В один прекрасный день

– Шекли?

– Нет, нет... Вспомню, скажу... И потом, вы знаете, какая сложная обстановка у нас в институте. Вы же помните, когда назначил вас и. о. завлабораторией, сколько было разговоров. Один этот профессор Ахундов чего стоит, это же неинтеллигент-ный человек, совершенно далекий от науки, склочник; представ-ляете теперь, какой у него козырь, - человек, претендующий на заведование лабораторией, увидел летающее блюдце... Род-ной мой, мне очень не хочется напоминать вам, какая у нас в институте, к сожалению, сложилась обстановка... А отчет мне понравился. Прекрасная работа и, мне кажется, ваше призвание в этом. А не в каких-то... Словом, пусть этими блюдцами зани-маются научно-популярные журналы, а нам, ученым, это ни к чему, у нас свои проблемы... Как дела дома? Очень рад. Заходи-те, я всегда рад вас видеть.

Васиф меланхолически попрощался и пошел к двери.

– Вспомнил!
– сказал директор.
– Этого писателя зовут Ефремов. Очень интересно пишет.

В передней секретарша с любопытством посмотрела на него и что-то шепнула машинистке. В коридоре его догнал заместитель директора по хозяйственной части Мубариз Мамедов.

– Вы же знаете, как я к вам отношусь, для чего вам это нужно, - на едином дыхании сказал он, задыхаясь от быстрой ходьбы и астмы, - для чего вам это нужно? Сижу я у директо-ра утром, появляется этот Джавадов, племянник Ахундова, вы же его знаете, что это за тип, и с такой подлой ухмылкой говорит:

"Вот вам и ваш любимчик Рафибейли, - летающее блюдце увидел. И мало того, что увидел, так еще всем рассказывает, а вы хотели назначить его заведующим лабораторией!" Пред-ставляете? Я, конечно, сразу же заступился - говорю, не может быть, все это недостойные сплетни и разговоры... И надо отдать должное нашему директору, он и слушать не захотел... Но факт есть факт, для чего вам это нужно?

– Но я действительно видел, - в совершеннейшем отчаянии сказал Васиф. Видел и ничего с этим поделать не могу.

– Выдел, ну и прекрасно, - подхватил Мубариз Мамедов.
– На здоровье... А зачем об этом рассказывать, разве обо всем, что мы видим, мы рассказываем?.. Вот, например, у нас во дво-ре недавно муж избил жену. Обыкновенная супружеская ссора. Она поцарапала ему лицо, он поставил ей два синяка. Все на глазах у соседей. И я видел, разнимал собственными руками. Она подала на него заявление в милицию. Меня вызвали в ка-честве свидетеля, я сказал: "Я знаю этих людей много лет и никогда не поверю, что они могут подраться, этого не может быть". Мне говорят, как же так, вот синяки, вот царапины" а я в ответ: "Не может быть, чтобы эти люди подрались, никогда не поверю". И что получилось - они помирились, а со всеми соседями, кто свидетельствовал в милиции, они не здороваются .. Вы же серьезный человек, для чего вам рассказывать, что вы видели космический, корабль. Они, с другой планеты, улетят к себе, а вы же здесь останетесь. Для чего вам это нужно? Для чего вам нужно себя компрометировать?

Он неторопливо шел по улице, машинально раскланиваясь со знакомыми, которых в этом районе города у него было много. Совершенно случайно, бездумно, он свернул в боковую улицу и, миновав несколько кварталов, вдруг вышел к Аллее почетного за-хоронения. Шел мимо памятников знаменитым ученым, компози-торам и поэтам и совершенно автоматически вчитывался в ко-роткие надписи на надгробьях. Остановился перед могилой поэта, короткую, полную драматизма жизнь которого знал каждый школьник. С мрамора и гранита глядели на него спокойные бесстрастные лица с мудрым всепонимающим взглядом. Свежо, по-весеннему пахло травой, на голубом небе не виднелось ни облачка, легкие порывы ветерка доносили звука далекой музы-ки, на аллеях не было видно ни одного человека. Впервые с утра Васифа оставило напряжение, он медленно шел, умиротворенный, и мысли теперь текли спокойные, необидные. Он усмех-нулся, вспомнив Вахида, разговор с директором, теперь все это показалось мелким и смешным.

Он вышел на улицу и, вспомнив, что обещал жене позвонить после работы, подошел к автомату. Жена сказала, что их пригла-сили на обед ее родители и чтобы Васиф зашел за детьми в дет-ский сад, а она побежит к родителям помочь по хозяйству.

У тестя были гости. В основном это были родственники - близкие и дальние, а в передней Васифа встретила тетя Мирвари, которая появлялась чрезвычайно редко, преимущественно в случаях чьей-нибудь смерти или преждевременных родов, а также во всех случаях, требующих выражения соболезнования и моральной поддержки. Она ласково улыбнулась Васифу и спросила о здоровье, и выражение ее тонкого лица со скорбными влажными глазами было при этом сочувствующим.

– Ну что ж, - сказала она.
– Выглядишь ты, слава богу, молодцом. Раздевайся, родной, все тебя ждут, за стол не са-дятся.

За обедом было не по-обычному тихо. В полном безмолвии было съедено первое и выпита рюмка водки с тостом "за нашу цветущую молодежь".

– Слушай, - вдруг громко, на весь стол сказал энергично жующий Рашид, сын дяди Гасана, троюродного брата тещи, о котором все родственники знали, что он человек грубый и дурно воспитанный, впрочем, как и все они, происходящий родом из Асамана.
– Слушай, - сказал он,-- так это правда, что ты видел что-то необычное? Расскажи, пожалуйста.

– Рашид! Зачем это нужно?
– сконфузилась теща.
– Ва-сиф пришел с работы уставший.

– Я считаю, чем шушукаться по углам, лучше прямо спро-сить у человека. Здесь посторонних нет.

Васиф довольно-таки сухо сказал, что он действительно устал и сейчас не расположен ничего рассказывать.

– Я тебе лично верю, - сказал ободряюще Рашид, ни на секунду не переставая жевать.
– Я во что хочешь могу поверить, но вот некоторые ваши родственники, он злорадно кивнул при этом на Ага-Дадаша, полного представительного человека, о ко-тором на протяжении. долгих лет среди родственников ходили упорные слухи, что он вхож в правительственные круги, - не верят: вымысел, говорят, и фантазия.

– Неправда, - запротестовал Ага-Дадаш; он откашлялся и степенно продолжал своим густым баритоном: - Я только ска-зал, что если бы были какие-нибудь удостоверяющие это явление природы справки или, на худой конец, свидетели, то наш дорогой Васиф мог бы добиться соответствующей награды или даже со временем персональной пенсии, как первый человек в Азербай-джане, увидевший это летающее блюдце.

За столом завязался вполне научный спор о возможности проникновения в воздушное пространство Азербайджана ино-планетного тела. К единому мнению родственники в конце концов так и не пришли, и по этому поводу решили сыграть в карты.

– Идем домой, - воспользовавшись удобным моментом, шепнул на ухо жене Васиф.
– Устал я сегодня. Жена сделала круглые глаза:

– Как же так? А чай? Мама обидится... Какой ты все-таки болтушка. Я сегодня специально все газеты прочитала - ни слова о твоем летающем блюдце.

– Ну как же об этом может быть написано в газете, когда оно появилось только сегодня утром?
– усталым голосом ска-зал Васиф.

– Я так и знала, что ты мне это скажешь, - торжествующе сказала жена, - я весь день слушала радио. И по радио об этом ни слова не сказали... Тебе какое варенье дать?

Васиф заметил, что теща отвела от карточного стола дядю жены по отцовской линии -. врача-психиатра и о чем-то озабо-ченно с ним заговорила. Разговор велся почти шепотом и тем не менее до Васифа, все чувства которого были чрезвычайно обо-стрены, донеслось: "очень нехорошие признаки, вы говорите "пустяки", а я и раньше за ним замечала..."

Васиф понял, что речь идет о нем, и опять все стало скучным и неприятным.

"Уйду, один уйду", - решил он и встал.