В океане "Тигрис"

— Мне думается, что молодежи следует быть осторожными в выборе выражений. Им надо бы знать, что так называемый «Икс-Союз» освободил их родину от фашизма, что на территории Норвегии похоронены тысячи русских солдат, что, вернув свободу Норвегии, русские отвели войска за границу и не посягают на независимость страны. Я воевал рядом с русскими и помню, что это за парни. Мне стыдно, что наши генералы обо всем этом забыли.

Эйч-Пи, бедняга, замигал, покраснел — выходило, что он получает выговор за поведение государства, чьим гражданином — но никак не полномочным представителем — он является. Столь принципиальная постановка вопроса даже меня — обиженного — изумила. Но Тур был прав: на борту «Тигриса» — все мы полпреды.

Между тем Эйч-Пи извинялся: Норвегия ничего против Советов не имеет, термин «Икс-Союз», очевидно, автоматически возник в результате участия Норвегии в НАТО.

— Зачем же вы вступили в НАТО?

— Мы издавна дружны с США, ведь там живут три миллиона норвежцев.

— Почему же тогда освобождали вас не американцы, а мы?

Трудно ему на это ответить. Дом его родителей стоял сто лет назад и стоит поныне. И ему вдалбливают с малолетства, что за рубежом — большая земля с агрессивным населением, что оттуда в любой момент готовы напасть на маленькую Норвегию, но спасибо добрым людям за океаном, они держат агрессоров в узде.

Инцидент исчерпался, да и какой там инцидент, сболтнул остряк, не подумал, но Тур долго еще волновался и повторял, что «враг» — понятие ответственное и нельзя им бросаться, нельзя жонглировать им.

ПРИМЕЧАНИЕ НА ПОЛЯХ

Эйч-Пи проходил военную службу на советско-норвежской границе и привез домой потрясающую историю про старинную деревянную церковь. Стоит церковь как раз на рубеже, переоборудованная в ресторан, в ресторане позволено бывать вашим и нашим, и «майоры Пронины» за водкой и икрой выведывают у доверчивых норвежских офицеров всяческие секреты.

— Что за чушь!

— Ну да, ну да, я знаю, ребята рассказывали.

После экспедиции мне случилось беседовать со сведущим человеком, он дал мне информацию, которой я на «Тигрисе» не имел. Церковь Бориса и Глеба действительно существует, она вправду на границе, недавно отреставрирована как памятник архитектуры — остальное на совести дружков Эйч-Пи.

И я послал Эйч-Пи фотографию церкви: вот он, твой «ресторан».

1.03.78. ПО ДУГЕ

Проснулся оттого, что солнце светило в лицо, зажмурился, отвернулся, но какая-то мысль мешала дремать, скользила в глубине сознания, пытаясь вынырнуть и напомнить о чем-то знакомом.

Вспомнил. Точно так же начиналось утро на «Ра» — солнце будило, и ветер на мостике обдувал справа и сзади. И компас показывал те же 260°.

Тогда мы пересекали Атлантику, теперь всего-навсего стремимся войти в Аденский залив.

В этот раз мы, видимо, так и не привыкнем к настоящему океану. Чуть ветер посильнее и волны повыше, нам уже кажется, что это серьезно. А на «Ра» маленьких волн и слабого ветра совсем почти не было. Здесь у вахтенного спичку задует — событие, а там мы пользовались спичками специальными, так как обычные вообще не годились.

Даем примерно 2,5–3 узла. Развесили в различных местах — под гротом, между мачтой и крышей носовой хижины — куски брезента, дополнительные паруса. Даже задрали и привязали к мачте полог кухни.

К ночи парусность уменьшаем, вахту несем вдвоем: один у главного весла, другой у дополнительного, готовый страховать, чтобы не развернуло, и меняемся через полчаса.

Дуга, описываемая нами, медленно загибается к западу.

2.03.78. ГИПОКИНЕЗИЯ

Мышцы потягивает. Хочется размяться, побегать, попрыгать. Каждый устраивает себе разминку на свой лад. Тур и Детлеф регулярно гребут, натирая мозоли на глютеусах. Асбьерн смастерил из пальмовых стеблей обруч, приделал к нему сетку и пытается изловить корифену, но они настороже, их, наверно, в рыбьей школе обучают беречься сачка.

Потом он полез в воду чинить амортизатор, а я с палубы длинной бамбучиной отгонял стаю небольших акул, можно сказать, пас их.

Состоялась крупная охота на плавающих крабов. Коленопреклоненный Детлеф с носа «Зодиака» указывал Асбьерну направление, Асбьерн греб; они ухитрялись загнать краба в пластиковый дуршлаг и прикрыть кожаной перчаткой, бросали добычу в лодку, и тут оба охотника принимались визжать и приплясывать, ибо краб норовил схватить их за ногу. У этих тварей удивительно крепкие и острые клешни, не клешни, а кусачки, они даже толстую резину прокусывают насквозь.

После ужина, как правило, игра в нарды. Столько раз давал себе зарок не играть, но Герман меня постоянно соблазняет и большей частью выигрывает, причем ликует до противности бурно. Думаю, что развлечения такого типа вряд ли полезны. На зимовке в Антарктиде, случалось, партнеры по домино надолго ссорились.

Карло пошел спать, Тур и Норман шепчутся, Норрис и Детлеф распознают на небе зодиакальные созвездия, а пособием им служит колода карт со знаками зодиака.

Сижу и соображаю: отчего мне грустно? Неужели вправду оттого, что опять проиграл? Дефицит впечатлений. Гипокинезия души…

3.03.78. ОСЕДЛАВШИЕ ТИГРА

Когда-то журнал «Иностранная литература» опубликовал роман из индийской жизни. Герой романа «оседлал тигра» — сжег за собой мосты, дерзко овладел обстоятельствами, вступил с ними в бескомпромиссную схватку.

«Тигр», «Тигрис» — каламбур напрашивается. Очерк о нас, напечатанный в «Комсомольской правде» в ноябре

прошлого года, назывался почти так же, как роман: «Оседлавшие «Тигриса».

Мы его тогда еще не оседлали — едва начинали взнуздывать. Теперь это название представляется мне гораздо более многозначительным, чем раньше.

Оседлавший тигра не может с него, передумав, соскочить. Решился — отступления нет, держись за холку и мчись; кто сильнее, будущее покажет.

Три с лишним месяца длится наша скачка.

Мы оседлали «Тигриса» — и кого нам бранить за штормы и штили, за болезни, за разлуку с близкими? Мы знали, что все это будет. Мы на это шли. Зато мы оседлали «Тигриса». Сбросит он нас или не сбросит, зависит от судьбы и от нас.

4.03.78. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Разбудило пение. У постели ребята хором выводили в вольном переводе «Многая лета». Асбьерн держал поднос с двумя блинами и чашкой кофе.

Они потребовали, чтобы я это тут же съел; подсунули мне под спину свернутый матрац, сидели вокруг улыбающиеся, я даже смутился: «Не по правилам!» — и стал наделять всех кусочками блина с джемом.

Эйч-Пи, как обнаружилось, со вчерашнего дня стряпал. Муки у нас нет, яиц тоже, и он долго протирал овсяные хлопья, смешал их с яичным порошком и поджарил на противне, сбил что-то вроде крема с фруктовым сиропом, и к обеду был готов великолепный торт. Кондитер придал ему форму пирамиды, на вершину ее водрузил щепку с клочком бумаги, на котором было начертано «Русский флаг».