В огне. Том 2

Не дожидаясь, пока кто-то что-либо скажет, Соломоныч взял инициативу в свои руки.

— Я не понимаю, что здесь происходит? — спросил старый коммерс. — Вы что собрались драться до последней капли крови? Зачем мы забаррикадировались в красной зоне? Нет, я не боюсь погибнуть, но идти на это дело целенаправленно и толпой, зачем?

— А какие у нас варианты? — мрачно сказал Генрих. — Здесь хоть как-то можно продержаться. Хоть какое-то время.

— Зачем нам хоть какое-то время? — не успокаивался Соломоныч. — У вас что, квест на время? Сутки продержитесь и всё закончится? Надо уходить отсюда. Понятно же, что Точку мы потеряли. Надо просто уходить! Даже если орки перебьют половину, это уже будет успех. Это уже лучше, чем всем до одного сдохнуть здесь. Они не будут нас искать по всей стране. Главное — вытащить Максима живым, чтобы у нас сохранился иммунитет.

— Ты чего так обосрался, барыга? — перебил коммерса Сибиряк.

— Мозг у тебя, Жора, как у сверчка, очень маленький, — злобно ответил Соломоныч. — Ты, вообще, ни хрена не понял! Если думаешь, что я обосрался, можем вместе здесь остаться, прикрывать отход. Я не боюсь погибнуть, но и не хочу, чтобы сдохли все из-за сумасшедшего искина и его идиотского квеста! Это глупо! В жопу такие квсеты! И пусть нас накажут хоть снятием уровней, да плевать! Часть людей можно спасти! Надо пробиваться отсюда!

— Прошу прощения! — громко сказал Прокопенко. — Разрешите мне высказаться!

Генерал немного подождал, пока все успокоятся. По его напряжённому лицу было видно, он хочет сказать что-то важное, но боится делать это на виду у Системы. А времени искать экранированный подвал не было.

— Друзья мои, — подбирая слова, произнёс Прокопенко. — Постарайтесь меня правильно понять. Мне кажется… я, конечно, точно не знаю… откуда бы мне это знать точно? Но вот мне очень кажется, что вырваться с Точки у нас не получится.

Все поняли намёк генерала и внимательно слушали последнюю информацию, полученную от КСК.

— Мне сильно кажется, — продолжил Прокопенко. — Что вокруг территории Точки стоят орки. Очень много орков. И что они захватили контроль за периметром. Через забор будет перелезть трудно, а все пропускные пункты и проломы в заборе они контролируют. И ещё мне кажется, что, даже если кому-то из нас удастся прорваться за периметр, то там этих счастливчиков настигнут мобильные отряды противника. Орки явно создали такие отряды, чтобы перехватывать и добивать беглецов. Ведь мы знаем, что пленные им не нужны.

— А тебе не кажется, что нам может прийти какая-нибудь помощь из-за забора? — осторожно спросил я генерала, надеясь, что КСК всё же как-то нам поможет.

— К сожалению, не кажется, — ответил Прокопенко. — Очень сильно не кажется. Я вот даже уверен, что из-за забора нам никто не поможет.

— Значит, будем драться, — мрачно сказал Генрих. — Если свалить нельзя, и никто не поможет.

— Значит, будем, — поддержал я товарища. — Ещё у кого-нибудь есть вопросы к обсуждению?

— А хрена ль теперь обсуждать? — усмехнулся Соломоныч. — Раз нельзя убежать, то надо уйти весело и красиво!

Старый коммерс встал из-за стола и с улыбкой добавил:

— Может, ещё успею рюмочку кальвадоса опрокинуть до начала финального замеса. Если кто желает присоединиться, прошу за мной.

Никто Соломонычу не ответил, мы молча разошлись, и каждый занялся своими делами. Я очень хотел найти Катю, но понимал, что искать её бесполезно. Поэтому отправил её сообщение с информацией о том, где я, и просьбой побыстрее прийти.

Я подошёл к восточной стороне рубежа и встретил там Рината, который объяснял бойцам, как лучше оборонять здания, и что делать, если орки прорвутся через укреплённые КПП. Увидев меня, он прервал свою речь и подошёл ко мне.

— Вроде все готовы, — сказал Ринат. — Разумеется, в той мере, в какой, вообще, к такому можно приготовиться.

— Спасибо тебе! — сказал я. — Если бы не ты, мы бы до этого момента точно недотянули.

— Это моя работа, — совершенно спокойно ответил майор. — Вон Лапыгин дал клятву Гиппократа и сутками теперь раненых в больнице зашивает. И я ни разу не слышал, чтобы он жаловался. А я присягу Родине давал. И пусть это не внешний враг, но опасность от него исходит не меньшая. В общем, нет здесь ничего такого особенного или геройского. Все делаем то, что должны.

Ринат хлопнул меня по плечу, улыбнулся и вернулся к подчинённым. А я направился к рубежу. Наши бойцы уже заняли позиции, а напротив собиралось полчище орков. Штурм должен был начаться с минуты на минуту.

Я повертел в руках биту, разминая суставы. Учитывая, что возможность запускать огненные шары осталась на иной грани, «Огонь в венах» я так и не изучил, а все остальные доступные мне заклятия были сугубо оборонительными, единственное, что у меня оставалось для боя — моя верная бита. Ей я орудовал намного лучше, чем любым клинком.

Погладив биту, её металлическое навершие, я ещё раз пожалел, что не вставил в неё шипы. Так как отсиживаться в этот раз за спинами товарищей я не собирался, нам с битой предстояло хорошо поработать, и шипы в этом деле очень бы помогли. Второе, о чём я пожалел — что не согласился составить компанию Соломонычу. Сто граммов кальвадоса перед жестокой кровавой битвой точно бы не помешали. И ещё очень хотелось напоследок увидеть Катю.

Из раздумий меня вывел протяжный громкий звук боевого рога орков. Враги протрубили сигнал к началу штурма.

Глава 34

Глядя на то, как спокойно и самоотверженно пошли отражать атаку наши ребята, я подумал, что они просто уже устали от всего происходящего и смирились с тем, что живым из этого, как выражались мои блатные друзья, замеса никто не выйдет.

Поэтому никто не старался спрятаться или избежать прямого столкновения. Все шли на орков лишь с одной целью — побыстрее столкнуться с неизбежным и закончить уже все эти мучения.

Я мог бы включить режим неубиваемости, но не стал этого делать. Несмотря на кажущиеся преимущества этой опции, я обычно старался её не использовать без особой причины. Она давала иллюзорное ощущение неуязвимости, а на самом деле меня мог сразить любой враг с фольгой на голове или шальная стрела, просто выпущенная в мою сторону.

Но это раньше, теперь же я не активировал «Неубиваемость» по другой причине — просто не смог. Мне казалось это нечестным по отношению к нашим ребятам, которые шли на врага без всяких суперрежимов.

Безусловно, раньше, когда был шанс спастись хоть кому-то, я бы поступил иначе, потому что нёс ответственность за тех, кому пообещал иммунитет от пострезервационного синдрома. Но теперь, глядя на орду орков, нахлынувшую на наш рубеж и зная, что ещё большее их число расположились вокруг Свободного Города, можно было не переживать за данное обещание сохранить иммунитет — вариантов его выполнить не было.