В отрыве

— У тебя есть знакомые врачи? Ну помимо Боба? — я ещё раз осмотрел Соломоныча. — Тут его чинить и чинить.

— Не так уж много тут и чинить, — подключился подошедший Сава. — Боб месяц назад пацана с пятидесяти процентами обгоревшей кожи выходил. А тут только порезы. Да, выглядит страшно, но жить будет. Тут важнее, чтобы от передоза не откинулся. Это они его накачали?

Я покачал головой.

— Сам.

— Считается, — уважительно произнёс Сава. — Но врачи по-любому понадобятся. Тут четыре трупа, двое охранников и двое красных и три раненых. Мы их по разным комнатам разнесли. Раненым бы помощь поскорее оказать. Один совсем тяжёлый.

Я пошёл в комнату к раненым. Тем самым тяжёлым оказался Вадим. Несмотря на тяжесть его состояния, я обрадовался, что он не в другой комнате.

— Прости, что так получилось, — произнёс я, и самому стало мерзко от такой шаблонной фразы. — Не мог предположить, что всё может быть так серьёзно. Не знал, что у него есть такие враги.

— Да я сам виноват, — прошептал Вадим. — Должен был сразу догадаться, что это не простые бандиты. Что с ребятами?

— Двое погибли, — я посмотрел на других раненых, один из них был в униформе охраны отеля. — Один вот рядом лежит. Живой.

— Херово, — совсем тихо произнёс начальник охраны.

— Да не то слово, — я был готов сквозь землю провалиться от ощущения, что из-за меня и моих друзей погибли ни в чём не повинные люди. — В общем, тут много говорить смысла нет. Тебя и второго раненого мы вылечим. Погибшим организуем достойные похороны. Их семьям поможем деньгами. Хорошо поможем. Понимаю, это им не вернёт близких, но даст возможность нормально жить самим.

Вадим попытался что-то сказать, но не смог.

— Береги силы! — я приложил палец к губам. — Не трать её на разговоры. Перед тобой я тоже в долгу не останусь. И перед всеми, кто хоть как-то пострадал. Скажи мне только одно слово. Если есть сейчас в отеле человек, которому ты доверяешь на все сто процентов, назови мне его фамилию.

— Филиппенко. Он повар. Друг мой, — прошептал Вадим и закрыл глаза.

Начальник службы безопасности продолжал дышать, и это вселяло надежду на то, что его удастся спасти.

Я вернулся в основную комнату и тут же обратился к Коляну:

— Сбегай, пожалуйста, на кухню отеля и приведи сюда повара по фамилии Филиппенко. Особо ему ничего не объясняй, но аккуратнее с ним, это наш человек.

Мой друг кивнул и тотчас же умчался выполнять поручение. Я обратил внимание, что Стэн с Савой притащили в номер из коридора убитых там врагов. Нам откровенно повезло, что наш старший товарищ снял номер на самом верхнем этаже, и что в это время в городе не проходило никаких мероприятий типа выставок или конференций. Отель был полупустой, а уж на самых дорогих верхних этажах, по-моему, кроме Соломоныча, вообще никто не жил. Поэтому никто не наткнулся в коридоре на два трупа. И никто не услышал выстрелов и не вызвал полицию.

— Макс, — обратился ко мне Гарик. — Я позвонил ребятам. Они сейчас перехватят машину скорой помощи и приедут сюда. Типа на вызов. Таким образом вытащим раненых. Есть куда их пристроить, но надо будет заплатить. И я пока не знаю сколько. Там такое место, это не друзья, поэтому потребуют предоплату, но зато гарантия, что никто туда не сунется.

— Не вопрос, ты же знаешь, деньги есть — успокоил я Гарика.

— Может, красного добьём? Зачем платить за его лечение? Да и двоих вынести проще.

Резон Гарика был мне понятен, и платить за лечение человека, мучившего Соломоныча и убившего двоих охранников, мне не хотелось. Но и убивать раненого, пусть и не своими руками, желания не было. И я предложил компромисс.

— Мы так поступим: забирать его не будем, но и убивать тоже. Сделаем ему обезболивающий укол, перевяжем раны и оставим тут. А когда свалим, то вызовем сюда ментов и полицию. Пусть его государство лечит. А потом судит за разбой.

Гарик согласно кивнул. Пока мы разговаривали, Колян привёл друга Вадима. Повар испуганно озирался по сторонам и был очень бледен.

— Не бойтесь нас! Мы коллеги Вадима, вашего эсбэшника. Он сказал, что вы его друг.

Филиппенко кивнул, но не проронил ни слова.

— Вадим тяжело ранен, — продолжил я. — Пройдёмте в соседнюю комнату!

Мы прошли к раненым, при виде окровавленного Вадима Филиппенко бросился к нему и закричал:

— Вадик! Что с тобой!

Эсбэшник с трудом открыл глаза и прошептал:

— Это свои. Помоги им.

— А что делать-то надо? — повар смотрел на Вадима в ожидании указаний.

— Что скажут. И Лёху срочно вызови! — Вадим застонал и снова закрыл глаза.

— Не трогайте его! Пусть бережёт силы, — я взял Филиппенко под локоть и вывел из комнаты. — На самом деле от Вас требуется не так уж и много. Тут произошла перестрелка. Сотрудники службы безопасности предотвратили убийство важного клиента. Двое из них погибли, двоим, в том числе и Вадиму, необходимо лечение. Сейчас я дам Вам деньги. Триста тысяч евро. По сто тысяч отдадите семьям погибших. Остальные отдадите Вадиму, как он придёт в себя. Он сам распределит их между всеми пострадавшими. Себе возьмите пять тысяч за беспокойство.

Филиппенко что-то хотел сказать, но я его перебил:

— Это не обсуждается. Вы должны это сделать! И кто такой Лёха?

— Заместитель Вадима. У него сегодня выходной. Свой парень. Наш друг.

— Отлично. Пусть быстрее едет сюда. Его помощь тоже понадобится.

Я быстро отсчитал триста тысяч и отдал их повару, который побледнел ещё сильнее и постарался как можно быстрее покинуть номер.

Ко мне подошёл Гарик и отчитался о ситуации с врачами.

— Скорую добыли. Минут через пятнадцать ребята будут здесь.

Я кивнул и призадумался о том, что же делать дальше. Надо было срочно мчаться к точке и спасать Генриха, но и бросить Соломоныча я не мог. Речи о том, чтобы везти его с собой тоже идти не могло. И тут я вспомнил о догадке, что мелькнула у меня в голове, перед тем, как я убил Соскинда.

Я быстро подошёл к Соломонычу, которого к тому времени прикрыли простынёй, и прочитал его характеристики.

Роман «Соломоныч» Шацкий, 53 года, безработный, вне клана

Я оказался прав, чтобы иметь возможность пытать Соломоныча, его выгнали из клана. Я посмотрел на старшего товарища, взял его за руку и негромко сказал:

— Держись, мой отмороженный на всю голову учитель. Я спасу тебя.

Не в силах смотреть на израненного друга, отвернулся.

— Обязательно спасу! — с этими словами я встал и пошёл встречать врачей.

— Хотелось бы, — донёсся в спину еле слышный шёпот Соломоныча.

Глава 17

Я резко развернулся и подбежал к раненому товарищу.

— Соломоныч! Ты меня слышишь?

— Не ори! Слышу я тебя. Уши мне вроде не отрезали.