В отчаянном разрушении

— Черт! — кричу я, толкаясь бедрами в нее еще сильнее, перекрывая ей доступ воздуха, пока мой член проникает глубже. Я смотрю вниз и вижу, как из ее глаз катятся слезы, а ее хватка на моем бедре сжимается до такой степени, что это будут крошечные вдавленные синяки. Но мне нравится, как она меня отмечает.

Но сегодня я хочу пометить ее другими способами.

Она продолжает идти быстрым шагом, макияж испорчен из-за того, что она пытается отдышаться, а из глаз текут слезы. Ее волосы влажные спереди от пота, и это, блядь, самое лучшее зрелище - видеть ее в отчаянной попытке спасти себя.

— Милая, я так близко, куда ты меня хочешь? — Мои слова коротки, так как я задыхаюсь и не могу сдержаться.

Она отрывает свой рот от меня с громким хлопком, а затем смотрит на меня своими ласковыми глазами и улыбается. — Выбирайте, сэр.

Я стону и крепко сжимаю кулак вокруг ее корней, притягивая ее ближе. Она извивается, раздвигая колени, чтобы подойти ближе.

— Abre98, — приказываю я. Она открывает рот и высовывает язык, как собака. Другой рукой я качаю свой член, а ее руки лежат на моих бедрах.

— Пожалуйста, — скулит она и умоляет, прежде чем я покачиваю бедрами, и мой оргазм быстро приближается. Толстые струи спермы вырываются из меня, и я крашу ее язык, губы и даже немного щеки и нос.

— Dios mio, — задыхаюсь я, мои руки все еще накачивают член, но уже медленнее, по мере того как из него вытекают последние капли спермы.

Она облизывает губы, а затем подносит пальцы к лицу, чтобы собрать остатки на щеках и носу, а затем отправляет их в рот. Затем она наклоняется и облизывает кончик моего члена, и я шиплю и вздрагиваю.

— Спокойно, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Закончив, она облизывает губы в последний раз, прежде чем встать. Я помогаю ей в этом, а затем хватаю ткань ее платья и стягиваю его.

— Снимай, сейчас же, — требую я.

— Да, сэр, — хихикает она, прежде чем повернуться ко мне, чтобы я помог ей расстегнуть молнию. Когда молния полностью расстегнута, ткань скапливается у ее ног, и она выходит. Она снимает туфли на каблуках, и я делаю то же самое со своими брюками и туфлями.

Ее кружевное белье сразу же привлекает мое внимание. Белая ткань облегает ее грудь, изгибы ее задницы и даже имеет нежный рисунок, который мне не терпится разорвать.

Мои мысли уносятся в безумие, когда она направляется к кровати и забирается на нее, широко раздвигая ноги. Ее ладони лежат на кровати, а попка поднята вверх. Так мне открывается лучший вид, и она нужна мне сейчас. Я не могу ждать.

— Ты надела это для меня? — спрашиваю я, подходя ближе к кровати. Я обхватываю рукой свой член и медленно накачиваю его, возбуждаясь от одного только вида моей девочки.

Она кивает, ее волосы отлетают назад, когда она откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня. Ее карие глаза встречаются с моими, и на ее лице появляется лукавая улыбка.

— Только для тебя, папочка, — хнычет она, отводя бедра назад, чтобы дать мне больше доступа к ее уже капающей киске. Облегающее белье уже выглядит насквозь промокшим. Это вызывает у меня стон, когда я хватаю ее и провожу ладонью по изгибу ее попки.

— Только для меня, — повторяю я, полностью погружаясь в оцепенение и гипнотическое состояние. Несмотря на то что я занимаю высокое положение, я как пушинка в ее руках. Если она скажет мне что-то сделать, я сделаю.

Все в ее руках, и я даже не знаю, осознает ли она это.

Ее тело толкается обратно в мои руки, когда она перемещается на кровати, еще больше упираясь передней половиной в матрас. Мои руки путешествуют от изгибов ее задницы, пока я не оказываюсь между бедер. Она вздрагивает на мгновение, прежде чем застонать, когда мои пальцы проводят по ее обтянутой одеждой киске.

— Такая чертовски мокрая для меня, милая. Хочешь, чтобы тебя вылизали? Хочешь, чтобы я трахал тебя до тех пор, пока ты не сможешь говорить?

Она еще раз стонет, и я шлепаю ее по заднице, заставляя ее сильнее прижаться ко мне. Ее нижняя половина прижимается к моей эрекции, и я борюсь с каждой молекулой своего существа, чтобы не вогнать себя в нее прямо сейчас.

— Да, пожалуйста, — шепчет она. Ее руки летят вперед, хватают простыню и скручивают ее в кулаки.

— Скажи мне, милая, — приказываю я.

— Я хочу, чтобы ты набил меня, папочка. Наполни меня до отказа. Наполни меня, кончи в меня, пожалуйста, — умоляет она с громким хныканьем.

— Черт, — шиплю я, еще раз шлепаю ее по заднице, а затем хватаю за пояс ее нижнего белья и сильно тяну обеими руками. Ткань громко рвется, и она стонет еще громче, как музыка для моих ушей. — Тебя даже не волнует, что я порву эту прелесть? Ты надела ее, потому что хотела, чтобы я ее уничтожил?

Она кивает, не в силах ответить. Она практически тает в моих руках, когда я отбрасываю порванную ткань и скольжу пальцами по ее влажным складкам. Мой палец задевает пучок нервов, и она хнычет, подаваясь вперед, но моя левая рука крепко держит ее на бедре, чтобы удержать на месте.

— Ты никуда не пойдешь, ты останешься здесь. Хорошо?

— Д-да, — простонала она.

Я прижимаю член к ее входу, провожу кончиком по ее влажной складочке, и мы оба напрягаемся и стонем от соприкосновения. Я медленно ввожу кончик, чувствуя, как она заглатывает меня дюйм за дюймом.

— Такая тугая. Всегда так тесно для меня. Ты хочешь оставить меня здесь навсегда?

— Навсегда, Арло. Пожалуйста, папочка, — почти кричит она, когда я проникаю в нее еще глубже. Ощущение эйфорическое, и мои глаза почти закатываются к затылку. Ее передняя половина опускается еще ниже в матрас, что позволяет мне погрузиться в нее еще глубже.

Как только я полностью погружаюсь в нее, я глажу ее бедра, а затем наклоняюсь и целую ее спину, после чего осыпаю поцелуями лопатки, середину спины, а затем шею. Она дрожит от прикосновений, и я чувствую легкий привкус пота на ее теле. Она такая чертовски вкусная.

— Ты готова? — шепчу я, наклоняясь еще больше, чтобы укусить ее за ухо. Этот угол наклона только толкает меня глубже в нее, задевая самые глубокие и лучшие места. Она жалобно скулит, и ее киска сжимается вокруг моего члена.

— Д-да. Я готова, пожалуйста, — умоляет она.

Я крепко держу ее за бедра, приподнимаюсь и медленно выхожу из нее, а затем вхожу в нее в быстром темпе. Вся кровать сотрясается, и ее тело поднимается на несколько дюймов вверх по матрасу от удара.

Она кричит, когда я продолжаю входить в нее, а моя хватка на ней становится еще крепче. Сегодня она будет разукрашена не только моими синяками.