В омут с головой

Алешка поднялся, протянул руку доктору:

— Спасибо вам, Матвей Игнатьевич, и простите за беспокойство.

— Нет, молодой человек, это вам спасибо. — Доктор пожал протянутую Алешкину руку и, видя его недоумение, добавил: — Да-да, не удивляйтесь! Я просто устал хранить этот секрет столько лет, а теперь освободился от него. Мне стало легко. Так что, спасибо вам.

Они распрощались, Алешка вернулся к машине, где скучали Лина и Андрей. Увидев Алешку, оба кинулись к нему:

— Ты чего так долго?

— Что узнал?

— Все потом, ребята! Если не накормите, умру с голоду. Прямо сейчас и прямо здесь.

Молодость и здоровье брали свое. Убитый и раздавленный еще несколько часов назад, сейчас Алешка ощутил, что в нем проснулся волчий аппетит. Его больше не трогали чужие проблемы, по крайней мере, так сильно, как раньше.

Потом был чудесный обед, приготовленный бабушкой Лины, были шутки и подколы, были высказаны и туманные предположения. Лина и Андрей пытались выведать у Алешки то, что он услышал в доме доктора. Но Алешка молчал, он не решился рассказать репортеру о давней истории любви двух человек, к которой никто из присутствующих не имел никакого отношения. Но когда Андрей ушел, Алешка не выдержал и поделился новостями с Линой.

— Уму непостижимо, — проговорила Лина. — Какие высокие отношения. Ты знаешь, я уважаю Сергея Ильича, он и жену больную не бросил, и Ольгу не оставил.

— Да, а я бы хотел побывать в том, в 58-м, хотел бы посмотреть на нее и на Ольгу. Какой же она должна была быть красавицей, что Сергей ее любил и до сих пор любит… А Павел? Зная о ней все, всю жизнь с ней прожил. До конца с ней остался.

— Я думаю, красота здесь играла не самую главную роль. Подожди! — Лина вдруг вскочила с места и выбежала из комнаты, где они сидели. Через несколько минут она вернулась в сопровождении бабушки. В руках она держала огромный фотоальбом в бархатном переплете. — Знаешь, бабушка работала в школе рабочей молодежи на «Химстрое».

— Да, Оля училась у меня. Она приехала к нам с семилеткой, закончила неполную среднюю. — Мария Ивановна внимательно просмотрела фотографии. — Нет, Алена, смотри пятидесятые, конец 57-го, наверное. Да вот этот класс. Вот она.

Алешка посмотрел на портрет в овальной рамке, под которым была подпись — Ольга Третьякова. На него смотрела очень юная, со светлым лицом девушка. У нее были правильные черты лица и очаровательная улыбка, очень светлые волосы, заплетенные в косу, перекинутую через плечо. Алешка решил, что она действительно красива, но, вероятно, Лина права, красота здесь была не самым главным: в ее облике чувствовалась сила характера и бездна обаяния.

Бабушка забрала альбом и удалилась из комнаты. Когда Лина и Алешка остались одни, Алешка сказал:

— Мне кажется, наши с тобой предчувствия в отношении Ольги на этот раз совпадают.

— Прекрасно, значит, теперь и я могу раскрывать преступления, ориентируясь на свои предчувствия. Жаль только, что меня отстранили от работы… А, знаешь, Корнилов, уйду-ка я к черту из милиции, давай откроем детективное агентство и назовем его «Предчувствие».

— Согласен при одном условии, — ответил Алешка, пересаживая Лину со стула к себе на колени.

— Условии? Каком? — искренне удивилась Лина.

Алешка поцеловал Лину в щеку, потом в шею, прижимая ее к себе все крепче. Лина стала высвобождаться из его объятий, но не слишком настойчиво, и это возбуждало Алешку, его руки становились все смелее, а ласки все настойчивей.

— Ну, при каком же условии? — не уступала Лина, продолжая изображать сопротивление.

— При условии, что ты сменишь фамилию, — прошептал Алешка, горячо дыша ей в ухо.

Лина вырвалась и, вздохнув, пересела на прежнее место, поправила сбившуюся одежду, обеими руками пригладила «ежик» на голове и, заметно волнуясь, ответила:

— Но мне нравится моя фамилия.

Алешка вскочил с дивана, на котором сидел, как ошпаренный, быстро переместился ближе к Лине, встал на одно колено, взял ее руку и спросил, заглядывая в глаза:

— Я тебя снова обидел? Прости меня.

Он опять стал целовать ее руки, лежащие на коленях, потом сами колени, поднимаясь все выше и выше. Лина не сопротивлялась. Пока скованно, но уже более охотно, чем в первый раз, она отвечала на ласки, и оба были готовы отдаться во власть подступившей страсти, но… зазвонил телефон. Лина отстранилась от Алешки и, схватившись за трубку, как за спасательный круг, сбежала от него.

— Да, Шевченко у телефона, — услышал Алешка из другой комнаты — он так и остался стоять на коленях перед пустым стулом, где только что сидела Лина. Потом не торопясь поднялся и пошел за ней. Стоя у телефона, она плечом прижимала трубку к уху, пыталась застегнуть на себе блузку.

Алешка встал рядом и начал помогать застегивать ей пуговицы. Лина как следует взяла трубку в руку, и Алешка услышал голос своей матери:

— Линочка, извини, что беспокою тебя. Ты случайно не знаешь, где Алексей? В милиции нам сказали, что он уехал с тобой.

— Он у меня, — ответила Лина и протянула трубку Алешке. — Возьми, твоя мама.

— Мама, вы уже приехали? — удивился Алешка. — Сейчас я буду.

Он уже собрался было положить трубку, как услышал голос отца:

— Алексей, оставайся там, где ты есть, сейчас мы за тобой заедем. Мы в городе.

ГЛАВА 8

Утром на даче Корниловых раздался телефонный звонок. Отец, поговорив, вышел в столовую, где уже ждали его Алешка с матерью.

— Сейчас прибудут похоронщики. Татурин оплатил всю церемонию. Они явятся с милицией, чтобы взять из квартиры одежду стариков. Света, — обратился он к жене, — присмотри там, пожалуйста.

Корнилов-старший сел за стол и принялся доедать прерванный завтрак.

— Это он звонил? — спросила Светлана Арнольдовна.

— Да, сам.

— Он как-то все это объяснил?

— Не потрудился. — Отец заметно сдерживал раздражение.

Алешка не вмешивался в разговор родителей: наверное, он один понимал, почему так поступил Сергей Ильич Татурин. Он платил по счетам. Алешка поблагодарил маму за завтрак, предложил свою помощь, получил отказ и ушел в свою комнату.

Открыв окно, он постоял немного, радуясь хорошей погоде и огорчаясь оттого, что рядом нет Лины. Хотелось, чтобы она поехала с ним, но она наотрез отказалась. Он хотел немедленно все рассказать родителям, но Лина категорически запретила ему это делать. Она считала, что пока еще рано… А что, собственно, рано? Он любит ее, она любит его. К чему такая канитель?..

Алешка закурил, стоя у окна, и снова погрузился в собственные мысли. Может быть, Лина и права, не стоит торопить события. А может, она действительно не разобралась еще в своих чувствах. В своих Алешка был уверен. Может, она думает, что он ей не пара? Красивая, целеустремленная, умная — прямая противоположность ему. Хотя из школьного курса физики Алешке было известно, что именно противоположности-то и притягиваются со страшной силой. Но Лина отказала и Алешке, и Андрею. Почему?.. Не любит ни одного из них? Сомнительно. Странная она все-таки женщина, странная! Не похожая ни на одну из тех, с кем Алешка общался ранее. Две его предыдущие жены просто визжали от восторга, когда он предлагал им выходить за него замуж, хотя знали его всего несколько месяцев до этого. А Лина любит его много лет и вот, пожалуйста, слышать ничего не хочет о свадьбе. И глупо, и смешно, но главное — непонятно. Он хотел мчаться к ней сегодня, но она сказала: «Не приезжай». Почему? На работу ей не надо. Что она собирается делать там, в городе, одна? А одна ли?..