В плену отчаяния

— Я думаю, ты догадываешься о причине моего визита, — постарался как можно мягче произнести, чтобы расположить к себе женщину.

— Да, — устало ответила. — Что Мэг, не хочешь принести мне воды? — обратилась к рыжей, пытаясь спровадить гостью.

— Сейчас, — проговорила девушка и скрылась в недрах дома.

— Ты тоже исчезни, — зло кивнула Нику.

Молодой человек получив утвердительный взгляд хозяина, последовал за Мэг.

— Она не хочет, чтобы ты ее нашел, — тяжело и со свистом выдавила из себя Сью, разглядывая Грея.

— Я знаю, но тебе не кажется, что для Кары и твоего сына, будет лучше вернуться? — терпеливо произнес мужчина, поглаживая длинными пальцами запястье умирающей.

— Нет. Им здесь угрожает опасность… К тому же тебе не кажется, что хватит уже издеваться над бедной девушкой, — прикрыла глаза, показывая своим видом недовольство.

— Сью, я люблю ее, — тихо поделился своими чувствами, не отрывая глаз от больной женщины. — И хочу жениться. Если расскажешь мне, где ее можно найти, то слово герцога — Роберт будет обеспечен до конца своих дней. Ни в чем не будет нуждаться.

Женщина недоверчиво открыла помутневшие глаза, но искра надежды все же в них заплескалась. Она из последних сил заставила себя сесть.

— Слово герцога?

— Да, — твердо и уверенно, не оставляя никаких сомнений. Сью упала обратно на подушки и довольно улыбнулась. Если он сдержит свое слово, то она, наконец, сможет отдать Роберту материнский долг. Жаль только, что больше не увидит этого сорванца. А девушка? Он говорит готов жениться, значит той не угрожает опасность.

Грей вышел на улицу и с огромным наслаждением вздохнул прохладный свежий воздух, после затхлого домашнего, он казался божественно приятным. Герцог почти час провел с умирающей, но это был самый продуктивный час за весь месяц. Теперь надо правильно выстроить дальнейшие действия. Хватит не обдуманных поступков, приводящих к роковым ошибкам. Он, конечно, хотел прямо сию секунду ринуться к своей женщине (то, что она его, не вызывало ни каких сомнений!). Но! Надо подготовиться. Не дай бог невзначай спугнет. Тогда точно ей удастся бесследно исчезнуть. А этого допустить нельзя! Никак нельзя! Ведь весь смысл его жизни заключался в ней. Без нее все казалось пресным и безвкусным. Другие женщины ничуть не будоражили, вызывали лишь отвращение и призрение. Особенно белокурая бестия по имени Марго! Ее вообще хотелось придушить. Из-за необдуманных слов и поступков столько бед случилось. Хотя Грей сильно сомневался были ли действия девушки непродуманными. Марго с первого взгляда невзлюбила Кару, видя в ней соперницу, не принимая во внимание, что даже если бы она не появилась в тот день на балу, у Марго все равно не было шансов. Грей никогда не ответил бы взаимностью на ее откровенные заигрывания. Она лишь раздражала. Ее голос, жеманные хлопанья ресницами, наигранное обожание. Не его она любила, а статус, приобретаемый вместе с ним.

Герцог взъерошил свои волосы и обернулся к стоящей позади него парочке:

— У меня складывается впечатление, что вы просто не хотели, чтобы я ее нашел! — строго произнес, наступая на растерянного Ника. Надо было на кого-нибудь выплеснуть весь скопившийся негатив. Разрядиться. Столько времени потерял в пустую! Столько времени мучился без нее. Не видел таких любимых глаз, полных нескрываемого обожания и любви, не слышал голос, проникающий своей мелодичностью в самую душу, не касался манящих сладких губ. При одной мысли о ее податливом теле в животе скручивалось непреодолимое желание. Кто бы мог подумать, что маленькая Мира, вырастит и покорит его сердце? Какой он был дурак десять лет назад!

— Если бы так было, я не пришла бы к вам утром! — гордо вскинула Мэг голову и сделала шаг вперед, вызвав легкую ухмылку на губах Грея. — Я не меньше вашего переживаю за нее! Да, считаю, что вы обошлись с моей подругой очень жестоко, — лицо девушки раскраснелось от гнева, ноздри яростно раздувались, но молчать больше она не может. Что этот напыщенный мужлан себе позволяет? Грею удалось растоптать несчастную, искалеченную девушку. И не важно, что изначально это Кара хотела с ним поквитаться. Ведь нашла та в себе силы отказаться от мести и открыть ему свое сердце.

— Но! Одна она долго не протянет… не жила Кара среди простых смертных… — чуть успокаивается рыжая.

— Мэг, ты считаешь, мне стоит оставить ее? — жестко с нотками ярости спросил, чуть растерявшуюся под его напором девушку. — Считаешь, что ей будет без меня лучше? — широко расставил ноги и сложил руки на груди. Взгляд прямой и нетерпящий возражений. Но рыжая не собиралась просто так сдаваться, гордо насупилась и с вызовом стоит, не сдавая позиций.

— Я считаю, Кара заслужила спокойную и счастливую жизнь, — тихо произнесла, не опуская своих зеленых глаз. — И вы не можете ей этого дать в силу своего эгоизма!

Глаза у Грея заволоклись красной пеленой. Что эта особа себе возомнила! Еще не много и он вскипит. Что значит он не может дать спокойствие и счастье? Или она права? Заставил себя выдохнуть. Так сложились события, что Грей, не по своей воле, повинен в последних злоключениях Кары. Но, видит Бог, он сделает все, чтобы она была счастлива. Он окружит ее заботой и любовью. Не даст больше никому причинить вреда. Надо только вернуть Кару (если она согласится и сможет вновь ему доверится).

— Ты тоже так считаешь? — обратился к переминающемуся с ноги на ногу Нику.

— Я? — обомлел молодой человек.

— Ты! — почти рявкнул и, не дав ответить продолжил:

— Я вас услышал. Но решать будет Кара, — безапелляционно бросил. — Если решит остаться одна, я не буду ее заставлять. Слово герцога!

21.

Забрав Роберта, Кара вместе с Мартой и Стивом отправилась в лесную глушь. Два дня они тряслись в жесткой телеге по бездорожью, рассматривая однообразный осенний пейзаж. Девушка почти не говорила лишь из редка отвечая на вопросы. Приютившая ее семья смирилась с немногословностью незнакомки. Они иногда задавались вопросами о происхождении гостьи, но тактично обходили неудобные темы, понимая, что все равно не получат ответов. Было видно — Стефани (они так ее звали) из богатой семьи. Что заставило ее отказаться от имени и скрываться оставалось тайной. Тайной было и ее изувеченное тело, и сын, который, кстати, совсем не похож на мать. Может когда-нибудь они и узнают правду. Время все расставит на свои места! А сейчас им просто хотелось помочь попавшим в беду людям.

Мальчишка был приятным любознательным малым. Охотно бежал помогать Стиву по первому зову. Старался не досаждать взрослым, но в то же время с любопытством наблюдал за тем, что они делают. Марта весело рассказывала Роберту о домашних делах, о своей дочери и внучках, о том, как ухаживать за скотиной и огородом. Вечерами за прялкой пела мальчишке колыбельные песни. С сожалением женщина думала о скором расставании, привыкнув к этой парочке. Так же понимала, что Стефани не просто так рвется затеряться в глуши. Какая-то страшная трагедия в прошлом окутывала девушку и заставляла прятаться. Во взгляде постоянно читалась грусть. А по ночам из комнаты Стефани иногда доносились стоны спящей девушки. Видимо ее мучили жуткие кошмары, которые в дневное время та всеми силами пыталась подавлять.

— А нам еще долго ехать? — в очередной раз нетерпеливо ерзая спросил Роберт и доверчиво устремил на Марту свои детские глазки. Женщина улыбнулась и потрепала по голове мальчонку, покосившись на задумчиво сидевшую Стефани. Девушка безропотно терпела все трудности переезда, ни на что не жалуясь и не прося.

— Уже скоро. Часа через два, дай Бог, приедем.

— Марта, твоя сестра не будет против нашего присутствия? — мягко спросила Стефани, не отрывая взгляда от дороги. Такая она грустная и раздавленная, что женщине постоянно хочется ее обнять и приласкать.

— Я уверена, Оливия, будет только рада, — в очередной раз мягко заверила девушку Марта. — Она совсем постарела и ей тяжело одной вести хозяйство. Давно хочу забрать упрямицу к себе, но та все не соглашается, — улыбнулась и протянула пряник Роберту (Стефани, как всегда, отказалась). Вообще Марту сильно беспокоило то, что девушка почти ничего не ест. Совсем прозрачной стала. Может хоть сестра сможет уговорить ее нормально питаться. Время залечит раны, но вот сколько придется этого ждать? И выдержит ли истерзанное тело столь длительную голодовку?