В плену в повелителя. Путь ангела

Ноги подгибались с каждым шагом. Боль в голове пульсировала, не переставая. Такая концентрация зла. Да, именно его я ощутила. Так уж сложилось, что демонам плохо, когда рядом ангелы, а ангелам – рядом с демонами.

Мы остановились возле огромной металлической двери, похожей на ворота. Айрзель толкнула ее, и мы вошли в огромную темную комнату, тускло освещенную всего одним факелом, и тот горел у входа.

– Владыка, у меня для вас подарок, – сказала Айрзель, слегка толкая меня вперед.

– Неужели Эверлин стала демоном? – раздался низкий бархатный голос где-то в темном углу. Он не был сердитым, но в нем таилось нечто тайное, злое и ужасно бесстыдное.

– Нет еще, но рабыня Дармструга в ловушке, – голос Айрзель дрожал. – Мы хотели поймать Эверлин на него. И…

– Убейте его, – прервал ее тираду. – И какого ты тут, если Эверлин не демон?

Айрзель нервно сглотнула, хоть и продолжала улыбаться. Я почувствовала ее страх и взяла за руку. В знак поддержки. Демоница удивленно уставилась на меня, а затем вырвала свою ладонь.

– Там стоит ловушка. Владыка, я не стратег и не воин. Наши войска победили и идут дальше по земле. Монашка – рабыня того теневого – заперта в клетке. Эверлин попытается ее спасти…

– Ты же понимаешь, что она не придет одна? Лишняя трата времени. Пусть мальчик поиграет в свободу, а мы тем временем захватим еще города. Возвращайся обратно.

Эверлин сделают что-то плохое! Я спасла подругу от очищения, но она все равно станет демоном! Вина будто иголкой кольнула сердце. Я думала, что помогу девушке и ее возлюбленному, а сделала только хуже.

Айрзель поклонилась и вышла. Я дернулась за ней – зачем мне оставаться в темном помещении непонятно с кем?

– Ангел, – тихий голос остановил меня.

Дверь захлопнулась перед носом. Я судорожно подергала за ручку, пытаясь открыть тяжеленую дверь. Сзади раздался смешок, заставивший меня застыть на месте. Ведь, несмотря на все, здесь моя головная боль немного унялась.

– Эм, поздравляю, – я развернулась и уперлась спиной в дверь. Может, получится договориться?

– С чем?

Этот голос с легкой хрипотцой вызывал у меня странное ощущение. Он мне определенно нравился, и меня тянуло увидеть его обладателя.

– С днем рождения? – неуверенно спросила я.

Два красных огонька, похожие на глаза, вспыхнули из того угла, откуда доносился голос.

– Подойди поближе.

С каждым шагом я чувствовала облегчение, голова переставала болеть. Странно так. Вроде самое зловещее существо, но рядом с ним ничего не болит. Хоть всю жизнь сиди тут. Правда, мне нельзя. Придется найти путь на волю. Ведь я должна стать сердцем города.

– Втяни крылья, – приказал он тихим голосом, и по моей коже пошли мурашки. Столько власти в столь тихой просьбе. Глаза привыкали к темноте, и вскоре я смогла увидеть темный силуэт мужчины, сидящего в кресле. – Терпеть не могу ангельскую невинность.

– Не могу, они сломаны, – печально заметила я. Это же Владыка ада, кто знает, что он сделает со мной.

Резкий рывок, и я очутилась на мужских коленях спиной к Владыке. Головная боль прошла совсем, а я почувствовала, как спину гладят горячие руки, воспламеняя кровь. Как же стыдно. Еще и крылья легли по бокам мужчины, отдаваясь болью.

– У меня рядом с вами голова не болит, – жалобно протянула я.

А затем наступила острая боль в крыльях. Я впилась ногтями в огромные мускулистые ноги и застонала, когда почувствовала, как кости крыльев то ли ломают, то ли вытягивают. Хотела вырваться, но мужская рука легла на живот и удержала на месте.

– Втяни крылья, – хриплый шепот раздался возле уха, опалив горячим дыханием, а я увидела красное свечение сбоку.

Крылья спокойно втянулись в лопатки, а меня заколотило. Страшно, стыдно. Я одна в сердце ада с самым ненавистным демоном Небес и людей.

– Терпеть не могу на них смотреть, – мужчина развернул меня к себе лицом и вдавил в свою грудь так, что теперь я видела очертания его подбородка и светящиеся красным глаза. Ладонью удерживал за шею, не позволяя отвести взгляд. Да я и не хотела.

Что если все не просто так, и я должна что-то изменить? Ведь в каждом существе есть добро. Стоит лишь достучаться.

А затем случилось то, о чем рассказывала Эвери. То самое сокровенное и чарующее, что может произойти между мужчиной и женщиной: легкий поцелуй настойчивых жестких губ, коснувшихся моих. Он немного наклонил меня вбок. Языком скользнул внутрь моего рта, доверчиво приоткрывшегося от неожиданности. Мой первый поцелуй. Кому рассказать, что впервые поцеловалась с Владыкой ада?! Жаль, что не видно его лица. Я потянулась пальчиками, очерчивая жесткие скулы, гладкие щеки, небольшую горбинку прямого носа. А поцелуй все продолжался, даруя неизведанное удовольствие.

Его руки сжимали меня, воспламеняли кровь и дарили сладостные ощущения. Так невыносимо сладко и томно, когда обнимают и ласкают тело. Но этого достаточно. Я еле оторвалась от него, хоть Владыка продолжал сминать мое тело, не делая больно.

– Это было… так хорошо… – хрипло прошептала я. Губы ныли. Но дальше нельзя. – Спасибо за эти прекрасные ощущения. Но мне пора.

– Куда? Ангел, ты отсюда никуда не уйдешь, – он прижал меня еще сильней к своему горячему и жесткому телу.

Его дыхание было рваным, будто долго бежал и резко остановился. Я ощущала, как вздымалась его грудь при каждом вздохе. Как и моя.

– На вечернюю молитву. Я пропустила, – наивно ответила. Внутренние часы упорно подсказывали, что время пришло. И главное – не соврала. Ангелы врать не умеют. – Меня Анна зовут. А вас?

– Молитва? Ангел Анна, ты в аду, здесь молятся только на меня.

– Да, нехорошо получается. У вас праздник, а мне идти надо, – тревога засела в сердце.

– У меня нет праздника, – тихо ответил он. – И у меня сотни имен, раз уж на то пошло.

– Да? А мне сказали, что я – ваш подарок.

– Если бы ты молчала, то прекрасно с этой ролью справлялась бы, – устало ответил Владыка, погладив меня по спине.

Прозвучало обидно, но низ живота начал ныть, будто прося о чем-то. Почему я не спросила Эверлин, как разговаривать с мужчинами в такой интимной обстановке?

– Это мой первый поцелуй, – ляпнула я, будто ему интересно знать, что произошло в жизни невинного ангела.

– А ты не похожа на невинного ангела, – рукой он продолжал выписывать узоры на моей спине.

Темнота дарила ощущение защиты – он же не знает, как сейчас горят мои щеки, как пульсирует низ живота, и как приятно телу от мужских касаний. Особенно когда его палец скользнул вдоль мокрых трусиков.