В объятиях смерти

Я едва слушала, пока он продолжал объяснять и оправдываться. Я бы никогда не смогла доказать, что мисс Харпер нарочно оставила на виду пузырек со средством от кашля так, чтобы я его нашла. Но я была вполне уверена, что именно это она и сделала. Она решила, что умрет достойно, не опозорив своего имени, но сделает это не в одиночестве.

Повесив трубку, я налила себе чашку горячего чая и принялась ходить по кухне туда и обратно, иногда останавливаясь и разглядывая яркий декабрьский день за окном. Сэмми, одна из нескольких ричмондских белок-альбиносов, снова грабила мою кормушку для птиц. Какое-то мгновение мы смотрели друг другу прямо в глаза, ее пушистые щеки неистово работали, семечки летели из-под лап, и тощий белый хвост вопросительным знаком подергивался на фоне голубого неба. Мы познакомились прошлой зимой, когда я стояла перед окном и наблюдала, как она вновь и вновь прыгает с ветки, чтобы тут же медленно сползти с конусообразной крыши кормушки и сорваться к земле, неистово цепляясь лапами за прозрачный воздух. После несчетного числа падений на твердую землю, Сэмми, в конце концов, добилась успеха. Иногда я выходила и кидала ей горсть орехов. Дошло до того, что я ощущала приступ беспокойства, когда долго не видела ее. Однако, к моему радостному облегчению, она обязательно появлялась, чтобы снова очистить мою птичью кормушку.

Усевшись за кухонный стол со стопкой бумаги и ручкой в руке, я набрала номер телефона больницы «Вальгалла».

— Джини Сэмпл, пожалуйста. — Я не представилась.

— Она пациентка, мэм? — без паузы спросила секретарша.

— Нет. Она сотрудница... — Я изобразила наивность, — я так думаю, во всяком случае. Я не видела Джини много лет.

— Одну минуту, пожалуйста.

Она снова взяла трубку:

— У нас нет сотрудницы с таким именем.

Черт! Как это возможно? Я была в недоумении. Номер телефона, записанный рядом с ее именем в отчете медицинского эксперта, принадлежал больнице «Вальгалла». Что же, доктор Браун ошибся? Девять лет назад, Думала я. Многое могло произойти за такой срок. Мисс Сэмпл могла переехать. Могла выйти замуж.

— Простите, — сказала я, — Сэмпл — ее девичья фамилия.

— Вы знаете ее фамилию после замужества?

— Как ужасно. Я должна бы знать...

— Джин Уилсон?

Я неуверенно помолчала.

— У нас есть Джин Уилсон, — продолжал голос, — одна из наших психотерапевтов, которая занимается трудотерапией. Вы можете подождать?

После очень короткой паузы она заговорила снова:

— Да, мэм, Сэмпл указано как ее второе имя, но она не работает по уик-эндам. Она будет в понедельник с восьми утра. Не хотите оставить ей сообщение?

— Вы не могли бы сказать мне, как с нею связаться?

— Нам не разрешается давать домашние телефоны. — В голосе появились подозрительные нотки. — Если вы мне скажете свое имя и номер телефона, я попытаюсь сообщить о вашем звонке и попросить ее перезвонить вам.

— Боюсь, что я недолго буду находиться по этому номеру. — Я какое-то время подумала, а затем разочарованным тоном уныло добавила: — Я попробую в другой раз, когда снова буду неподалеку. Полагаю, я могу написать ей по вашему адресу, в «Вальгаллу».

— Да, мэм, разумеется.

— И этот адрес?..

Она дала мне адрес.

— А имя ее мужа?

Пауза.

— По-моему, Скип.

Иногда это уменьшительное от Лесли.

— Миссис Скип или Лесли Уилсон, — пробормотала я, как бы записывая. — Спасибо вам большое.

В справочной мне сообщили, что в Шарлоттсвилле есть один Лесли Уилсон, один Л. П. Уилсон и один Л. Т. Уилсон. Я начала звонить. Мужчина, который подошел к телефону, когда я набрала номер Л. Т. Уилсона, сказал мне, что «Джини» ушла по делам и будет дома примерно через час.

* * *

Я понимала, что Джини Уилсон вряд ли будет отвечать на вопросы незнакомому человеку по телефону. Она, скорее всего, будет настаивать на том, чтобы сначала поговорить с доктором Мастерсоном, на этом все и закончится. Однако несколько сложнее будет отказать тому, кто появится во плоти у ее двери, особенно если этот человек представится главным медицинским экспертом и в подтверждение предъявит соответствующий значок.

В джинсах и красном пуловере Джини Сэмпл Уилсон выглядела не старше тридцати лет. Она оказалась бойкой брюнеткой с доброжелательными глазами и кучкой веснушек на носу, ее длинные волосы были завязаны сзади в хвост. Через открытую дверь гостиной были видны два мальчугана, смотревшие мультики по телевизору, сидя на ковре.

— Сколько времени вы работаете в «Вальгалле»? — спросила я.

— Э... около двенадцати лет, — ответила она после некоторых колебаний.

Меня так обнадежил ее ответ, что я чуть было не испустила облегченный вздох. Джини Уилсон работала в больнице не только, когда девять лет назад был уволен Джим Барнз, но и когда двумя годами раньше Эл Хант находился там в качестве пациента.

Она как будто приросла к косяку. На подъездной аллее кроме моей машины, стоял только один автомобиль. По-видимому, ее муж куда-то уехал. Замечательно.

— Я расследую убийства Берил Медисон и Кери Харпера, — сказала я.

Ее глаза расширились.

— Что же вы хотите от меня? Я их не знала...

— Можно мне войти?

— Конечно. Извините. Пожалуйста.

Мы устроились в ее маленькой кухне — линолеум, белый кафель и сосновые шкафчики — безупречной чистоты, с коробками круп, аккуратно выстроившихся в ряд на холодильнике, и столами, на которых были расставлены большие стеклянные банки, полные печенья, риса и всевозможных макаронных изделий. Посудомоечная машина была включена, и из духовки доносился запах пекущегося пирога.

Я надеялась, что моя резкость поможет переломить ее сопротивление:

— Миссис Уилсон, одиннадцать лет назад Эл Хант был пациентом «Вальгаллы» и некоторое время подозревался в совершении преступлений, которыми я сейчас занимаюсь. Он был знаком с Берил Медисон.

— Эл Хант? — Она явно была смущена.

— Вы помните его?

Она отрицательно покачала головой.

— Вы говорите, что работали в Валхолле около двенадцати лет?

— Точнее, одиннадцать с половиной.

— Как я уже упоминала, Эл Хант находился там в качестве пациента одиннадцать лет назад.

— Это имя мне незнакомо...

— На прошлой неделе он покончил жизнь самоубийством, — сказала я.

Теперь она была в полном замешательстве.

— Я разговаривала с ним незадолго до его смерти, миссис Уилсон. Назначенный ему социальный сотрудник погиб в автомобильной аварии девять лет назад. Джим Барнз. Я хочу распросить вас о нем.

Краска начала заливать ее шею.

— Вы думаете, что его самоубийство как-то связано с Джимом?

Этот вопрос не имел ответа.

— Насколько мне известно, Джим Барнз был уволен из «Вальгаллы» за несколько часов до своей смерти, — продолжала я. — Ваша фамилия — ваша девичья фамилия — упоминается в отчете медицинского эксперта, миссис Уилсон.

— А... ну, мне задали несколько вопросов, — сказала она, запинаясь, — знаете, было ли это самоубийство или несчастный случай? Меня спрашивали. Доктор, следователь — я не помню. Но какой-то человек звонил мне.

— Доктор Браун?

— Я не помню, как его звали.

— Почему он хотел поговорить с вами, миссис Уилсон?

— Видимо, потому что я была одной из последних, кто видел Джима живым. Я думаю, что доктор набрал номер больницы, и Бетти назвала ему меня.

— Бетти?

— Она тогда была секретаршей.