В погоне за счастьем

— Ты до смерти напугал меня там, на склоне, — призналась она, — но я не сомневалась, что ты выживешь.

— И я выжил! — Голос Маркуса еще дрожал, но Ру показалось, что дрожь все же ослабла. Она погладила ладонью его голую грудь, прижалась крепче, пытаясь согреть. — Если бы я был… суперменом, — продолжил он, — то воспользовался бы этой ситуацией. Моментально восстановил бы силы и заключил тебя в объятья.

— Одной рукой, — напомнила Ру.

— И занимался бы с тобой любовью до тех пор, пока ты не смогла бы думать ни о ком и ни о чем другом, а только обо мне.

— Ловлю тебя на слове и напомню об этом, когда выберемся отсюда. — Ру снова положила ладонь на грудь Маркуса и круговыми движениями принялась гладить ее, опускаясь ниже, к животу. Маркус издал стон, и Ру встревоженно посмотрела на него. Невероятно, но Маркус, похоже, смеялся.

— Что с тобой? — спросила Ру.

— Я получил доказательство.

— Какое доказательство?

— Неопровержимое доказательство того, что я жив!..

Ладонь Ру скользнула к низу живота Маркуса, и она обнаружила то, что он имел в виду.

— Удивительно, — промолвила она, тихонько гладя восставшую плоть. — Не могу поверить.

— Я тоже, — Маркус, болезненно поморщившись, обнял Ру здоровой рукой. — Еще одна катастрофа: хочу, но не могу. Нет, не здесь и не сейчас.

Ру покачала головой.

— А я и не жду от тебя любовных ласк. Честно говоря, тебе, да и мне тоже, следует поберечь силы.

— Надо было тебе остаться в Оушн-Майл.

— Нам обоим надо было остаться там, — поправила Маркуса Ру. — Прекрасная теплая двуспальная кровать…

— Да, но ты не стала делить ее со мной, — напомнил Маркус. — Выставила меня и заперла дверь.

— Что было, то было. Ты согрелся? Разговариваешь уже лучше.

— Я и чувствую себя лучше. А ты знаешь, что мы оказались в чертовски сложной ситуации?

— Знаю. — Ру прижалась губами к шее Маркуса. — Но я стараюсь не думать об этом, надеюсь, что мы найдем какой-то выход.

— Найдем, — заверил Маркус, — но пока я ни черта не смог придумать.

— Для начала поднимемся на дорогу.

— Не уверен, что это нам удастся, а если и удастся, то нас ожидает длинный путь.

— Насколько длинный?

— Точно не знаю. Расстояние здесь измеряется временем путешествия, а не мерами длины. Чтобы преодолеть расстояние, которое на шоссе можно проехать за час, на этой дороге потребуется десять часов… или несколько дней пути пешком.

— Так что же нам делать?

— У нас есть хороший шанс, что нас отыщут, — успокоил Маркус. — Тим знает, что мы едем по дороге на Джимбалу. И когда выяснится, что мы не добрались до Хоршемов, на поиски вышлют вертолет.

— Если только тот парень, Джек, передал наше сообщение Тиму. И если у них есть время подумать о нас. Наверняка сейчас многие нуждаются в помощи, ты сам говорил.

— А пока, думаю, — медленно произнес Маркус, — нам следует попытаться пойти по дороге или хотя бы вдоль нее. Овраги могут быть затоплены, но все же у нас есть призрачная надежда добраться до Линден Ли.

— Хорошо, — согласилась Ру. — Пойдем, но только немного погодя, я слишком устала…

— Я тоже, но мы не можем долго отдыхать, дорогая, у нас нет ни пищи, ни надежного убежища.

— Прежде, чем мы уйдем, надо постараться еще что-нибудь вытащить из машины.

— Ру, наше путешествие не слишком похоже на медовый месяц, да?

— Совершенно не похоже!

— И все же это нечто вроде медового месяца. Мы вместе — и больше никого на много миль вокруг.

— Никого и ничего — ни кроватей, ни ресторанов, ни магазинов, ни театров…

— Конечно, это необычный медовый месяц. И если мы останемся живы после него, то сумеем в будущем перенести любые трудности, с которыми столкнет нас жизнь. Это настоящее испытание для нас, не так ли?

— Да, — прошептала Ру. — Да, это испытание.

Спустя час дождь прекратился, и Маркус убедил Ру, что им пора в путь. Из своей блузки она соорудила ему повязку для больной руки, и они осмотрели «лендровер». Опасения Ру насчет рации подтвердились. Единственным светлым пятном оказалось то, что ей с помощью сучковатой палки удалось вытащить из машины несколько предметов одежды и сумку с остатками еды. В ней оказалось немного шоколада и зачерствевший рогалик. Термос был пуст, но Маркус решил взять его с собой на тот случай, если понадобится нести воду.

— Пойдем, — сказал он. — Посмотрим, сколько мы сумеем пройти до наступления темноты.

Ру согласно кивнула. Они уже столько пережили, что будет просто несправедливо, если они все же погибнут.

— В этом районе очень мало подножного корма, но даже если и будут попадаться ягоды, есть их опасно, — предупредил Маркус. — То, что употребляют в пищу аборигены, может оказаться ядовитым, если не приготовить как следует по их рецептам.

— Ничего, потерпим, — заверила Ру. Она надеялась, что они пересилят голод.

Вскоре они спустились в другой овраг, почти ущелье, и там оказалось много глубоких луж. Приходилось затрачивать много времени, чтобы обходить их и отыскивать относительно сухие участки. Иногда они брались за руки, разговаривали, обмениваясь воспоминаниями о прошлом. А вот о будущем практически не говорили, как бы боясь искушать судьбу. У Ру здорово разболелась лодыжка, но она не сказала об этом Маркусу. Ведь он наверняка чувствует себя гораздо хуже, но все же продолжает путь. Ру совсем потеряла ориентацию и просто следовала за Маркусом, надеясь, что он знает куда идет. Она была довольна тем, что роль лидера перешла сейчас к Маркусу. Он знает эти места, а она всю жизнь жила в городе на побережье, а не на этих суровых землях.

— Надо опасаться змей, — предупредил Маркус, — дождь многих из них выгнал из нор.

— О Господи, — только и пробормотала Ру.

Темнота настигла их примерно через час пути. Некоторое время Ру брела в каком-то оцепенении, смутно соображая, что становится все труднее различать дорогу. Маркус сказал, что это какая-то местная тропа, которая идет почти параллельно дороге на Джимбалу. Когда он решил, что пора останавливаться на ночлег, Ру не испытывала ничего, кроме радости, что больше не надо идти.