В плену его страсти

Но все же между нами не было все настолько плохо - отчим довольно часто отлучался в командировки, и тогда жизнь становилась на порядок лучше. Мама будто вспоминала о своих обязанностях родительницы, вела себя куда мягче со мной. Правда, постоянно твердила при этом, что мужчина - глава семьи, и женщина должна уметь слушаться. Уговаривала быть терпимее к Эдику - ведь он просто хочет вырастить меня хорошим человеком.

Так мы и жили до моего восемнадцатилетия.

После него отчим впервые зажал меня на кухне. Не трогал, но делал все, чтобы я его намеки расценила верно.

Это было так гадко и страшно, что я пригрозила все рассказать маме. Даже за нож схватилась. А он ловко скрутил меня, обезоружив и прижавшись сзади так, что я поняла - он не шутил. Его и правда возбуждала эта игра.

– Либо ты дашь мне по-хорошему, либо я превращу твою жизнь в ад, - пообещал тогда Эдик.

Я не поверила. Целую неделю делала все, чтобы не оставаться с ним наедине, и немного расслабилась. Потеряла бдительность. А он, оказывается, выжидал. Потому что поймал в самый неподходящий момент - когда мама уехала на весь день по делам, а я думала, что они уехали вместе.

Тогда отчиму почти удалось осуществить задуманное. Меня спас звонок в дверь - приехала доставка, и я просто сбежала из дома к подруге - Таньке. Наплела ей с три короба, что вышла, а дверь захлопнулась. В итоге до самого вечера просидела у нее, и только когда убедилась, что мама дома, вернулась обратно.

– Вечно бегать не выйдет, - тихо процедил отчим тогда во время ужина, пока мама раскладывала еду по тарелкам.
– В итоге я свое возьму.

И вот сегодня он снова попытался меня заставить лечь под него. Я готовилась, собиралась записать наш разговор и дать послушать маме. Глупый план, который провалился, потому что силы изначально были неравны.

– Дура, она тебе не поверит, - рассмеялся Эдуард мне в лицо. Слезы уже выступили на глаза, когда вдруг вернулась мама и застала нас в весьма недвусмысленной позе. Я так обрадовалась, что попыталась отпихнуть отчима и броситься к ней, но он так ловко все вывернул, что теперь… Теперь я оказалась изгоем в собственном доме!

– Мама, - всхлипываю.
– Пожалуйста…

– Чтоб ноги твоей здесь не было!

Она еще и сумку мою швырнула мне в лицо вместе с пальто.

– Видеть тебя не могу, потаскушка!

Выскочив из квартиры, сбегаю вниз на два пролета и сажусь на лестнице. Ведь идти мне некуда. Да и кому я нужна? Кроме мамы родственников нет. За своими переживаниями не сразу разбираю шаги рядом. Зато когда понимаю, кто это, вскакиваю и хочу бежать дальше. Но крепкая хватка удерживает на месте.

– Я тебя предупреждал, сахарок, - шепчет, нагло лапая, отчим.
– Теперь будет сложнее, но если не хочешь сдохнуть на улице, будешь слушаться меня.

– Пусти!
– кричу, и тут же на рот ложится широкая ладонь. Ужас плещется в крови, я пытаюсь брыкаться, но я слишком маленькая, а он - огромный и сильный.

– Не пущу, Алика. Ты дашь мне. И сейчас, и потом. Столько раз, сколько я захочу. Или продам тебя в бордель, - шипит он.
– Хочешь?

Мотаю головой, расслабляюсь, надеясь притупить его внимание.

Резкий хлопок двери наверху отвлекает Эдуарда, и я, пользуясь этим, толкаю его локтем и бегу вниз.

– Эдик?
– где-то слышится голос мамы. Надеюсь, что отчим тормознет хотя бы из-за нее, и выбегаю из подъезда. На улице уже темнеет, и я понятия не имею, куда идти, но главное - как можно дальше. Ведь если этот человек прикоснется ко мне снова - я не переживу этого.

2 Алика

Первая мысль - пойти к Тане. Но тут же понимаю - там меня найти будет легко. А отчим, похоже, настроен серьезно. Вот только теперь мама не заступится, не спасет. Значит, надо куда-то бежать.

Но куда? Да еще и на ночь глядя…

Добредаю до окраины города. Холод приличный, еще и есть хочется, а в кармане - только какая-то мелочь.

Заглядываю не то в кафешку, не то забегаловку. Меня замечает полноватая дамочка и вопросительно смотрит:

– Тебе чего?

– Скажите, а у вас пирожки или булочки есть?
– тихо спрашиваю, прикидывая, что на это-то денег должно хватить.

– Нет ничего. Заказывать будешь?
– и кивает на меню, которое на доске мелом нацарапано. Растерянно смотрю и понимаю, что даже здесь я ничего купить не смогу.

– Спасибо, нет…

Выхожу на улицу, и очередной порыв ветра едва не сбивает с ног. Еще и дождь, как назло. Куда пойти?

Безысходность и усталость дают о себе знать - присаживаюсь на покосившуюся лавочку недалеко у входа. Тут есть хоть небольшой навес.

Кое-как притулившись, закутываюсь в шарф, который все равно продувается. В голове ни одной толковой мысли. Не знаю, как быть дальше. Даже слез почти нет - только дикая опустошенность.

– Эй!
– раздается рядом резкий крик. Вздрагиваю и оборачиваюсь - та самая дама из кафе стоит рядом и неодобрительно смотрит.
– Ты чего здесь расселась?

– Нельзя? Простите, я сейчас уйду, - бормочу онемевшими губами. Встаю, неуклюже подсказываюсь и почти падаю, но она же меня и удерживает.

– Вот недотепа-то, - беззлобно фыркает женщина.
– Есть хочешь?

Смотрю на нее недоверчиво.

– У меня нет денег, только вот, - достаю из кармана горсть мелочи и протягиваю ей.
– Больше нет.

– Лет тебе сколько?

– Восемнадцать недавно исполнилось.

– А чего не дома в такую погоду?
– Отвожу взгляд, стыдливо прикрывая глаза.
– Я кого спрашиваю?
– чуть повышает голос женщина.

– Нет у меня дома… Выгнали.

Она неодобрительно цокает языком и тянет за собой. В итоге приводит меня обратно и усаживает за стол, после чего уходит. А затем возвращается с тарелкой горячего супа и куском хлеба.

Недоверчиво кошусь на нее, пытаясь разгадать - верно ли я понимаю ее жест.

– Чего смотришь? Ешь, давай.

– Но мне нечем…

– Ешь!

Больше я не спорю. Тем более что желудок жалобно урчит, и в этот момент мне кажется, что ничего вкуснее я не ела. Даже не замечаю, как все съедаю.

– Значит, жить тебе негде. Работа нужна?

Почему я даже не подумала об этом? А ведь стоило. Да, школу придется бросить - да и какая мне теперь школа? Тут выжить бы. Не уверена, что мама в ближайшее время одумается. А даже если и да… Я не вернусь туда, где живет отчим.