В одном городе

Петров. Вы что, ремесленник?

Горбачев (обиженно). Разрешите мне не отвечать на ваш вопрос. И попросить об одном: решить предварительно самим, согласовать, а затем сообщить мне. Мне трудно, беспартийному человеку, находиться между мнениями двух партийных руководителей города.

Петров. Партийный руководитель в городе один. Это — раз. (Горячо.) А два — имейте мужество защищать свои проекты. Ведь это ваше детище. Как настоящий художник, надо думать, вы делали проект с душой? Так как же вы так легко от него отказываетесь? Умейте отстаивать свою мысль. Помните, что поселок мы строим не на год, не на два, а на десятилетия. И кроме художественного образа есть люди, которые в городе живут, будут жить и работать. Пусть им будет хорошо и удобно в ваших жилищах, и поскорей.

Горбачев (так же горячо). Об этом я и думал, когда делал свой проект «Зеленая роща». Ведь мы бы за три-четыре месяца, ну в крайнем случае за полгода, вселили в дома десять тысяч человек. Десять тысяч!

Петров. А шестиэтажные?

Горбачев. Сложнее, Иван Васильевич. У нас не хватит строительной техники, подъемных кранов. Здесь же скоростное строительство из местных материалов. Дома будут расти на глазах, и мы сломаем наконец эти проклятые бараки.

Петров. Так. В течение полугода?

Горбачев. Быстрее. Последний дом через полгода.

Петров. А удобства?

Горбачев. Те же самые, и природа тут же.

Петров. Помните, мы говорили с вами о знойном лете? Вот видите — тогда было принято постановление Совнаркома о неотложных мерах по восстановлению хозяйства. Бойцы читали и говорили: «Мы у Черного моря, а партия уже думает о восстановлении всего хозяйства. Добрый знак». Вот что значило тогда это постановление... Понимаете?

Горбачев. Еще бы! Я не задержу. Смущает меня позиция Степана Петровича. Может быть, он в архитектуре, градостроительстве недостаточно разбирается. Впрочем, это не политика. Но, с другой стороны, председатель горисполкома должен...

Петров (отчетливо). Нет, это политика. Вот вернется Ратников из района, и мы с вашей помощью разберемся.

Горбачев. Тогда я буду заканчивать свой проект.

Петров. Заканчивайте оба проекта. А мы обсудим их на бюро горкома. Александр Михайлович, а вы не могли бы оставить эскизы у меня? К ночи поближе я побуду с ними один на один.

Горбачев (указывая на папку с проектами поселка). И эти?

Петров (мягко). И эти. Не буду больше отнимать у вас драгоценного времени.

Горбачев. До свидания, Иван Васильевич, я вам очень благодарен.

Петров. Всего доброго, Александр Михайлович! (Провожает Горбачева до двери.) Коля!

Оргеев (входя). Есть, товарищ полковник... ой, всякий раз забываю: Иван Васильевич!

Петров. Бурмин пришел?

Оргеев. Пришел. Еще редактор газеты с ним.

Петров. Зови их вместе.

Оргеев. Есть. (Открывает дверь.) Заходите, товарищи. (Уходит.)

Входят Голубев и Бурмин.

Петров. Здравствуй, Голубев!

Голубев. Здравствуй, Иван Васильевич!

Петров (Голубеву). Что у тебя?

Голубев. Приехал посоветоваться. Вот только Бурмин меня смущает, о его ведомстве разговор.

Бурмин поднимается.

Петров. Сиди, Бурмин. (Голубеву.) Надо же ему когда-нибудь знать, что у него происходит в ведомстве.

Голубев. Много писем в редакцию поступает.

Петров. Хороший признак — люди критикуют.

Голубев (в тон Петрову). Хорошо-то хорошо, только письма большей частью однообразные. И накопилось их... Все исполком критикуют, Бурмин.

Бурмин. Я бы на их месте делал то же самое.

Петров. Странная позиция для заместителя председателя исполкома!

Бурмин. Ничего странного. Я по этому поводу и пришел.

Телефонный звонок.

Петров (снимает трубку). У телефона... Добрый вечер, товарищ генерал. Слушаю... Так... Хорошо... Всего доброго. (Положив трубку.) Бурмин, долго меня твоя епархия подводить будет?

Бурмин. Я не понимаю: о чем вы?

Петров. О полковнике Сергееве слышал?

Бурмин. Нет.

Петров. Напрасно. Человек с семьей живет шестой месяц в гостинице. Каждый месяц его выселяют... И не может получить квартиру взамен разрушенной.

Бурмин. Он у меня не был.

Петров. Он был у Сорокина. Тот ему обещал, но ничего не сделал.

Бурмин. Это у нас бывает.

Петров (почти с удивлением). Как так — бывает? Дали слово предоставить квартиру — держите слово. Или не давайте. Проследи сам, Бурмин, за этим.

Бурмин. Хорошо.

Петров (Голубеву). У тебя дела подобные этому?

Голубев. Вот-вот, и все в таком же роде. Там поликлинику выстроили, железом крышу не покроют. Для рабочего поселка стекла не найдут. Веселый разговор! Что ни заметка, то удивляешься только.

Петров. Чему же ты удивляешься?

Голубев. Разнообразию недостатков в работе горисполкома.

Петров. Слышишь, Бурмин?

Бурмин. Слышу.

Голубев (вытаскивая заметку). А вот вопиющий случай. Я всю ее читать не буду. Головотяпы. Пишут жильцы дома номер двадцать три по Почтовой улице. Я знаю, там такие... деревянные... Так вот, решил жилотдел благоустройством заняться. Парадное решили на улицу в этом доме построить. Веселый разговор! А пока что лестницу во дворе, что на второй этаж вела, — снести. И снесли. Парадное не построили, а поставили стремянку. Сорокинские дела. И вот результат. Живет во дворе, на втором этаже, гражданка Вихрева, — вот так и пишут здесь, — у нее муж погиб на фронте, капитан Вихрев, артиллерист, и вот ребенок ее, пяти лет, сорвался со стремянки и расшибся.