В ожидании поцелуя

Их время, проведенное вместе, их близость не могли продолжаться, когда они вернутся в Лондон. Это невозможно. И Солу не надо было ей об этом говорить. Жизель надеялась, что он доверял ей достаточно, чтобы знать об этом. А Жизель хотела, чтобы ни одна секунда их особого времени не была испорчена недоверием.

Как ей справиться с реальностью жизни, когда они вернутся домой, она решит, когда уже будет под лондонским небом. Если Сол решит, что не хочет видеть ее своим помощником, то пусть так и будет! Это вполне практичное и понятное решение.

А эта давящая боль в груди — просто непроизвольная реакция ее тела, она ничего не означает.

Тем не менее этого было достаточно, чтобы Жизель вылезла из постели и направилась в свою спальню. Там она приняла душ и надела простой топ и юбку.

Она выбрала юбку вовсе не потому, что вчера вечером Сол провел по ее ногам рукой и восхитился, какими длинными и стройными они были, и сказал, что ей стоит носить юбки, а не джинсы.

Жизель видела, как сияло солнце за окном, деревья стояли в цвету, а легкая юбка только подначивала весеннее настроение.

Сол принял душ и оделся еще до того, как разбудил ее поцелуем и сообщил, что им придется остаться в Арецио дольше, чем планировалось, — из-за сложности финансового положения Альдо.

Жизель с радостью в сердце приняла новости, она сияла, словно бедняк, которого только что осыпали золотом.

Она расчесывала волосы, когда в дверь постучала служанка в черной униформе, с косичками, заплетенными вокруг головы. Она выглядела юной и, похоже, нервничала. Жизель прониклась жалостью к ней, когда та как-то неуклюже поклонилась и сообщила, что ее прислала великая княжна с предложением отправиться с ней в город на шопинг.

Сопровождать Наташу куда бы то ни было уже означало самое неприятное событие, от которого Жизель охотно бы отказалась. Но хорошие манеры предполагали принять предложение княгини и последовать за служанкой по уже знакомым коридорам и дальше вниз, по лестнице, пока она не оказалась в залитой солнцем комнате. Обстановка была декорирована лимонным и синим цветами. Здесь и сидела Наташа — на софе, покрытой покрывалом с золотой вышивкой.

— А, вот и ты! — поприветствовала она Жизель, одарив ее оценивающим взглядом, прежде чем провести рукой по явно дизайнерскому и дорогому наряду, сшитому из желто-золотого шелка.

Юбка ее платья была так коротка и узка, что Жизель была удивлена, как Наташе удалось сесть в ней, а потом и встать и пройти в босоножках с белыми и золотыми ремешками на высоченных каблуках.

Тяжелые, инкрустированные бриллиантами браслеты обнимали ее запястья, а макияж был еще ярче и тяжелее, чем прошлым вечером.

— Бизнес-партнер моего отца открыл магазин в центре и этим утром позвонил мне, чтобы сообщить — у него есть одежда от дизайнера, который, он просто уверен, мне понравится.

Было уже далеко за полдень. Поездка по магазинам не увенчалась большим успехом, по крайней мере, по мнению Жизель. Наташа провела время за флиртом со смазливым другом ее отца, который подталкивал ее надевать все новые и новые наряды, а затем дефилировать перед ним в этих одеяниях. И каждый раз, судя по всему, наряд требовал, чтобы он подходил, подтягивал и поправлял ткань. Он буквально облизывался, глядя на Наташу, что, в свою очередь, вызывало у Жизель тошноту и отвращение, а также жалость к Альдо.

Наряды, которые Наташа примеряла, больше подходили для модели из мужского глянцевого журнала, чем для княгини. Но конечно же Жизель не могла произнести это вслух.

Бедный Альдо! Он был так искренне рад, что Наташа имела возможность встретиться со старым другом. Жизель так и хотела спросить Наташу: знает ли она, насколько ей повезло? Ей также хотелось сказать княгине, что та слишком многим рискует.

Но Жизель вовремя напомнила себе: она не в том положении, чтобы читать лекции по чувствам. Не может она и связывать эти чувства с сексуальным желанием, когда сама не собирается этого делать.

Теперь все четверо сидели в желто-голубом салоне, и Альдо рассказывал, что когда-то это была любимая комната бабушки.

— Именно поэтому мы всегда пьем здесь чай — продолжаем традицию.

Когда Альдо это произнес, Наташа состроила гримасу и объявила, что хочет коктейль из водки и шампанского — тот самый, что смаковала весь день в магазине. На лицо Альдо набежала тень, и Жизель почувствовала еще большую обиду за князя. В следующую минуту Наташа пригрозила устроить скандал, если Жизель откажется от выпивки. И она была вынуждена пить коктейль вместо чая, который обычно предпочитала.

Алкоголь не изменил настроения Наташи. Она просто взорвалась от робкого предположения Альдо:

— Возможно, у тебя и так достаточно дорогой одежды?

— Что? — бросила она вызов мужу и снова сделала глоток из уже третьего по счету бокала. — Теперь ты отказываешь мне в единственном удовольствии, которое у меня осталось! Поскольку в постели ты не очень хорош, не так ли? Возможно, тебе стоит спросить Сола, чтобы он дал тебе пару советов по вопросам любви?

Жизель слышала, как Сол ахнул, стоя рядом с ней, и неудивительно. Бедный Альдо, он, должно быть, со стыда умирал.

Но внешне он остался спокойным и только покачал головой:

— Думаю, ты смущаешь нашу гостью, Наташа.

— Возможно ли это? Возможно ли вообще смутить хоть одну из подружек Сола? Не думаю!

Жизель подозревала — алкоголь действовал на Наташу не лучшим образом, развязывая ей язык и позволяя говорить слова, которые в трезвом виде она ни за что бы не произнесла. Еще чуть-чуть — и она могла перейти от просто неприятных вещей к ужасным и неприличным. Жизель решила не провоцировать Наташу и не позволять ей пересечь эту границу — ради Альдо. Даже если мышцы ее живота сводило от отвращения.

Тихо, не смотря ни на кого, Жизель произнесла:

— Я устала. Прошу прощения, я, пожалуй, пойду к себе.

— Я с тобой, — сказал Сол незамедлительно. — Мне надо поработать.

— Мне жаль, что ты увидела этот спектакль, — извинился он, как только они оказались наедине. — Поведение Наташи было недопустимым. Я не знаю, как Альдо справляется с ней.

— Он любит ее и боится потерять, — заключила Жизель, когда Сол отпер дверь в свои апартаменты и придержал.

— Мне очень жаль ребенка, который у них рано или поздно появится… Думаю, Наташа будет очень требовательной матерью, навязывающей свои стандарты ребенку, особенно если это будет сын. Она настолько обожает быть первой, что любому ребенку будет с ней тяжело. — Он покачал головой, вспомнив, как Наташа себя вела. — Если ты меня спросишь, то я считаю — в Наташе есть какая-то нестабильность. Я замечал это и раньше, но сегодня…