В плену прошлого

— Ты же не думаешь, что, если нашел оправдание своему мудачеству, я резко вернусь к тебе? — приподнимаю брови. — Хочешь обратно? Придется попыхтеть.

Костя не выдерживает и широко улыбается, но быстро справляется с собой.

— Это понятно, — медленно моргает, стирая озорство из взгляда. — Но и ты меня, надеюсь, поняла.

— Я никогда не спала с женатым, — сдаю позиции и отмахиваюсь от него. — Открой уже чертов гараж.

— Как это понимать? — хмурится и остается стоять на месте.

— Кость, открой гараж. Я замерзла. Хочу забрать Андрюшкины вещи и поехать домой.

— Я — открываю, ты — поясняешь.

— Чтоб тебя твои компромиссы слопали, — бубню раздраженно. — Ладно! Мы были любовниками в промежутке между его браками. Конец рассказа.

— Почему его овца уверена в обратном?

— Потому что овца, — отрезаю.

— Детали. Она уверяла меня лично и была абсолютно уверена сама. И я видел, как он тебя лапает. Своими собственными глазами.

— Не лапает, а обнимает. Безо всякого там… мы друзья, Кость. И именно он вытащил меня из той выгребной ямы, в которую столкнул ты. Так что знаешь, что? Буду обниматься с ним столько, сколько захочу. А ты — открывай.

— Я подумаю над твоими словами, — произносит высокомерно, садясь на корточки спиной ко мне, — но совершенно точно приду к выводу, что хрен тебе на постном масле. Можешь начать переваривать и это.

Закутываюсь в его пиджак и прокручиваю в голове разговор. Так странно… и жутко. Я совсем юной была, ничего не видела, ничего не замечала. Столько всего от меня скрывали, оберегали, заботились. Столько глупостей делали. Нашли легкий способ зарабатывать, вместо того чтобы подумать о будущем. Все от этой чертовой нищеты. Все от нее. А ему так идет рубашка. Брюки, стрижка, часы, дорогая тачка и парфюм, от которого у меня кружится голова.

— Значит, ты решил, что я его люблю? — утрясаю в голове нюансы.

— Да. Любовь или бабки. Всегда и во всем, — отвечает сдержанно.

— Как видишь, нет.

— Ты его любишь. Просто не так, как я предполагал. Иначе, по-своему, но любишь. И мне с этим придется жить.

— Я не буду за это извиняться.

— Я этого не жду. Тебе извиняться не за что.

— Сейчас обижал, чтобы не показывать, как больно самому?

— Красиво, но нет. Я хотел причинить тебе боль, потому что больно было мне. Потому что я отпустил, но не смирился. И, наверное, все это время на что-то надеялся. Так что я просто мудак, тут без оправданий, малыш.

Хмыкаю. Костя снимает замок и нагло мне подмигивает.

— Мне похвалить тебя за навыки взломщика? — осуждаю взглядом.

— Эти навыки у меня появились, когда бабушка стала шоколадные конфеты закрывать в серванте. А, между прочим, я таскал их для тебя.

— Так я объедала твою бабушку? — сокрушаюсь, подходя ближе.

— Забота в квадрате. У нее был диабет, — галантно пропускает меня в темноту, а когда я медленно прохожу через дверцу, не зная, что ожидать по ту сторону, жадно втягивает носом воздух у моей головы.

— Почему ты сказал, что знаешь теперь? На счет Васи, — вспоминаю странность.

Смолин молча проходит вслед за мной, находит выключатель и щелкает. Свет на секунду вспыхивает и тут же гаснет, а мы вновь погружаемся в темноту.

— Открою ворота, — глухо произносит Смолин.

— Ты не ответил, — замечаю тихо.

— Я не хочу об этом говорить. Просто имей ввиду, что он подлый ублюдок, только прикидывающийся другом.

— Вы не общаетесь?

— Общаемся. Хочу стоять к нему лицом, когда он занесет надо мной очередной нож.

— Тебе придется мне рассказать, — ставлю перед фактом. — Иначе мы то и дело будем возвращаться к этой теме. И будем ругаться.

— Хорошо, — соглашается, подумав. И тут же предлагает очередной компромисс: — Но давай позже? Когда ты переваришь то, что я уже сказал. Не хочу сваливать все в одну кучу.

— Ладно, — принимаю, но конкретизирую: — Он о твоих выводах на свой счет не знает?

— Нет. Официально мы старые-добрые приятели. Но, уверен, он ненавидит меня не меньше.

— Почему?

— Потому что у меня пусть и недолго, но была ты. — Он приоткрывает ворота и окидывает взглядом залежи разного хлама. — Теперь нужно понять, что из этого выносить.

— Я думала, мы будем смотреть тут.

— Ты совсем продрогла, — мягко улыбается. — Командуй.

Осматриваю все, показываю на те коробки, в которые собирала вещи Андрея, а пока Костя таскает все в багажник, по его настоянию устраиваюсь в машине.

На самом деле, особого смысла терзать его вопросами о Васе нет: понятно, что презрение уходит корнями в тот день, когда я увидела его с другой. Наверняка злится и за то, что привез в неудачный момент, и за то, что попали в аварию и чуть не погибли. А может даже за то, что именно Вася меня спас, в то время как сам он развлекался с другой. Или от того, что Вася смог выплыть сам и вытащить меня, тогда как Андрей погиб.

Предстоящая эксгумация меня не сильно тревожит: теория Кости не смогла разжечь во мне даже искру надежды. Я ни раз просматривала отчеты криминалистов, фотографии искореженного мотоцикла, предполагаемую траекторию и скорость падения, и шанс выжить при тех условиях был один к миллиону. Точнее, как выяснилось, к двадцати шести. А вот чего я ни разу не делала, так это не интересовалась аварией, в которой потеряла своего малыша. И сейчас, размышляя о нечеловеческом героизме, который проявил Вася, в оном возникают большие сомнения.

Не теряя мысль набираю Невзгодову, пользуясь тем, что Смолин занят закрытием гаража.

— Вы где? Я уже в квартире. Точнее, по ощущениям, на летном поле, — весело отзывается Валя.

— Найди все, что сможешь об аварии с моим участием. Все.

— Данные об авариях хранятся пять лет, Вик.

— Черт, — бурчу и морщусь.

— Но я знал, что когда-нибудь ты проявишь интерес. Все есть. В электронном виде в моей почте. Дело номер семнадцать, можешь зайти и посмотреть хоть сейчас.

— Пока неудобно, — кошусь на Смолина, заканчивающего возиться с замком. — Почему семнадцать?

— По дате, когда ты рассказала мне все. Я рядом. Всегда.

— Валь, что там? — тараторю осипло, краем глаза видя, как Смолин приближается.

— Ничего криминального, как будто бы. Но совсем не так, как думаешь ты.

Глава 7

В машине вполне можно было украдкой просмотреть все материалы по делу, но я не рискую: неизвестно, какой будет моя реакция, а Смолин слишком хорошо меня знает, чтобы не почувствовать перемену. Когда подъезжаем к дому, я прошу его подождать в машине, спокойно дохожу до подъезда, но едва скрываюсь с его глаз, на пятый этаж буквально взлетаю. Быстро открываю два замка, скидываю туфли и закрываюсь в ванной.