В Петербург со своими бандитами

Селезнев обернулся. К нему трусил коренастый детина в камуфляже.

– Ты пока расслабься в машине часик. Тебе еще девчонку вызволять, когда мы на след этих выродков нападем.

– Спасибо, - вяло улыбнулся Дон, - но сейчас не время расслабляться. Чем скорее мы закончим опрос, тем лучше. Здешние жители вот-вот разойдутся по своим делам.

– У нас все схвачено, - заверил его детина.
– Мои ребята оцепили улицу и опрашивают всех, кто уходит. Остальным я наказал выведывать у жильцов, все ли в квартире. Если кто успел улизнуть до нашего прихода, выясним координаты и наведаемся к ним на работу или куда их там понесло. Иди, иди в машину, не сомневайся. Найдем свидетелей - непременно разбудим.
– Видя, что Селезнев колеблется, парень рявкнул, как фельдфебель на плацу: - Иди, кому говорю! Твоя работа начнется, когда надо будет вытаскивать девчонку. Кому ты сделаешь лучше, если выгоришь и будешь передвигаться на четвереньках?

Селезнев поразмыслил над этим доводом, криво усмехнулся, еще раз поблагодарил, повернулся и пошел к машине - серебристо-серому красавцу "вольво".

Увидев его, Миша выскочил из салона и распахнул дверцу.

– Куда едем?
– спросил он с энтузиазмом.

– Пока никуда, - проворчал Селезнев, смущенный таким сервисом.
– Мне приказано ждать здесь.

Миша вырубил магнитофон.

– Мне посидеть с вами или сходить прогуляться?

– Мы же вроде перешли на "ты", - пробормотал Селезнев, устраиваясь на заднем сиденье.
– Как хочешь, - ответил он на вопрос и задумался.

Из полудремы его вывел парень в коже. Открыв дверцу машины, он склонился над Доном, позвякивая цепями, как новогодняя елка на сквозняке.

– Эй, друг, нашли мы тут одну бабусю... Дак она, кажись, видала эти рожи.
– Он помахал перед носом Селезнева листком с карикатурами.
– Только старая грымза не помнит, где и когда. Может, вашу шатию учат, как лечить склероз? Сходишь, прочистишь старухе мозги?

Селезнев приподнялся и одним движением выкатился из машины:

– Веди!

Бабуся оказалась бойкой и словоохотливой. Она действительно со всей определенностью заявила, что узнала "энтих антихристов", но сколько ни бился с ней Селезнев, так и не припомнила, где и когда их видела. В конце концов пришлось отступиться. Снабдив забывчивую свидетельницу номерами домашнего (Сандры) и мобильного (Мишиного) телефонов, он попросил ее звонить в любое время дня и ночи, как только вернется память.

Во дворе его перехватил давешний детина в камуфляже, отрекомендовавшийся членом местного совета ветеранов-"афганцев", и доложил о ходе операции.

– Три человека думают, будто видели твою Варвару, но даже не уверены, что это было вчера. Один псих с верхнего этажа вон того подъезда клянется и божится, что парочка с рисунка - это садисты-санитары, которые издевались над ним в дурдоме. Естественно, упекли его туда по их же грязному навету.

После некоторой заминки афганец смущенно признался, что его люди в одной квартире разорили гнездо самогонщиков, а в другой переполошили небольшой домашний бордель.

– Ты уж извини, что так вышло, - сказал он виновато.
– Я-то помню твое предупреждение: как заметим что подозрительное - обращаться к тебе. Но ребята молодые, горячие. Как увидели бегающие глазки того самогонщика - так и взяли его в оборот. А во второй квартире какой-то засранец, даже не выслушав их, попытался захлопнуть дверь. Ну так они и вломили ему по первое число. Пока с ним разбирались, из комнаты выскочили две телки в чем мать родила и подняли такой визг... Полдома сбежалось. Видел бы ты лица мужиков! Так и рвались учинить девочкам допрос с пристрастием.

Селезнев представил себе эту картинку и ухмыльнулся.

– Ладно, на первый раз прощается. Но в следующий будьте осторожнее. Мало ли на кого можно нарваться...
– Он поблагодарил молодого человека и отправился опрашивать граждан, полагавших, что они видели Варвару. Во время второй беседы в кармане запиликал телефон.

– Дон!
– В голосе Сандры звучало облегчение, словно она опасалась услышать кого-нибудь другого.
– Приезжай скорее. Я кое-что нашла.
– И прежде чем он успел задать уточняющий вопрос, отключилась.

Селезнев поспешно закончил разговор с сомневающимся свидетелем, вприпрыжку выбежал на улицу, нырнул в машину и скомандовал Михаилу:

– Вперед! Дом Сандры знаешь?

– Сандры?
– озадаченно нахмурился Миша.
– А-а, Сашки, что ли? Естественно!
– Он плавно тронул машину с места.
– Я еще не встречал ни одного питерца, который бы не побывал хоть раз у Сашки. Классный она парень, верно? Мой босс, уж на что жмот, а и он ради нее гляди, как расстарался!

"Парень?" - удивился про себя Селезнев нелепому определению. За свою жизнь, полную контактов с самыми разнообразными людьми, он встречал не так уж много женщин, которые были бы женщинами в большей степени, чем Сандра. И ничего общего с Варварой! Словно горный поток и равнинная река, если метафорически.

Дверь в квартиру Сандры была приоткрыта. Встревоженный Селезнев окликнул хозяйку из прихожей.

– Дон?
– сразу отозвалась она.
– Раздевайся и проходи на кухню.

Обстановка на кухне немного изменилась. Вместо тарелок, вилок, ложек и чашек на столе теперь лежали старая лупа и ворох фотоотпечатков крупного формата. Хотя в окно било солнце, Сандра зачем-то принесла из комнаты настольную лампу.

– Садись, - сказала она, кивнув на стул.
– Посмотри-ка сюда.

Селезнев подвинул к себе отпечатки. Все они воспроизводили один и тот же кусок улицы, которую он исходил сегодня вдоль и поперек. Один негатив был бракованный - почти половину отпечатка закрывала черная полоса. Но именно его Сандра сунула Дону в руки.

– Видишь, это я щелкнула, когда Варька еще стояла рядом. Как раз в этот момент и сорвалась пленка. Я решила, что кадр безнадежно загублен, но оказалось, кое-что разглядеть все-таки можно. А вот это я снимала, когда уже вышла из парадного. Заметил разницу?

Не заметить разницу было трудно. На испорченный снимок попал кусок стареньких "Жигулей" то ли серого, то ли бежевого, то ли светло-голубого цвета. На остальных снимках место у того же самого столба пустовало. Сандра порылась в ворохе отпечатков и нашла увеличенное изображение машины.

– Тут, конечно, очень крупное зерно, но мне удалось разобрать две последние цифры и буквы номера.

Селезнев вскочил.

– Немедленно звоним полковнику!

– Подожди, - остановила его Сандра, поудобнее устраиваясь на диване.
– Не суетись.

– Сандра, ты что, не понимаешь?
– вытаращился на нее Селезнев.
– Эта машина исчезла в то же время, что и Варька. Даже если это совпадение, водитель почти наверняка что-нибудь заметил.

– Скорее всего, - невозмутимо согласилась Сандра.
– Если тебе не трудно, сядь, пожалуйста, мне тяжело разговаривать, запрокидывая голову.

Селезнев стиснул кулаки и запыхтел, как паровоз, но подчинился.

– Я, как и обещала, позвонила полковнику, - продолжала Сандра.
– Он подтвердил, что ждал твоего звонка, и дал мне телефон лейтенанта Луконина, которого выделил тебе в помощь. Совсем молоденький, по голосу. Петей звать.

– Сандр-ра!
– зарычал Селезнев.

Она посмотрела на него глазами раненой лани, и Дону пришлось прикусить язык.

– Когда я догадалась рассмотреть испорченный кусок пленки, то сразу бросилась звонить тебе, но линия была занята - после набора первых трех цифр сразу раздавались короткие гудки. Тогда я решила все отпечатать и увеличить кадр с машиной. Мне удалось рассмотреть последние цифры номера. Остальное напрашивалось само собой. Я позвонила лейтенанту Пете, попросила установить, сколько "Жигулей" шестой модели заканчиваются на 04-ЛД, после чего опять стала названивать тебе. Как только мы поговорили, перезвонил Петя. Он выяснил все, что нужно, и рвался в бой. Подходящих "Жигулей" оказалось всего восемь. Петя поехал проверять владельцев. Я переслала ему по факсу фото Варвары и рисунок.