В плену нашей тайны

— Я не знаю, Ян, не знаю, — всхлипнув, произнесла, продолжая видеть вокруг лишь беспросветную чащу, вместо городских пейзажей.

— Так, успокойся, детка. Скинь мне гео-локацию, я найду тебя.

— Я не знаю, где это я не… Ян, мне страшно, я ничего не понимаю, — с придыханием говорила, забыв о том, что мы давние враги, и что от демона можно ожидать чего угодно. В эту минуту я стерла из памяти наше прошлое, оставляя только настоящее, в котором человек на другом конце, пытался помочь. По крайне мере, мне так хотелось думать.

— Все хорошо, слышишь. Успокойся, закрой глаза, ладно? — голос Яна вдруг сделался не просто мягким, безумно нежным, словно он пел колыбельную. И я послушно прикрыла века, делая глубокие вдохи.

— Помнишь, как в детстве я попросил тебя спеть для меня песню? — шепнул он в трубку.

— Помню, — сглотнув, ответила я, мысленно возвращаясь в тот день, и вспоминая свое красивое платье, и Яна, который не пришел на выступление. А я ведь так старалась, и макияж, и прическа — все было для него одного.

— В те выходные, я тайком пробрался под стол, чтобы послушать, как ты поешь. Знаешь, каких усилий мне это стоило? — он усмехнулся, и мне тоже сделалось почему-то смешно. Сам демон, сидящий под столом, да такое ни в одном кино не покажут. Хотя… он что действительно пришел? Он слушал мою песню? Он видел меня в том платье? Мысли закружились каруселью в голове, и я перестала думать, о том, что потерялась.

— Потом меня заставили мыть посуду и выбросить весь мусор после гостей, это было ужасно, — продолжал Ян. Дыхание у меня стало ровней, руки больше не дрожали, я открыла глаза, ощущая на губах улыбку.

— Ева, — позвал Вишневский. Мне всегда нравилось, как звучало мое имя из его уст: нежно, немного игриво, и тепло. Казалось, Ян вкладывал особый смысл в каждую букву моего имени, казалось, он зажигал в нем искры. Подул прохладный ветерок, трепля меня по волосам, и я вспомнила случай из нашего детства: подняла голову, направляя ладонь к небу, и раскрывая широко пальцы. Ян тогда нашел меня, подставил зонтик и отдал свой пиджак. Наверное, это странно, но воспоминания из прошлого успокаивали, как и голос Вишневского.

— Ева, мне нужен адрес, — требовательно сказал демон в трубку.

— Я скину тебе фотографию, хорошо?

— Оу, да ты рискуешь, детка, — тон Вишневского вернулся в прежнее русло, теперь он со мной заигрывал, а не успокаивал. Хотя в какой-то степени я была ему благодарна, ведь только так забывала о недостатках, рядом с Яном я всегда ощущала себя совершенно обычной.

Вместо ответа, я сбросила вызов и сделала пару фотографий местности. Не знаю почему, но я была уверена, Вишневский найдет меня, несмотря на ту ненависть, что между нами кипела. Хотя может это не ненависть… может это, имеет другое название?..

Прошло почти десять минут, после отправления сообщения. Я сжимала телефон, смотря по сторонам и замечая, как начинает темнеть. Людей становилось меньше, а ветерок уже нагло проскальзывал под одежду и легкий плащ, в котором я вышла на прогулку. Хорошо еще джинсы надела, а не юбку, иначе точно бы замерзла. А потом вдали, среди незнакомых прохожих, я увидела Яна. Он бежал, останавливаясь в центре узкой тропинки. Заметив меня, демон махнул рукой, и его губ коснулась улыбка, до боли знакомая, и некогда любимая улыбка.

— Как ты здесь вообще очутилась? — спросил Вишневский, подойдя к лавочке, на которой я до сих пор сидела.

— Не знаю, наши далеко?

— Ну да, я на такси доехал. Ладно, вставай, пошли!

И я встала, выдыхая с облегчением. Наверное, так чувствуют себя потерявшиеся дети, когда среди незнакомцев замечают того самого. Они начинают улыбаться, может даже плакать. Это чувство не радости, а значимости. В этот момент ты отчетливо понимаешь, что кому-то нужен, ты не один в этом мире, ты никогда не потеряешься. Идя следом за Яном, и разглядывая его широкую спину, я чувствовала себя именно так: маленьким ребенком. Мне всегда хотелось, чтобы меня нашли, чтобы он меня нашел. Но в итоге мы стали врагами.

— Ян, — позвала я его, поравнявшись. — А нам точно туда?

— Почему нет?

— Я пришла с другой стороны.

— Здесь тоже есть… Ева, — демон позвал меня, но я уже не слышала его голоса: смотрела вверх, наблюдая, как над головой зажигаются маленькие лампочки, создавая целое покрывало из огоньков. Узкая улочка в один момент превратилась в ночное небо со звездами, от которых захватывал дух.

— Где мы? — спросила, вдыхая сладкий запах карамели и попкорна, парящий в воздухе. Вдоль стен расположились фудкоры с разными вкусностями, чуть дальше стоял дедушка, играя на музыкальной шкатулке мелодии из детства. Возле лавочек разгуливали актеры, изображая барынь и князей, с которыми фотографировались отдыхающие.

— Проспект Золотых огней. Отсюда до нашей гостиницы недалеко.

— Красиво! — с улыбкой выдала я, радуясь, словно маленький ребенок, который получил в подарок самую вкусную конфету в мире.

— Пошли, — скомандовал Ян. Я не ответила, и никак не среагировала, тогда демон в конец обнаглел — схватил меня за руку, переплетая наши пальцы. Сердце пропустило удар, когда его ладонь коснулась моей, я чуть не задохнулась, от нахлынувших чувств. Дернулась, скорее интуитивно, чем от большого желания, но Ян не отпустил, наоборот еще сильней сжал мою руку.

Я посмотрела на него, а он на меня. Время замерло, шум вокруг испарился, только ритмы моего разъяренного сердца раздавались эхом в голове. Мы не сводили друг с друга глаз. Безумие. Другом словом я не могла назвать то, что творилось порой, между нами. Прострел в легкие, разрыв каждой клетки, потеря контроля и непреодолимое желание — я вдруг испытала целый спектр эмоций, смотря в чернильные глаза Яна. Мне захотелось поддаться вперед, и обнять его, прижаться к нему, вдохнуть знакомый запах, запустить пальцы в темно-ореховые пряди, крепко сжать их и пройтись ноготками по коже.

— Ч-что ты делаешь? — взяв себя в руки, спросила я, силой переводя взгляд на наши скрепленные ладони.

— А ты? — спросил он, демонстрируя свою обаятельную белозубую улыбку. В ней было все: от игривости и ярких желаний, до молниеносной победы.

— Пытаюсь вырвать руку вообще-то, — сказала я, предприняв еще одну неудачную попытку.

— Или намекаешь на то, чтобы я тебя поцеловал, — всего одна фраза, а из меня словно весь кислород выбили, да и почву под ногами тоже.

— В твоих влажных мечтах, — произнесла, часто моргая, и с трудом отворачиваясь. Божечки! Дай мне сил не убить этого человека, и не поддаться на его очередную игру.