В плену нашей тайны

Оказавшись в коридоре, я прошелся до лифта, мимо библиотеки и даже заглянув в спортзал. Пусто. Семинаров на сегодня больше не было, вероятно Ева пошла в свой номер. Я направился к лифту, вызывал его, но тот, как назло, не опускался, психанув, я пошел по лестнице. На одном дыхание проскочил пару этажей, добираясь до нужного. Свернув в широкий холл, заметил эту заразу.

Ева шла в компании своей подружки в сторону ее номера, они о чем-то весело болтали и смеялись. Опять этот смех. Заразительный. Пробирающийся под кожу, в самое сердце. Я ненавидел и любил его одновременное. Черт.

— Эй, грешница! — крикнул, настигая девушек. Они обе как по команде обернулись. Клянусь, в глазах Евы проскользнуло удивление. Быстро настигнув их, я схватил Исаеву за локоть и дернул к подоконнику.

— Отпусти, совсем спятил, Вишневский? — возмутилась девчонка, пытаясь вырваться.

— Ты никуда с ним не пойдешь, поняла? — чуть наклонившись, прошептал ей почти в губы. Между нами были чертовы сантиметры, в воздухе парил запах морского бриза, создавая прохладу, которая не могла остудить мой пыл.

— Ян, — улыбнулась Ева, моргая. Ее грудь то поднималась, то опускалась, касаясь моей груди. Кажется, мы оба слишком быстро дышали и желали сломать взаимный барьер для заветной близости. — Такими темпами я начну думать, что ты меня ревнуешь.

— Серьезно? — усмехнулся я. Положил ладонь на талию Евы, и рывком прижал к себе, наслаждаясь видом. Боже! Как она теряется, как наливаются румянами ее щеки, и как аппетитно выглядят губы, словно две спелые вишни, которые давно пора сорвать.

— Не боишься, милый? — шепнула до ужаса нежно Ева, от чего у меня едва волосы дыбом не встали. Я никогда и ни с кем не горел так, как с ней, как сейчас, держа эту девчонку в кольце своих рук.

— Я ведь могу и не сдержаться, ты думала об этом? — игриво произнес, говоря чистую правду. Стоило только дать волю чувствам, как я перестал иметь доступ к контролю над своими желаниями и телом. Меня ломало, и мне нравилось это. Подобно прыжку с парашютом или езде на американских горках. От нашей близости я получал дозу адреналина вперемешку с дофамином и чем-то еще, не иначе.

— Не думала, и не буду! — вдруг крикнула Ева, вырываясь из моих объятий. Я бы мог снова взять напором, но мне нравилось растягивать удовольствием. Кто-то скажет, мазохизм в чистом проявлении, однако это был кайф: получать ее по кусочкам, словно собирать пазл в единую картинку.

— До вечера! — крикнул в спину Исаевой. Она уже успела добежать до своего номера.

— До следующей жизни, маньяк!

Глава 27

Я плюхнулась на кровать, положа руку на грудь: разгоряченное сердце прыгало, едва не разрывая грудную клетку, дыхание сбилось, щеки горели, губы покалывало. Закрыв глаза, вновь вернулась на минуту назад, когда Ян держал меня в своих объятиях и шептал эти глупости. Вот, выходит, что чувствуют девушки рядом с ним, вот от чего они тают. С другой стороны, мне нельзя забывать о его предательстве. Чем сейчас отличается от прошлого? Также поиграет, потом выбросит и посмеется. Ну, уж нет! Больше я на это не поведусь. Да и откуда такие резкие перемены… От ненависти до любви не один шаг, не в жизни уж точно.

До вечера я провалялась на кровати, перекатываясь с подушку на подушку, и листая ленту в социальных сетях. А потом в дверь постучала психологичка. Оказывается, Вишневский не соврал насчет общей вылазки по городу, пришлось подчиниться. Хорошо еще погодка стояла теплая, и жили мы недалеко от центра и разных достопримечательностей. Тут тебе и собор с золотыми куполами высотой в пятиэтажное здание в старом архитектурном стиле, и широкая набережная, где на каждом углу расположились уютные ресторанчики. Практически любое строение в центре походило на произведение искусства и имело свою историю. Я едва успевала крутить головой, пытаясь запечатлеть в памяти яркие картинки города, в котором была впервые.

Одно здание настолько привлекло мой взор, оно находилось в закутке, между двумя высотками. Не знаю зачем, но я шмыгнула внутрь, ведомая к нему непонятной силой. Вытащила телефон, сделала пару снимков, и остановилась, поглядеть, как они получились. Я простояла там минут пять от силы, а когда вернулась к широкой улочке, с ужасом обнаружила, что не вижу ни учительницу, ни ребят со школы.

Оглядевшись, не сразу поняла, в какую сторону идти, зато пульс начал учащаться, заливая голову паническими мыслями. Решив, что все пошли налево, я тоже ускорила шаг в ту сторону, потом и вовсе перешла на бег, обгоняя одного прохожего за другим. Не замечала ничего вокруг, не слышала разговоров людей и шума улицы, только аритмию, и внутренний голос, не внушающий ничего хорошего.

Спустя минут десять я выдохлась и остановилась. Кто-то толкнул меня в плечо, видимо случайно, мимо проехал велосипедист и парень на самокате, едва не сбил с ног. Ладони покрывались влагой, я быстро дышала, то и дело, сглатывая слюни, и моргала, крутя головой в разные стороны. Вот ту стекляшку мы не проходили, и это старинное здание с могущественными колоннами тоже, да и кафе, рядом с которым стоял парень в берете, мило улыбаясь, я не видела.

Незнакомый город. Совсем одна. Куда идти не знаю, откуда пришла тоже. Мы сворачивали раз пять, не меньше, а у меня с детства плохая память на улочки, я могла заблудиться в родном городе, что уж говорить о незнакомом. Зачем вообще пошла, фотографировать это здание? О чем думала?

Мысленно я начала себя ругать, кусать кончики нижней губы, и пытаться понять, как вернуться в гостиницу. Закрыла глаза, сильно сжав их, как она называлась? Господи, как называлось место, в которое нас привезли? Я ведь могла бы забить название в навигаторе или на крайний случай вызвать такси. Только, как назло, в памяти не было ничего, я даже не помнила какого цвета гостиница и есть ли у входа ступеньки.

От нервов начала покусывать кончики пальцев, продолжая оглядываться по сторонам. Меня снова кто-то толкнул, от удара в плечо сделалось больно. Я понимала, паническая атака накатывает, еще немного и накроет волной, тогда я точно не смогу логически мыслить. Нужно что-то делать, притом срочно. Найдя глазами лавочку напротив старой городской библиотеки, тут же помчалась туда, в надежде, что смогу успокоиться.

Однако даже сидя на лавке, и считая до трех, ничего не получалось. Слезы подступали к глазам, я продолжала ругать себя, корить за глупый поступок, и за то, что вообще поехала на это мероприятие. В кармане завибрировал мобильный, но я настолько плохо соображала, поэтому пропустила входящий. В голове был сплошной туман: казалось, я бреду по темному лесу, царапаясь о ветви деревьев, передвигаюсь на ощупь подобно слепому котенку.

Мобильный продолжал настойчиво оповещать о входящем, вызывать меня в реальность из собственных оков панического ужаса. Я с детства ненавидела это состояние — полной безысходности. Ты вроде понимаешь, ничего страшного, все решаемо, но взять себя в руки не можешь.

Дрожащими пальцами я вытащила гаджет из кармана, не замечая имени и номера на экране. Провела по сенсору и приложила телефон к уху, громко дыша и всхлипывая.

— Где ты, Ева? — послышался в динамике мягкий, и в какой-то степени родной голос Яна. Не думала, что буду когда-то настолько рада слышать этого человека.

— Я… я не знаю, — прошептала, стараясь дышать ровно, что выходило так себе.

— В смысле? Что у тебя с голосом? Ева! — Вишневский крикнул в трубку, видимо раздражаясь, я была слишком погружена в себя, и не могла уловить его настроение.