В очереди за счастьем

– Почему?

– Можно для развлечений найти менее проблемный вариант.

– А если не для развлечений?
– разговор становится интересней и интересней.

В глазах парня открыто читается удивление и невысказанный вопрос: "Зачем тебе это надо, мужик?"

Вслух же произносит другое:

– Слушайте, я понимаю, что каждый человек думает прежде всего о себе. Но может, не надо к ней лезть? Ей уже досталось...

Не успеваю ответить, как на кухню возвращается Наташа, поглядывает на нас. Она без младшего сына.

– Так, что ты будешь, Марк? Чай, кофе? Ты не ответил...

Тебя... Такой ответ был бы самым правильным, но абсолютно неуместным. Здесь нам поговорить явно не удастся. Не говоря уже о чем-то другом.

– Чай. Черный. Без сахара. Если есть, то лучше с бергамотом.

– Сливки, сахар, пожелания по сервировке?
– звучит неожиданно и насмешливо.

Как она быстро переключается...

Мы пересекаемся взглядами. И мой резко уходить за порог 18+. Наташа почему-то этого не ждет и мешается, отворачивается, занимая руки чайными пакетиками. Егор заваривает себе чай и, безукоризненно вежливо попрощавшись, оставляет нас наедине.

Передо мной ставят белую фарфоровую чашку с ароматным чаем. Кстати, с бергамотом.

– Я не высказал пожелания по сервировке, - произношу глухо.

– Марк...
– слетает тихо с ее губ.

Воздух между нами тяжелеет. Сексуальное напряжение пропитывает каждый миллиметр между нами.

– Наташ, ты же понимаешь, тут мы не поговорим?

– Да. Я это знала с того момента, как ты зашел в квартиру. Думала, что через пять минут ты уже не захочешь разговаривать.

О, если бы я хотел только разговаривать, милая... Да и ты хочешь вовсе не разговоров. Я это вижу. Чувствую...

– Придешь ко мне вечером в гостиницу? Думаю, встречаться сейчас в людном месте -не лучшая идея.

– А идти к тебе?

– Придешь или нет?
– напираю, - Я сообщу, где остановлюсь.

Резко встает, подходит к окну, опирается на подоконник. Думает.

– Приду, - звучит очень неуверенно.

– Я буду ждать. Пока, - тоже встаю с места.

Хочется подойти, прижаться губами к губам хотя бы на секунду, но вместо этого прошу:

– Закрой за мной, - и направляюсь в прихожую.

Наташа приходит спустя пару минут, на меня смотрит урывками. Её щеки пылают лихорадочным румянцем.

Придет? Или не осмелится? И что буду делать, если не придет?

– Пока, - зачем-то говорю еще раз.

И выйдя уже на лестничную площадку, слышу в спину ответное прощание.

Спускаюсь на лифте, выхожу из подъезда, сажусь в салон машины. Откидываюсь на спинку. Нужно обдумать все, что творю. Но не получается. Вместо этого звоню Якову.

– Привет. Слушай, а с охраной Натке ты помогал?
– оснащение у них хорошее, на столичном уровне. Но сами люди - не дотягивают.

– Да. Ты там?
– в вопросе недовольство.

Но я сейчас и его на хрен готов послать. Не нужно меня учить. Я этого не терплю.

– У меня есть толковые ребята. Поменяешь?

– А эти, что? Опять накосячили?

– В каком смысле - опять?

– Да был тут инцидент. Ната не лестно высказалась об их профессиональном уровне. А что сам ей не предложишь?

– От меня не примет, - почему-то уверен в этом на все сто процентов.

– Поменяю, - Абрамов даже не пытается спорить. Значит, я сделал верные выводы.

Делаю несколько звонков и только после этого начинаю искать для себя гостиницу.

Мне не отказали. Люди будут здесь сегодня вечером. На душе становится спокойнее. Потому что то, что происходит в результате этого развода - серьезно.

Глава 36

Глава 36

Марк

Выбрав гостиницу, заселяюсь. В течение дня телефон не смолкает, приходится решать массу рабочих вопросов. Отец тоже звонит и интересуется, куда я уехал. Отделываюсь от него общими фразами, хотя понимаю, что ему прекрасно известно, где я нахожусь. Но он всегда отличался деликатностью, поэтому не задает вопроса напрямую. Я же не тороплюсь исповедоваться. Тем более пока и не в чем.

За суетой обычных дел ловлю себя на том, что я жду вечера. Жду, что Наташа придет. Нк знаю, плохо это или хорошо. Я осознаю, что между нами много самых разнообразных "но". Только вот всё равно жду. И очень хочу, чтобы пришла. Чтобы перестала притворяться и врать самой себе. Никто не знает, как сложатся отношения с тем или иным человеком. Это я понял уже давно. И я не собираюсь загадывать. Я хочу попробовать. Не спонтанный секс урывками с чужой женой. А полноценные отношения с женщиной, которую я выбрал. Меня не смущают несколько лет разницы между нами. Наташа - красивая. Офигенная просто. И чтобы этого не видеть, нужно быть слепцом. Меня не смущает наличие у нее троих детей. В конце концов, мое финансовое положение позволяет прокормить сотню, а, скорее всего, больше. Меня не смущает мнение окружающих, потому что это моя жизнь, и я не расположен жить её в угоду кому бы то ни было.

Единственное, что меня смущает, это ее настороженное отношение ко мне. Что такого произошло между ней и мужем? Она закрылась. Хотя я видел, как она общается с детьми, видел, как они к ней тянутся. На самом деле она другая. Как солнце, в лучах которого хочется находиться. Будет ли она такой со мной? Я бы этого очень хотел.

Адрес гостиницы я скинул Наташе сообщением еще днем. Она прочла, но ничего не ответила. К вечеру меня практически перестали донимать звонками, и когда за окном стало смеркаться, я нетерпеливо заметался по номеру. Мы не обговаривали время. Мы вообще почти ничего не обговорили. Тем не менее я заказал ужин. На свой вкус. И вино.

Ожидание затягивается, натягивая мои нервы в струны. Того и гляди порвутся. И я снова поеду к ней домой. Однако ничего катастрофического натворить не успеваю.

Осторожный стук в дверь номера поднимает внутри меня волну ликования - пришла! Почему-то внутри меня с каждой секундой крепнет уверенность, что это Наташа. Хотя может быть кто угодно.

Я стремительно направляюсь к двери, распахиваю ее резко. Это она. И она одна. Чем привожу женщину в замешательство. Наташа замирает перепуганной ланью.

Сбежит сейчас...Мне так кажется. Только она думает, я ей позволю?!

– Я не хотела приходить, - срывается с ее губ признание.

– Но пришла, - парирую, протягиваю руку и затягиваю ее в номер. Словно в омут.

Только кто в нем утонет? Она? Я? Мы оба?

Держу ее за запястье. И сам себе поражаюсь - мне хочется ее трогать. Желательно, вообще не выпускать из рук. Необычное желание, я готов себе в этом признаться. В моем возрасте, когда нет уже особого восхищения ничем и никем, то, что я чувствую к ней - это как удар обухом по голове.