В плену полнолуния

В следующий миг, я, забыв обо всем, откинув ногой старый, местами потертый ковер в сторону и рывком, упав на колени, стала судорожно щупать пальцами и ладонями старый дубовый паркет, возле кровати. « Он должен быть где-то здесь!» В какой-то момент я уже отчаялась найти нишу и, злясь на саму себя за этот поступок, в отчаянье стукнула кулаком по полу. И тут же одна доска скрипнула и подскочила, но затем обратно упала на свое место. Но я, уже обламывая ногти, вырвала ее и последующую за ней паркетину. Там в небольшом углублении на подушке из комков пыли и мусора лежал мой клад.

Слезы ручьем потекли из глаз, когда я с дрожью в руке достала блестящий диск с музыкой, а следом за ним две фотографии.

Мыслями я перенеслась в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, и я, с улыбающимся Эдвардом позировала здесь, внизу, в гостиной, а Чарли нас фотографировал. Я вспомнила себя, такую счастливую, как прижималась к его холодной кожи и улыбалась в объектив. Я прижала это фото к груди с нами прежними, со мной, еще не знающей, чем обернется весь это вечер и что случится потом…

– Привет, - тихо раздался за моей спиной серебряный баритон, отвлекая меня от фотографии, - я так долго ждал этого момента.

Я невольно вскрикнула и, обернувшись к окну, встретилась глазами с хозяином такого до боли знакомого и такого любимого голоса.

Глава 21

Притяжение.

Ничего не изменилось. Он застыл в проеме окна, неподвижный, словно статуя. И темная рубашка облегала его безупречное тело, словно вторая кожа. Те же слегка спутанные бронзовые волосы, та же бледная кожа, ладони разжаты, а пальцы расслаблены и лишь глаза, блестевшие в сумерках комнаты, выдавали его истинное, взволнованное состояние.

Я смотрела во все глаза, впитывая его образ, как губка, и время, казалось, остановилось. Как будто и не было тех дней с нашей последней встречи.

– Привет, - прошептала я. – К-как ты узнал? Узнал, что я здесь? – Я была настолько взволнована нашей встречей и то, что он застал меня в именно этот момент, что не смогла скрыть дрожь в голосе.

Эдвард слегка дернул плечами и отвел глаза.

– Элис? – Догадалась я. – Но как? Она же не …

– Она следила за Чарли и увидела телефонный разговор. – Так же тихо сказал он и вновь наши глаза встретились. Я, затаив дыхание, наблюдала, как он рассматривает меня и с каждой минутой его лицо становилось спокойным, безмятежным, казалось, еще минута, он закроет глаза и уснет. «Как долго он уже не питался? Ему все так же трудно находиться со мной рядом»?

– Это она помогла Чарли найти дом? – Я выделила слово «помогла», уже догадываясь, что скажет Эдвард.

– Если она что-то решила, то ее трудно переубедить, - виновато произнес он.

– Да, - согласилась я и, поднявшись с колен, села на кровать. Я пыталась отвлечься, старалась не думать о том, что он находился всего в паре метров, и меня тянуло к нему со страшной силой. Я крепче сжала диск и фотографии в руках, прижимая их к груди. Как будто они могли помочь мне справиться с этой тягой. «Элис же сказала, что будет помогать мне. Так чего же я удивляюсь»?

– Ты…- он запнулся и, не решаясь продолжить, подошел к кровати и присел на корточки возле моих ног.

– Я так давно ждал этого момента, казалась, прошла вечность с тех пор. – Донесся до меня его тихий шепот.

– Два месяца, - выдавила я, осознавая всю боль разлуки, что скрывалась все это время в душе.

– Восемьдесят шесть дней, - уточнил он. И я вдруг поняла, что сама с нетерпением, подсознательно, ждала этого момента. И почему меня так тянуло сюда, в эту комнату. Ведь именно здесь он впервые поцеловал меня, каждую ночь охранял мой сон. Эта комната хранила много хороших воспоминаний. Памятные моменты и признания.

Я смотрела в его почерневшие глаза и видела всю боль, что плескалась в них. Я сама терялась в них, плавилась от его вида, от аромата его тела. Я уже и забыла, каково это быть ослепленной им. Нас притягивало друг к другу с невероятной силой. Я вся напряглась как натянутая струна, и если он сейчас дотронется до меня, я порвусь, не выдержу и накинусь на него. Надо как то отвлечься. «Что же придумать? Что сделать, чтобы не сказать ему о чувствах?»

– И давно ты приходишь сюда?

– Каждую ночь, с тех пор как вернулся. Здесь я вспоминаю, как мы были счастливы вместе, вдыхаю твой запах, которым пропахла каждая вещь в этой комнате и, …между нами не было…оборотня. – Он все-таки закончил фразу, но на последнем слове в его голосе отчетливо проявились стальные нотки.

– Я тебя…

– Нет, ты не думай, я тебя ни в чем не виню! – перебил он меня, - я сам во всем виноват. Прости, просто, когда ты сейчас рядом со мной, мне трудно сдержаться и не прикоснуться к тебе. Но я не могу, он поймет это, учуяв мой запах на тебе. Я не имею права так поступать с тобой и … с твоей семьей.

Я в смятении уставилась на него. «О чем он говорит? Он имеет в виду Джейка?»

– Я не могу найти сил, что бы покинуть тебя еще раз. – Со стоном произнес он и, разогнув длинные ноги, уселся на пол и обхватил голову руками. – Что я наделал? – сдавленно прошептал он, - я не должен был приходить сюда, когда ты здесь. Я знал, что будет тяжело, но видеть тебя, слышать твой голос и осознавать, что ты теперь не моя, что вернешься к нему – это выше меня.- Он с такой яростью вцепился в свои волосы, что костяшки на руках побелели от усилий.

Я страдала вместе с ним. Я прекрасно понимала его, чувствовала все, что он говорил, сама варилась в этих съедающих душу чувствах, только с той разницей, что я возвращалась домой к еще одному любимому. Но от этого мне было еще хуже на душе. «Почему так получилось? Почему кто-то один должен страдать? Кто виноват в этом?»

– Эдвард, не надо, - тихонько попросила я, а сердце разрывалось от того, что я видела его мучения. Мне так хотелось дотронуться до его рук, разжать эти сведенные яростью ладони, но я не могла. И я горела с вместе ним. Старая рана в груди затрещала, и прорвалась, втягивая в себя все чувства, всю боль и страдания наших душ.