме. В помещении яблоку упасть было негде. Каждый день приносил Богине новых почитателей, и Бейнс, видя это, ощущал прилив гордости.

— Братья и сестры по вере в Кали, — нараспев произнес он. — Я ваш новый Главный фанзигар.

— Убивай для Кали, — пробормотал кто-то.

— Истинно так, — сказал Бейнс. — И Она посылает нам для этого вот эти билеты.

Бейнс помахал ими над головой.

— Все билеты на самолет “Эйр Юуроп”, следующий до Парижа, — сказал он. — Самолет целиком ваш. Кали подумала обо всем.

— Она всегда все предусматривает, — поддакнула Холли Роден.

— Ей это нравится, — прибавил кто-то другой.

— Вот как мы поступим, — начал Бейнс. — Два самолета этой авиакомпании следуют до Парижа с разрывом в один час. У нас билеты на первый самолет. Вы заполняете самолет и летите до места назначения. Там дожидаетесь прилета второго самолета, подбираете себе жертву и работаете для Кали. У меня нет желания, чтобы кто-то с этого самолета вернулся в Соединенные Штаты. Ни один. И Она хотела этого, когда послала нам столько билетов.

— Она мудра, — пробурчал кто-то из передних рядов.

И наш Главный фанзигар тоже, — прибавил другой, и все стали скандировать: “Да здравствует наш Главный фанзигар! — пока Бейнс, залившийся краской, не остановил их движением руки.

— На нас падает только слабый отблеск ее великой славы, — произнес он и, услышав, как по залу волнами прокатились призывы, уважительно склонил голову.

— Убивай для Кали!

— Убивай для Кали!

— Убивай для Кали!

— Скажем это все вместе, братья и сестры! — предложил Бейнс.

— Убивай для Кали!

Когда возбуждение в зале достигло критической точки, Бейнс швырнул билеты в толпу, вызвав восторженные вопли учеников.

Среди молящихся Бейнс разглядел своего сына. Он стоял, сложив руки; между его большим и указательным пальцами торчал билет. Бейнс подмигнул, и мальчик ответил ему понимающей улыбкой.

Глава четырнадцатая

Ученики разошлись, и двери ашрама были заперты. На улице раздавались гудки автомобилей, и чье-то пение. Было десять часов утра и наклюкавшиеся с утра пьяницы уже перекрикивались друг с другом.

— Эй, Сардина! — заорал О.Х. Бейнс. — И ну-ка пошевели своей задницей и топай отсюда!

Бен Сар Дин, покинув временный дом в гараже, направился в свой бывший кабинет.

— Что там за шум на улице? — грозно потребовал ответа Бейнс.

— Суббота. Люди в этом городе веселятся по очень странным поводам. Сегодня они, видимо, празднуют субботу.

— О чем они только думают? Как человеку работать в таких условиях? — проворчал раздраженно Бейнс.

Услышав, как кто-то настойчиво стучится в наружную дверь, они смолкли.

— Иди — открой, — сказал Бейнс. Спустя несколько минут Бен Cap Дин вернулся, держа в руках коричневый конверт.

— Посыльный, — сообщил он. — Это мне. Адресовано главе ашрама.

— Ну-ка, дай сюда, — приказал Бейнс и вырвал конверт из рук индуса.

— Что это вы так с утра развоевались, мистер Бейнс? — спросил Бен Cap Дин.

— Да вот, думаю о тебе, — ответил Бейнс. — Размышляю, насколько глубоко исповедуешь ты культ Кали. Или находишься здесь только из-за барышей?

— Вот уж нет, — холодно отозвался Бен Сар Дин. — Хочу, чтобы вы знали: вы еще под стол пешком ходили, а я уже поклонялся Кали.

— Посмотрим, — сказал Бейнс. — Посмотрим.

Когда Бен Cap Дин покинул кабинет, Бейнс распечатал конверт. Там лежало напечатанное на машинке краткое послание: “Ждите меня в кафе “Орлеан” в три часа. Вы узнаете меня. Встреча очень выгодна для вас”.

Послание не было подписано, и Бейнс со словами — “бред какой-то” — отбросил бумагу в сторону. Все утро он работал, но мысли его то и дело обращались к письму. Словно какая-то сила не давала о нем забыть — неявная, но властная сила. Прошло уже несколько часов, когда он, не в силах сопротивляться навязчивой идее, вытащил письмо из корзины и стал его изучать.

Бумага, на которой оно было написано, относилась к лучшим сортам — плотная, с золотым теснением. Но Бейнс понимал, что не это привлекло его внимание, а что-то другое.

В порядке эксперимента он поднес письмо к носу. Тошнотворно-сладкий аромат, слабый, но властно притягивающий заставил его на минуту забыть обо всем. Бейнс смял письмо, побежал с ним в опустевшее святилище и там прижался щекой к статуе Кали. Тот же запах. Бейнс взглянул на часы. Было два часа пятьдесят одна минута.

Улицы Нового Орлеана заполонил праздник Марди Грас, и в кафе “Орлеан” тоже толпилось множество людей в карнавальных масках. Вы узнаете меня, говорилось в послании. Бейнс внимательно разглядывал посетителей, большинство из которых были мужчины, наряженные женщинами.

Взгляд его упал на молодого трансвестита в костюме Дракулы, тот изучающе глядел на Бейнса.

— Вы знаете меня? — спросил Бейнс.

— Не скажу точно, — ответило это создание. — Хотите сделать татуировку на языке?

Бейнс скользнул в сторону поближе к двери, но тут в поле его зрения попал некто, одиноко сидящий у окна.

Человек был одет в костюм стального цвета, голову украшал венец с фальшивыми бриллиантами, лицо — намалеванная маска, и восемь рук впридачу.

— Конечно же, — сказал Бейнс. — Кали.

Человек, сидевший у окна, кивнул ему, и одна из рук в плотных серых перчатках сделала ему знак приблизиться. Бейнс сел напротив этой жуткой копии.

— У меня была уверенность, что придете именно вы, — заговорила маска.

В самом голосе этой странной персоны не было признака пола. Ничто не указывало на то, кто находится перед ним — мужчина или женщина.

— Почему? — спросил Бейнс. Ему пришлось податься вперед, чтобы лучше слышать.

— Настоящий глава секты душителей именно ты. Паси свою паству. Поступай, как считаешь нужным.