В погоне за счастьем

— И как ты собираешься ехать? — влезает недоуменно. — У отца конференция, у меня практика. Мне необходимо знать, что ты на связи!

— Я еду с Алёнкой, — парирую, уходя. — Номер ты знаешь. В крайнем случае возьму твой телефон, позвонишь с рабочего или домашнего.

Скрыться за своей дверью удается раньше, чем разговор приобретает более негативный оттенок. Откинуть в сторону выключенный телефон выходит сложнее. Он тянет. Магнитом. Включить. Дрожа в предвкушении. Толи от ощущения краха, толи от необъяснимой радости… Да какой на хрен радости? Скорее так и тянет удостовериться в своей невменяемости. В том, что наивные мечты не имеют точек соприкосновения с реальностью. И следует раз и навсегда выкинуть из головы скопившийся мусор розового конфетти, в который разом утилизировались разросшиеся иллюзии.

Может разбить аппарат? Вышвырнуть из окна на асфальт, послав всё к чёрту? А толку, если я наизусть помню сочетание цифр в его номере. Тридцать два, тридцать два… Неразрешимая задачка, однако. С привычно приписанной сверху звёздочкой.

День сменяет день, а ночь я практически и не сплю, поднявшись в четыре утра, для того чтобы собраться и успеть на прямую электричку, уходящую ровно в шесть. Мама, с маской раздражения на лице, пытается включить неподдающийся аппарат, в итоге всовывая мне в руки свой, взамен того, что я слегка "модернизировала", перекрыв клочком бумажки контакты идущие на батарею. А с маминым… Макс не сможет до меня дозвониться. При условии, конечно, если по приезду ему вообще есть до этого дело… Та, что встречала его на перроне способна заставить мужчину на какое-то время позабыть обо всём на свете… В этот тайм — аут и у меня будет возможность остыть. Наверное. Хотелось бы…

До такси провожает мама. На ходу проговаривая сотню напутствий, которым следует беспрекословно подчиняться. Автомобиль бесшумно трогается с места, увозя всё дальше от тусклых окон родного дома. В неизвестность таящую в своей темноте больше ощущения некой тяжести, нежели радости от грядущего взрослого шага. Подумать только, спустя полтора месяца мне суждено на долгое время покинуть границы этого города. Начать приспосабливаться к новым реалиям… Молчаливо всматриваясь в полупустые улицы, складывают в дальние уголки сознания карту пересечений дорог, цвет домов, вывески магазинов, оттенок кроны деревьев, шелест листвы на ветру…

— Странно…,- бормочу вслух, обескураженная нелепой находкой. — Машина Макса…

— Где..!? — с азартом всматриваясь в окно, восклицает Алёнка.

— Показалось, — хмурюсь, уже не видя фантом в потоке немногочисленных машин. — Привидится же всякое… Не выспалась просто, — оправдываюсь, нервно закусывая пересохшие губы. Пять тридцать утра. Макс… В этой стороне города. Бред какой- то…

— Он же должен был уже приехать, да? — осекает подруга, вытягивая на разговор, неизбежно ведущий к болезненной теме. — Хорош хмуриться и замыкаться в себе. Давай, рассказывай, что опять помешало твоему великому счастью?

— Я, наверное…,- отворачиваюсь к окну, вздыхая. Выпаливая с болезненной обидой:- Ну почему так глубоко вбилось в голову, что он не такой, а? Его год не было в городе. Думаешь мне и в голову не приходили мысли о том, что Максу не свойственен образ жизни "отшельника"? Я же видела как смотрят на него девушки. Наверняка их вокруг крутилось в многообразии! Я бы так точно, при малейшей возможности, не задумываясь была в первых рядах… — тараторю сбивая с толку подругу, недоуменно вытаращившую на меня глаза. — Ждала его как полная дура… Понимаешь? Считала минуты до встречи! А он… А я… И его бывшая на вокзале! Чтобы он не говорил вскользь о завершении отношений. Она была там! Она знала время и место! Макс весь этот год так же поддерживал связь! С ней. Со мной. Да может подобных по городу ещё будет с десяток?! Уже ни в чем не уверена… А я…его… — нервно смеюсь, понимая какую околесицу несу. Кого и зачем я оправдываю? Взываю к жалости…

— Дело- дрянь, — кратко подводит итог подруга. — Для чего вас лбами — то было сталкивать? В голове не укладывается. Ну имеешь ты одновременно нескольких " подружек"…,- спохватывается, изворачивая суть фразы, — Прости, я не то имела ввиду.

— Ты права. Не извиняйся… — продолжаю смеяться, с трудом замолкая на объяснениях одной из глупейших мыслей:- Всё правильно. Мы с ним просто друзья. Были. В его понимании.

Автомобиль паркуется у главного входа. Неспешно выхожу, ежась на прохладном ветру. Обхватывая себя в попытке согреться, словно пустой чемодан плетусь за подругой, идущей слегка впереди уверенной, невесомой походкой. Подбадривая окликает, поторапливая мягкой улыбкой. До прибытия электрички считанные минуты, а у билетной кассы длиннющая очередь в не один десяток человек. Пристраиваемся в самом конце, оглушаемые гулом обрывков разговоров, доносящихся с разных концов переполненного вокзала. Большинство из неспящих в утренние часы такие же студенты как мы. Будущие или уже состоявшиеся. И лишь четверть присутствующих, а может и меньше, значительно старше основной массы. Это те, кто ежедневно тратят значительную часть своего времени на путь туда и обратно в покорении столицы. Занимают рабочие места, на которые не идёт " коренное население" ввиду незначительных зарплат, а они между тем превышает возможный заработок нашего города.

Уйдя в свои мысли, не сразу понимаю чего хочет от меня, размахивающая билетами перед носом Алёнка.

— Эй, Вест, соберись. Отоспишься на лавочке за грядущую тройку часов поездки, а не в духоте возле касс!

Попытка улыбнуться выходит провальной. Иду за ней след в след, точно и не разбирая маршрута. Парочки, сохраняющие в объятиях тепло, возникают препятствиями на нехитром пути, увлекающим в сторону перрона. И в каждую из них я неотъемлемой врезаюсь взглядом, закусывая губы в нежелании двигаться дальше. В неспособности отрешиться от собственных переживаний, настроившись на очередной экзамен. Который могу завалить, не сумев взять себя в руки.

Открытое пространство давит сильнее стен душного помещения. И хочется быстрее укрыться от глаз, выбрав менее заметное место. Отрешиться. Одной. С возможностью закрыть занавес век. Стать незаметной для всех. Подумать.

– Эй, ты в порядке? — в очередной раз настороженно уточняет Алёнка. Нервно киваю, с непонятным ощущением осматриваясь по сторонам. Словно выделяясь в толпе прикрепленным ко лбу стикером с призывающей к вниманию надписью. То и дело кто-то из присутствующих на перроне задерживает на мне свой тяжёлый, давящий взгляд, напрягая канаты и без того ослабших за эти дни нерв. Мания преследования на фоне морального изнеможения… Наверное так охарактеризовал бы моё поведение Хеллингер. Чёрт побери…

– Чувствую себя аквариумной рыбкой за которой сквозь стекло все наблюдают, — бормочу невнятно, натыкаясь в толпе на силуэт мужской фигуры, кажущейся до боли знакомой. Резко отворачиваюсь лицом к подруге, пытаясь растянуть губы в идиотской улыбке, гоня от себя ворох навязчивых мыслей. Капюшон спортивной куртки практически полностью скрывал лицо незнакомца, скорее всего именно этим он и зацепил моё подсознание. Желающее додумать, дорисовать недостающие детали на идеально подходящем наброске. Приписать их тому, кто никак не выходит из головы и разрывает сердце на части.

— Это всё нервы, — констатирует тихо Алёнка. — Боязнь облажаться перед отцом. Я бы тоже пасовала на твоём месте. Какого черта ему дались эти четыре балла? Сидела бы себе дома, да паковала вещи в Вуз. С твоим проходным по-любому уже поступила! Так нет же, ему надо выдать максимум, чтобы утереть нос канцелярским крысам родного ректората!

— Ален, не начинай, — прошу тихо, разом скисая. — Он прав. Я могу лучше. А на бесплатные места коэффициент в разы больше… — затихаю, перехватывая её изменившийся взгляд. Устремлённый поверх меня. Вглубь. За линию плеча. Хмурюсь, не решаясь обернуться. Нервно сглатывая. И, кажется, осознав происходящее за секунды до звука обездвиживающего голоса, выводящего в воздухе пропитанное спокойствием:

— Привет.

***

Макс

— Привет, — произношу тихо, не желая напугать ту, до которой не могу дозвониться вторые сутки. Обхожу со спины, по пути откидывая назад нависающий на глаза капюшон. Брюнетка, первая встречается со мной взглядом, напрочь руша надежду на теплую встречу, в миг изменившимся выражением лица. С улыбающегося и приветливого оно в одночасье становится каменной маской. Не задерживаю на ней взгляд, скользя к более вожделенному объекту. Растягивая губы в невольной улыбке, встречаясь взглядом, с той, что, словно с трудом, бесшумно кивает в ответ.