В оковах его власти

Я правда пытался открыть глаза, но всякий раз натыкался на пустоту перед собой. Лишь иногда резкими мазками, словно кляксами, перед глазами виднелся образ девушки, она была молода и красива, а я стар и уродлив, на холодном асфальте в крови.

Все это потом рисовалась мне так, будто бы я простой наблюдатель, будто бы это не со мной приключилось.

—Вы меня слышите? — отчаянный голос нарастал, мою голову приподняли, и я смог увидеть глаза того ангела, который меня звал все это время. Опечаленные, но такие…необычные, словно из другого мира. Чистые, непорочные и взволнованные. —Я вызову скорую…

О нет, только не скорую. В газетах мне снова появляться нельзя. Разве что в качестве некролога.

С трудом распахнув глаза, теперь я смог рассмотреть пухлые губы и бледную кожу, никогда не видел такой красоты.

Теперь можно и умереть.

Я попытался пробормотать адрес, не сразу понимая, сказал я это в реальности или в уме.

МАША

Так уж вышло, что я довольно сильно опаздывала, а мне никак нельзя было по одной простой причине — меня уволят, и это больше не будет подвергаться сомнениям. Да, я много прогуляла за этот месяц, потому что я пыталась готовиться к поступлению в медицинский, а это все-таки не так просто, как хотелось бы. Втянув носом теплый весенний воздух, я неслась в сторону клуба, где сейчас работала, с одной лишь мыслью «лишь бы не заметили мое отсутствие», а это было бы настоящим чудом сейчас.

Я так спешила, что дважды оступилась, чуть не зарывшись носом в асфальт.

—Черт, — поправив лямку старого пошарпанного рюкзака, я быстро завернула в нужный переулок, чтобы поскорее выйти на главную улицу.

В голове все еще крутилось, что надо купить отцу, что для дома, денег катастрофически не хватало, я не знала уже, как экономить, чтобы оставалось на обычную еду. О мясе не думала давно, даже не хотелось как-то, наверное, отвыкла. Так бывает. Все деньги уходили исключительно на лекарства отцу, да на примитивные продукты. За коммунальные я платила ровно половину, иначе ходить мне голодной, хотя я и так полуголодная…

Закусив губу, я невольно вспомнила последний случай, когда отца чудом откачали и у меня были сбережения. Теперь их, разумеется, не было, и если он снова…то платить мне попросту будет нечем.

Внезапно зазвонил телефон, и я, все так же несясь на работу, подняла трубку.

—Маш, ты скоро? Мегера пришла, пока не заметила, но скоро будет нас собирать, — Ваня взволнованно проговорил в трубку. Он мой друг, который всегда может прикрыть в подобных ситуациях, и учились мы вместе восемь лет, так что как-то так вышло, что стали практически братом и сестрой. И сейчас, когда я сказала, что иду работать в ночной клуб, он меня одну в этом деле не оставил, тоже решил подзаработать, хотя ему, по правде сказать, это не нужно. С его-то родителями и возможностями.

Но он, как говорится, родился хоть и с золотой ложкой во рту, но с чувством самодостаточности, желанием добиться всего самостоятельно.

Запыхавшимся голосом я прокричала в трубку:

—Бегу, ровно три минуты, и я буду на месте, честное слово.

Я была уверена, что успею ровно до того момента, пока не услышала странный хлопок, а перед глазами не появился человек, плавно оседающий на пол.

Тело словно одеревенело, и я была близка к падению в близлежащие кусты. Стало настолько страшно, что я слышала свое сердцебиение где-то в горле. Ни двигаться, ни дышать не могла.

Я понимала, что должна что-то сделать, но паника бежала впереди меня, и я добрых минут пять просто стояла, заставляя себя среагировать на ситуацию. Кто-то только что стрелял в человека. Кто-то мог быть еще там, а я стояла с другой стороны и лишь отчетливо видела, как человек в черном костюме и белой рубашке упал на землю, и он не двигался.

Господи, а если его убили? А что если я стала свидетелем убийства?

К горлу подступила тошнота, я вдруг вспомнила всю свою жизнь, неяркими пятнами сменяющуюся кадрами перед глазами. Я свидетель.

Все проблемы вдруг разом отошли на второй план, все стало неважным, несущественным и таким мелочным по сравнению с тем, что я только что увидела. По сравнению со смертью, что прошла мимо, дыхнув на меня леденеющим порывом ужаса.

Я стояла в тени, меня видеть не могли, а человек лежал там…и ему могла была понадобиться помощь. Когда первый шок сошел, и я смогла осмотреться, но не увидела ничего, кроме кромешной тьмы.

Маша, ты не сможешь просто пройти мимо. Ты не сможешь оставить это так как есть. Хотя самым логичным и здравым было бы решение смыться отсюда да поскорее. Но нет, я не смогла бы, меня бы совесть замучила, а я ведь будущий врач. Так что вариантов никаких не осталось, кроме как пойти и помочь этому человеку с одной лишь верой, что убийца ушел.

Каждый шаг отдавался паническим ударом сердца, тук. Тук. Тук. Тук. Сильнее и быстрее, еще шаг, я видела много крови, и это все смотрелось откровенно плохо. Шаг, я увидела бледное лицо, еще, обнаружила…что это наш мэр лежит сейчас на асфальте в луже крови. Боже мой.

Схватившись за лямку рюкзака, словно от этого зависела сейчас моя жизнь, я, кажется, даже не дыша, плавно осела на коленки, а затем медленно коснулась лица мужчины, опустилась к шее и нащупала пульс. Живой.

—Вы меня слышите? Я вызову скорую…— он открыл глаза и посмотрел на меня уставшим и отсутствующим взглядом, измученным и подернутым дымкой неверия. Неверия, что хоть кто-то пришел на помощь?

Ощупав грудную клетку и приподняв мужчину, я удостоверилась в том, что ранение сквозное. На одну проблему меньше. Сцепив зубы, я перевязала тело Белова своим шарфом, хоть это все слабо могло бы сейчас помочь.

Запах крови заполнил легкие, на языке ощущался металлический привкус. Я осмотрелась, но кроме черной машины спортивного класса ничего не увидела. Ни людей, ничего, что хоть как-то могло бы мне сейчас помочь.

Мэр пыхтел и стонал, а потом прошептал тихо, практически беззвучно:

—Нельзя в больницу, позвони Вахе, телефон во внутреннем кармане. Нельзя создавать шумиху.

—Как нельзя? Послушайте…— я попыталась перебить его и донести, что тут просто так все не обойдется…

—Делай, что я говорю и не спорь, со мной никто не спорит, их потом просто не находят, — грубо кинул мне в ответ, от чего кровь в жилах у меня превратилась в лед. Трескающийся лед. Он мне только что угрожал?

Я молча схватила телефон, который был без блокировки, набрала слово «Ваха» и после довольно быстрого ответа сказала не своим голосом:

—Тут в него стреляли, — получилось так по-детски. Голос словно не мой.

Ответа не последовало, а я так и сидела на полу, держа в руках голову человека, управляющего городом. Я политикой не интересовалась, но знала, что мэр у нас достаточно молод и при этом мудр, небольшие интервью все-таки попадались мне на глаза. Да и вообще…он талантливый мужик, преобразил город до неузнаваемости. Семья его считалась образцовой, и ни в каких скандалах он замешан не был, в отличие от других людей при власти.