В очереди за счастьем

Марк меня внимательно выслушивает, но реагирует не так, как я предполагала. Его рука зарывается мне в волосы, а язык вторгается между губ, за секунду воспламеняя меня.

– Дура ты, Наташ, - говорит он негромко, - Думаешь, так на каждую особь женского пола можно реагировать? М?

Перед глазами туман, между бедер потоп. Нет, так реагировать на каждого мужчину я бы не смогла.

– Не знаю!
– восклицаю в сердцах.

Не хочу я разгадывать ребусы.

– А сама? Там, за перегородкой нормальные, крепкие, сильные мужики. Сможешь с ними, также, как со мной?

– Нет!

– знает ведь, что не смогу.

– Мужчины не так уж и отличаются от женщин. В момент накала страстей думаешь только о том, кто интересен. Других попросту не замечаешь.

Убирает от меня руки и отодвигается. Делает это с заметным трудом.

– Мне в Корею снова надо лететь. Я рассчитывал провести с тобой пару дней, но не выходит. Давай я тебя домой завезу, ты переоденешься, потом до работы докину и в аэропорт.

Наверное, надо бы не мешать ему, но мне так мало того времени, что мы провели вместе. Пусть будет хоть еще капелька.

– Давай, - охотно соглашаюсь я, обнимая его руками за торс и вжимаясь лицом в крепкое плечо.

Его рука забирается под блузку и гладит мне поясницу почти невесомыми прикосновениями.

Прежде чем выбраться из салона, надеваю плащ, про который забыла и который остался целым.

Марк остается ждать меня в машине. Когда я возвращаюсь, приведя себя в порядок, то вижу его в другом костюме и чистой сорочке. Это снова весьма серьезный бизнесмен, который собирается решать важные вопросы.

Но едва мы остаемся наедине, я слышу:

– Надеюсь, ты трусы надела?

И не пойму, то ли он шутя спрашивает. То ли на полном серьезе.

А потом и вообще мое бедное сердце заходится в бешеном темпе. Когда его рука лезет мне под платье. И убеждается в наличии на мне нижнего белья.

– Марк, еще раз так сделаешь... И никуда не улетишь, - произношу веско, облизывая губы.

Он как ни в чем не бывало, откидывается на спинку сиденья и улыбается. Лишь уголками губ.

В салоне автомобиля едем в тишине, поглядывая друг на друга. Теперь между нами расстояние, потому что мне не хочется, чтобы он уезжал. А ему - так хочется остаться. Бугор в брюках об этом очень красноречиво свидетельствует.

Тем не менее у Марка обязательства. А у меня - запланированный щелчок по носу прокурору. Который заливался соловьем, обещая поддержку во время развода. А на поверку слился, едва запахло жареным.

У прокуратуры Марк тоже выходит из машины, слегка целует в губя.

– Я вернусь...

Киваю. Разворачиваюсь, хотя очень тяжело уйти от него. И иду на работу. Не смотрю на то, как он уезжает. Не могу.

Под любопытными взглядами прохожу к себе в кабинет. Включаю рабочий компьютер, открываю заявление об увольнении, ставлю сегодняшнюю дату и распечатываю.

Сожалею ли я, что ухожу? Ведь я в этой системе проработала столько лет...

Нет, не сожалею. Меня многое в ней не устраивало, и теперь я словно вырвалась из клетки на свободу, гордо расправила крылья и взмыла ввысь.

Нужно уметь уходить. Особенно из тех мест, где вас не ценят по достоинству. И от людей, которые лицемерят вам в лицо.

Ставлю подпись, беру листок бумаги и иду в приемную прокурора. Это, конечно, не по правилам, но я хочу сделать это именно так. И сделаю.

– У себя?
– спрашиваю полную женщину, которая работает на этом месте раза в два дольше, чем я.

– Да, - отвечает она настороженно.

– Могу я войти?

– Попробуйте...
– усмехается ехидно.

Громко стучу в дверь и, услышав: "Войдите", захожу в кабинет.

Прокурор за своим столом, без пиджака.

– Наталия Васильевна, Вы по какому поводу?
– голос звучит не любезно. И не по-отечески. Вообщем-то так, как должен, если отбросить все маски.

– Заявление об увольнении принесла, Сергей Леонидович. Вы же в курсе - я выиграла судебный процесс. Теперь мне не нужна работа в Вашем ведомстве.

– А не рано ли? Решение могут и отменить...

– Не могут, - отрицательно качаю головой и тоже ехидненько улыбаюсь, - Будет лучше, если мы поймем друг друга сейчас. Раз не поняли до этого. Вы поставили не на ту фигуру. Что ж, бывает. Но сейчас... Я спокойной ухожу, а сюда не приезжают проверки...

Мужчина краснеет.

– У Вас, Наталия Васильевна, две недели отработки!
– чеканит он гневно.

– Какая жалость! У меня так спину прихватило. Вот только что, - демонстративно хватаюсь за поясницу, - Я в поликлинику поеду. Обратно не ждите.

Выпрямляюсь и в гробовой тишине покидаю кабинет.

Мои вещи собраны в небольшую коробку. Это всё, что здесь оставалось. Остальное я уже вывезла, готовясь к этому дню. Я верила, что он наступит.

Беру ее под мышку и покидаю здание. Отработка ему... Ага... Три раза.

На улице вдыхаю полной грудью воздух свободы. До чего же хорошо!

Усаживаюсь, словно царица, на заднее сиденье внедорожника и озвучиваю пункт назначения.

– В поликлинику.

Глава 41

Глава 41

Наташа

Макар действительно обжаловал решение суда, что вызвало у меня лишь саркастический хохот, словно у ведьмы. Неужели он так ничего и не понял? Что тот, кто играет против него, ему просто не по зубам? Хотя, как реалистка, я всё же признаю, что в бесславной истории завершения моего брака звезды сошлись благоприятно для меня. Иначе... Иначе всё бы было более чем прозаично. В полном соответствии с поговоркой: " С сильным - не дерись, с богатым - не судись".

Жалобу, поданную Макаром, рассмотрели в рекордные сроки. Не в пользу бывшего мужа. Он в другие инстанции не пошел. Вчера решение суда вступило в законную силу. И теперь я - довольно богатая женщина. Надеюсь, такой и останусь. Сегодня я встречаюсь с Саркисяном. Если он меня решит нагреть, придется бежать снова за помощью. Правда, не знаю, как на это отреагирует Марк. Возможности помочь мне у него и его семьи есть. Только будет ли желание? Всё же это серьезный вопрос... Но для паники однозначно рано. Саркисян вполне способен сдержать слово. Тогда никого не придется проверять на вшивость.