В огне
Шрифт:
Тайфо кивнул, и, чувствуя, что он лишний здесь, удалился на свой пост.
– Эни, возьми Люка, - тихо проговорила она уже без следа опаски в голосе.
Все самое трудное было позади. Они были дома. Все волнения окончены… По крайней мере, на сегодняшний вечер.
Отмечая, как аккуратно, как бережно Энакин взял на руки малыша, она не смогла сдержать радостной улыбки.
В груди что-то заныло от такого щемящего, нежного чувства… Падме замерла, не в силах оторвать взгляд от Энакина и малыша, который проснулся, мирно глазея на отца.
– У него голубые глаза, - тихо, чтобы
– Ты это только через неделю заметил? – с коварной усмешкой переспросила она, направляясь в сторону комнаты, которую сделали для малышей по ее просьбе.
– Ну… они много спят, - пристыженным тоном отметил муж.
Дети и вправду очень много спали, за исключением тех моментов, когда начинали плакать, просясь на ручки к ангелу. Он тоже часто укачивал малышей – в основном сына, - сначала с неким трепетом, страхуя Силой, а потом просто пытаясь рассмотреть, на кого же все-таки больше похож Люк.
Падме объяснила, что сейчас о чем-либо подобном говорить рано, и надо подождать хотя бы полгода, однако, он упрямо выискивал любые сходства. Выискивать-то выискивал, а вот цвет глаз, казалось, самое очевидное, заметил только сегодня.
К тому времени, когда он дошел до детской, Падме уже успела уложить так и не проснувшуюся Лею в изящную кроватку, и, молча улыбаясь, аккуратно взяла на руки Люка, чтобы положить его к сестре.
Уже через несколько секунд яркие, небесного цвета глаза малыша стали сонными, и он понемногу засопел, проваливаясь в царство снов.
– Когда они только успели сотворить эту детскую? – не сдерживая улыбку, спросил Энакин, с подозрением поглядывая на жену.
«Когда она только успела сообщить им», - подумал он, понимая, что не видел комма в ее руках ни разу начиная с прибытия в клинику.
Падме лишь загадочно улыбнулась, легонько потягивая его в сторону спальни. Чувствуя ее невербальный посыл, которому так хотелось поддаться, он остановился, вспоминая о Палпатине.
– Ангел… - виноватым тоном проговорил он, слегка отстраняясь от греха подальше. – Учитель наверняка уже потерял меня. Будет лучше, если я сам схожу к нему, чем он пошлет сюда кого-то, чтобы сообщить мне, что желает моего присутствия.
Падме остановилась, с тоской глядя в глаза мужа. Как не хотелось этого признавать, но он был прав. Если Палпатин пришлет сюда хоть одну живую душу, есть шанс, что они могут понять, что в квартире есть дети. Никто не может ручаться, что они не заплачут в самый неподходящий момент…
– Ты прав, - была вынуждена признать она. – Возвращайся поскорее.
Энакин на мгновение сделал шаг вперед, заключая ее в объятия, прогоняя навязчивый страх, поселившийся внутри Падме…
– Не переживай, - твердо сказал он. – Все будет хорошо.
Через несколько секунд он уже вышел из дома, пропуская в холл еще один поток прохладного воздуха, смешанного с приглушенными звуками дождя.
В душе что-то болезненно скрутило при виде его исчезающей фигуры… Отпускать мужа в лапы Императора решительно не хотелось, однако, она ничего не могла предпринять.
Впрочем, у Амидалы тоже было, чем заняться. Несколько быстрых щелчков
по клавишам комма…– Тайфо, зайдите, пожалуйста.
Еще несколько быстрых щелчков. Необходимо было отправить сообщение ее друзьям-сенатором, в частности, Мон и Бейлу Органе. Наверное, они потеряли ее…
Едва текст ушел к адресатам, в холл вошел Тайфо, привычно сканируя обстановку профессиональным взглядом.
– Я хочу, чтобы Вы уничтожили эту коляску, и по максимуму скрыли присутствие детей в моих апартаментах, - безапелляционным тоном объявила Падме. – Так же я хочу усилить меры безопасности.
– Как прикажете, госпожа, - покорно кивнул Тайфо, удаляясь к своим ребятам.
Возможно, она сделала все, что могла. По крайней мере, безумно хотелось в это верить…
Окружая разум непроницаемыми щитами, Энакин опустился на одно колено перед фигурой в черном. Палпатин был… недоволен? Или наоборот, рад?
Несмотря на огромную Силу, которая струилась в его жилах, он никак не мог понять настоящие эмоции владыки Сидиуса.
Сканируя все клеточки его тела проницательным красно-оранжевым взглядом, Палпатин молчал, по-видимому, выжидая момент для начала разговора.
– Миссия на Мустафаре успешно завершена, Мастер, - первым нарушил молчание Энакин. – Сепаратисты уничтожены.
Молча, ничего не отвечая, Сидиус кивнул. В кабинете бывшего канцлера, а ныне Императора, вновь на несколько секунд воцарилась тишина.
– Неужели тебе понадобилась неделя, чтобы уничтожить их? – наконец медленно проговорил мастер. – Мне казалось, ты закончил все дела за несколько часов.
Силясь, чтобы не отвести взгляд, Энакин выпалил заранее заготовленную фразу.
– Мой корабль был поврежден в поединке с Оби-Ваном Кеноби, учитель. Мне пришлось вызвать Падме на «Нубиане» по комлинку.
Одной фразой он решал все дальнейшие расспросы, уничтожал все сомнения мастера по поводу того, что они с женой исчезли одновременно… Палпатин не знал о том, что Падме беременна, но мог легко догадаться об этом, если дать ему повод.
– Кеноби мертв?
– спросил Сидиус, несмотря на то, что уже знал ответ.
Энакин не выказал ни единого следа раскаяния на лице.
– Да, Мастер, - твердо проговорил он.
В зале вновь воцарилось молчание.
– Что ж… Встань, - наконец нарушил затянувшуюся тишину Сидиус. – Я хочу, чтобы ты разобрался с бунтовщиками в сенате.
Энакин нахмурился, делая несколько шагов к столу.
– Вы говорили, что решение о формировании Империи было принято единогласно, - недоуменно объяснил он свое удивление.
Сидиус взял в руки несколько бумаг со столешницы, мельком пролистывая их.
– Всегда и в любом деле будут несогласные, мой дорогой ученик, - объяснил он. – Пока они таятся, опасаясь моего гнева, но я не могу ручаться за то, что будет дальше.
– Имена?
Сидиус покачал головой.
– Имен слишком много… Нужно просеять через мелкое сито тех, кто невиновен, и наказать тех, кто вправду причастен к заговору, - он протянул ему листок, на котором узкой полоской значились фамилии, имена и должности тех, кого подозревал учитель.