В ожидании осени 1977

Впереди отрезок чистый, Мы на нём почти статисты… [10]

Песня мне нравилась, как и многие другие композиции в творчестве Алексея Матова, поэтому спел я её неплохо. Конечно некоторые слова в песни пришлось переделать. Так строчку: «Вонь соляры, грохот траков, экипажи из штрафбатов…», пришлось переделать на: «Вонь соляры, грохот траков, мы идём все в бой без страха…», ибо, ну какие такие штрафники могут быть в песнях 1977 года? Это уж через чур толерантненько для этого времени. «Там!» — не поймут.

10

https://www.youtube.com/watch?v=SPPG0zJnoRc

Алексей Матов — Полверсты огня и смерти. — Прим. автора.

— Трагическая, — прокомментировал друг после того как я закончил.

— Есть немного… — согласился я. — Ладно, давай ноты и аккорды писать, бери тетрадку, поехали…

* * *

Около шести вечера подошли ребята. Со всеми поздоровавшись я толкнул речь.

— Ребята. Мы строили-строили и наконец, построили, — начал «втирать» пастве проповедник. — Наша первая композиция — «Украдёт и позовёт» настолько понравилась исполнителю, что он не смог удержаться и выразил не только благодарность на словах, но и решил поддержать нас материально, выдав небольшую финансовую премию.

Народ зашушукался и это было понятно. Одно дело играть на энтузиазме, а другое дело, когда человек за «мундыканье» получает реальные денежные средства — «бабки».

— Но есть одно условие. Человек этот не хочет, чтоб кто-либо знал о том, что он нас отблагодарил, поэтому — те, кому деньги не нужны и любит поговорить «на стороне», прошу отойти в сторону. Остальных прошу построиться в шеренгу по одному.

Весело смеясь и шушукаясь народ подхватил «прикол» мелкого руководителя и построился. Разговаривать «на стороне» никто не любил, и ребята дружно выстроился по росту. Генералиссимус, заложив руки за спину строго осмотрел своё войско и остался доволен.

Я подходил к каждому, пристально смотрел ему в глаза, жал руку и говорил:

— Поздравляю. Надеюсь на дальнейшее взаимопонимание и сотрудничество. Жду от Вас результата.

С этими словами протягивал поздравляемому конверт.

— Ну что ж друзья мои, — сказал фельдмаршал, закончив награждение последнего участника ансамбля, а именно Мефодия, потому как рост того был даже ниже Юли. — А теперь приступим к новой композиции. У нас есть пол часа, затем нам с Севой нужно будет уехать — по делам.

Народ не шелохнувшись, так и стоял в шеренге смотря то на деньги в руках, то на меня — картина маслом.

— Это что, настоящие?! — первым отойдя от шока негромко спросил Мефодий. — Тут же двести рублей! Да мне за такие деньги полтора месяца нужно вкалывать, а тут — за песню?! Да я себе такие тарелки теперь закажу!..

— Отметим! — обрадованно произнёс Дмитрий и потёр руки.

— Спасибо Сашечка! — взвизгнула принцесса и по обыкновению полезла обниматься. — Я как раз вчера такое шикарное платье видела, просто блеск. Ура, у папы просить денег не надо будет! — щебетала она на ухо.

— Обалдеть! — сказал Антон.

— Не так уж и много, — хмыкнул отчего-то недовольный Кеша. Ему было от чего быть недовольным. Он уже несколько дней «обрабатывал» часть ансамбля, на предмет того, что они могут и без школьника обойтись. «Вам самим то не стыдно? Нами руководит какой-то малолетка. Мы и без него вполне можем справиться… Нафига нам регистрировать наши песни?!.. В общем давайте его пошлём и всё будет, как и прежде…» Дмитрий, был не против послать малолетку, хотя ему и нравилось, как пионер играет, но аргумент о том, что: «Стыдно ходить под пионером. На танцах засмеют», подействовал. Мефодий мялся и посматривал на Антона. Тот по своему обыкновению мычал, из чего Иннокентий сделал правильный вывод, что того можно «дожать», напирая о «позоре для ВИА.» И вот теперь деньги… Это всё портило… Деньги нужны всем и теперь убедить ребят в некомпетентности шкета будет сложнее…

Глава 13

21 августа. Воскресенье. Вечер. Ресторан «Прага».

Дэжавю могло бы иметь место быть, если бы не некоторые обстоятельства.

Всё тот же швейцар, сказавший нам: «Мест нет». Всё те же мы, в очередной раз парировавшие его жизненное кредо словами: «Нас ждут». Тот же огромный зал с большим количеством столиков. Та же атмосфера вечного праздника. Та же сцена и те же музыканты, играющие те же песни. Вроде всё тоже самое, но… Всё, да не всё…

Зайдя в зал, мы попали в столпотворение. Народа было не просто много, его было «немерено»! Огромная масса людей стояла, сидела и чуть ли не висела, где придётся. За столиками на 4 персоны сидело человек десять. В зале стояла духота, хотя все окна и двери были открыты. Наверняка так выглядел Смольный в семнадцатом. Народ пил, смеялся и бубнил. Над залом висел гул многотысячной массы.

Обратив внимание на большое число тюбетеек и кепок подумал, что: «Вероятно сегодня какой ни будь праздник. Что типа — дружбы народов или какой ни будь подобный…

«Нда, не вовремя мы. Походу дела, народ и собрался праздновать во всю, а тут ещё и мафия где-то должна сидеть, которая обещала Изю-конферансье на ремни порезать, если я не спою пару раз… Дела… Придётся как-то разруливать… Ну ладно, это мы выясним, а сейчас нужно как-то попытаться найти Ибрагимова, только как? Из-за смога, стоящего в зале, который создавали курящие, нихрена не было видно уже через несколько метров.»

В углу у окна, сквозь туман, заметил Алима. Ага… вон и они. Вся честная компания. Решили пробираться в том направлении. Из-за явно аномального, для этого заведения, скопления людей на один квадратный метр, пришлось делать большой крюк лавируя между столиками через весь зал.

Пока шли заметил пару больших дубовых столов явно неотносящихся к интерьеру за которыми сидело человек двадцать.

«Из кабинета директора что ль они их вынесли?! Как там говориться-то: Голь на выдумки хитра?! Ну тут не голь конечно, однако всё равно — на выдумки народ хитёр.»

Играли музыканты. На «танцплощадке» перед сценой, особо не танцуя, также толпилась большая масса народа.

— Извините. Вы не подскажите? Почему так много людей? — обратился я к какому-то мужчине в «Большой Кэпке», который прислонившись к колонне курил трубку.

— Что тэбэ? — спросил мужик, выйдя из задумчивости.

— Вы не подскажите? Почему так много людей?

— Щас звэзда пэть будэт малчик. На вэс Союз знамэнытость — мамой клянусъ.

— А во сколько он будет выступать? — попытался уточнить я, ибо эта грёбанная знаменитость обламывала мне все планы. Я уж не говорю о Изиных шансах выжить после такого форс-мажора.

— Нэ знайю. Ждоём.

Поблагодарив собеседника, мы откланялись и стали пробиваться дальше. И хотя меня начали терзать смутные сомнения в глубине души я всё же надеялся, что быть может это какого-нибудь Кикабидзе ждут?!