В плену в повелителя. Путь ангела

***

Огромный пустырь возник передо мной. Сверху виднелись острые металлические зубья – идеальное место. Ловушка захлопнется тотчас, как я покину его. И все же коричнево-красная земля, покрытая трещинами, не годилась для ангела. Возникла иллюзия зеленого поля с луговыми цветами, а зубья превратились в голубое небо и небольшие белые облачка, мерно плывущие по нему.

Я аккуратно положил Анну на землю, разглядывая её: изящная тонкая фигура, пышные рыжие волосы, обрамлявшие милые черты лица. Но ее рыжий – не пламенный, а тот бледный, что даёт свет огня – спокойный цвет, не вызывающий. Нежная гладкая кожа, а на лице едва заметные мелкие веснушки. Как он извивалась подо мной, как отвечала на поцелуй, похожий на родник. В моей душе будто вспыхнул свет и слился с ее.

Анна дернула носом и открыла чудные зелено-голубые глаза. В ее взгляде не было страха, лишь удивление. Давно ему такие ангелы не попадались. Все остальные приходили, будто овечки на закланье, а эта и в плен попала и ведет себя… странно – по-другому я не мог сказать. Она совсем меня не боится. Их на Небесах не учили, что я самый ужасный демон ада? Хоть бы для приличия испугалась, но нет – улыбается. Такие ангелы, как она, вообще не видят зла. Их изолируют от любых знаний о разнице между добром и злом.

Она огляделась по сторонам, провела рукой по зеленой траве.

– Это не человеческий мир, – мелодичным голосом сказала она. Глянула на небо.

Все-таки немного видно зубья. Не дотянул. Хотя в иллюзиях мне нет равных. Пора уходить. Она опасна. Для него, для ада. Только как сдвинуться, когда ощущаешь благодать, которая сделает сильней? В этой девочке столько силы, что она привлекает меня, как мед медведя. Вот только нельзя. Это может меня уничтожить. Рисковать с сердцами города не хочется.

– Это больно? – спросила она, поднимаясь, а я не мог отвести от нее взгляда. Хотелось скрыть и спрятать ее от той боли, которую она почувствует вскоре. Мимолетную. Еще и лопатки зазудели. – Красивое место, – спокойно сказала она, понимая, где находится.

Мне захотелось вырвать собственное сердце, которое забилось от ее близости. Давно я не ощущал его, уже и забыл, что оно у меня есть. Мне всегда казалось, что оно окончательно выжжено адским пламенем, а вместо крови по венам течет лава. Так нельзя. Надо с этим покончить прямо сейчас. В моей жизни лишь ненависть, ярость и злоба – то, что делает демонов демонами. И все. А сейчас я ощущал… жалость. Это уже что-то новенькое. И бесполезное.

– Это мой долг, – ответил я. Ад адом, но и у меня есть обязанности. Сам придумал, сам соблюдаю.

– Я понимаю. У меня тоже он есть, – улыбнулась Анна печально. – Но, видимо, его не получится исполнить.

Она вообще понимает, что с ней будет? Мне, конечно, никакого дела до нее нет, но передо мной стоит ангел, готовый распрощаться с жизнью ради людей. Себя-то я прекрасно понимал. Минус сердце города – меньше людей под защитой. Но она такая красивая и молодая, не видевшая в этой жизни совсем ничего. Разве так она должна думать? Не жить, а существовать ради людей, которые ее даже не знают. Это раздражает и злит.

– Долг? Тебе в сердце должны всадить огромное копье. Из тебя по каплям вытечет жизнь, втекая в гребанный камень, – я оказался рядом с ней. Еще шаг – и мы соприкоснемся. Ее запах дурманил, напоминая о поверхности. Давно я там не был.

Я хотел, чтобы она боялась меня, увидела во мне ту мерзость и гадость, что я собой представляю, но она улыбнулась. Легкой улыбкой. А из ее лопаток вырвались рыжие крылья, так подходившие под цвет ее волос, правда, немного темнее. Перышки коснулись моей руки, и я дёрнулся, как от ожога. Пусть умоляет оставить ей жить, ползает на коленях. Так ведь всегда делают перед смертью. Многие хотят жить.

– Значит, у меня все закончится здесь вот так, – она подняла голову к небу-иллюзии. – Я приму с достоинством то, что мне уготовано.

– Да, – я согласился.

Она же должна понимать, что мы – враги. Нельзя же быть настолько наивной. Но в ее глазах отражалось понимание. Анна погладила перышки, засверкавшие золотом. Не бывает такого – ангел в аду не может сиять благодатью. Только если… Нет-нет. У нее сильная благодать, которую можно будет взять себе. Вот только ее происхождение не радует.

– Зато я впервые целовалась. – Знала бы она, что я успел сделать за всю жизнь… По сравнению со мной она еще и не жила. Первый поцелуй – и со мной. У сладкого маленького ангела я был первым. Так, совесть надо будет срочно закопать. Мешает решать проблемы. – А что будет с моей душой?

Она навсегда застрянет в аду. Но хоть будет в этом пустынном месте, куда ни один демон не заглядывает. Ее никто здесь не побеспокоит.

– Это будет быстро.

Нет, нельзя. Нет – жалости. Я не врал – это мой долг, как и ее. Мы оба – заложники своих судеб. Я просто делаю то, что должен, действую в демонских рамках. Ослабляю то, что на Небесах, оскверняю и совращаю то, что на поверхности под небом.

Развернулся и зашагал прочь от ангела. Вот край поляны. А вскоре прозвучит огромный взрыв, который мог бы разгромить большую часть ада. Так правильно. Просто минус сердце города. Ангелы сами виноваты, что упустили ее. Но ведь она одинока. У нее никогда никого не было, и я стал первый, кто поцеловал ее. Да будто ей в аду будет интересно. Я так и представил, как ангел прыгает по лавовым рекам или сидит в компании демонов, глядя на бойцовские арены, или ходит на ярмарки рабов, выбирая себе людей. Просто шикарная замена Небес на ад.

Одинокая фигура, повернутая ко мне спиной. Голова поднята к небу, а за спиной крылья, сияющие благодатью. Сладкой и манящей.

А если попробовать? Мне от этого хуже не будет. Все равно ангелы в гареме выдыхаются, а с поверхности неизвестно когда попадут новые. А тут такое лакомство. Зря уничтожать такую красоту? Я же не боюсь той силы, что она несет в себе.

Я сорвался к ангелу. Вихрем налетел на нее, закрывая в своих объятьях. Ловушка уже начала закрываться, но я успел замедлить время. Выпустил крылья за спиной и полетел к выходу, прижимая к себе Анну. Она вцепилась в меня так, будто уже никогда не отпустит, а я прижал ее голову к груди.

Взмах крыльев, и ловушка захлопнулась, полоснув по спине, куда уже успели спрятаться крылья. Ладно, рана не смертельна, по сравнению с тем, что я сейчас сделал.

А из одной из пещер к нам навстречу вышли семь грехов. Семь смертных грехов, которые терзают людей с тех времен, как они научились мыслить.

Я прижал к себе Анну и глянул на них. Как-то совсем не вовремя

***

Когда смотрела на металлические зубья над головой, я понимала, что произойдет, но мне все равно на толику стало обидно, что я так мало успела в этой жизни.