В погоне за звуком

Думаю, с тех пор как люди появились на Земле, мы никогда не щадили друг друга. Мы наполнили мир жестокостью, подлостью и залили кровью. У каждого из нас есть темная, мрачная, трагическая и жестокая сторона, поэтому в моем сердце находит такой отклик учение Христа. Иисус – настоящий революционер, одна из важнейших и грандиознейших фигур в нашей культуре. Я убежден, что живущий по заветам своей веры никогда не превратится в консерватора. Христианское учение стало весьма необычной революцией, во многом предвосхитившей принципы социализма и коммунизма. Но еще больше меня трогает слабость всех тех, кто окружал тогда Христа, начиная с Пилата. Каждый из нас слаб, слабость вокруг нас повсюду.

В единстве всех музыкальных тем этого фильма для меня заключался идеал утопического единства и мирного взаимодействия разных культур, который, к сожалению, в реальности оказался недостижим, но зато прекрасно воплотился в музыке.

– Похоже, именно преданность этому идеалу подтолкнула тебя к тому, чтобы процитировать тему водопада из «Миссии» в композиции «Голоса из тишины».

– Я и правда процитировал ее в финале «Голосов». Знаешь, тема водопада основана на чередовании трех нот, которые имеют для меня большое значение. Это чередование особенно заметно в композиции «Водопад». Я и на концертах часто его использую, например, в сюите из «Миссии». Это дает возможность объединить темы «Гобой Габриэля» и «На земле как на небесах», сделать плавный переход от одной к другой.

«Голоса из тишины» и «Голос из глубин»

– Я написал «Голоса из тишины» после событий одиннадцатого сентября. Думаю, каждый, кто слышал эту композицию, понимает, почему я процитировал здесь музыку из «Миссии». А еще я использовал отрывок из «Господи, помилуй», мессы Перотина, который специально записал и подверг электронной обработке, проиграв задом наперед [74] . Эти цитаты рассеивали нараставшее до того момента напряжение и готовили слушателя к началу финального реквиема.

74

В 1974 году Морриконе использовал эту запись для сборника «Пишу из греческой тюрьмы» – цикла музыкальных произведений на тексты греческого революционного поэта Александроса Панагулиса в исполнении Пьера Паоло Пазолини, Адрианы Асти и Джана Марии Волонте. В 1979 году эти произведения были выпущены студией RCA на пластинке «Не позабудь».

– Надежда после долгих мучений словно проблеск лазурного неба меж темных туч. Композиция под руководством дирижера Риккардо Мути исполнялась сначала на Равеннском музыкальном фестивале, а потом и в Чикаго.

– Я тоже дирижировал оркестром, который исполнял «Голоса из тишины» на концерте ООН, однако первым эту композицию исполнил именно Мути. Я прекрасно помню, как это было, потому что как раз его фестиваль [75] и сделал мне заказ на композицию. Закончив работу, я захотел лично передать им партитуру, и мы с Мути вместе изучили ее у него дома. Помню, он полностью прочитал ее прямо у меня на глазах с таким вниманием, как будто мысленно уже дирижировал. Мы провели в тишине полчаса, которые длится композиция, в которой раздавался разве что шелест страниц, а потом Мути сказал, что почтет за честь дирижировать. И справился он безупречно: музыка вдвойне взволновала меня из-за смысла, который я вложил в свое творение.

75

Равеннский фестиваль.

– Как ты узнал о взрыве башен-близнецов? Ты помнишь, где был, когда это случилось?

– Разве такое забудешь! Я был в студии в Риме, записывал саундтрек к «Игре Рипли» (2002) Лилианы Кавани. Один из сотрудников вошел в зал, мы прервали запись, и он нам все рассказал. Все были потрясены. Мы включили телевизор и, окаменев, принялись смотреть прямой эфир. Уже несколько дней спустя родился замысел «Голосов из тишины», так что эта музыка посвящена жертвам теракта.

– Все мы помним тот день. По всему миру в прямом эфире транслировали те же изображения. До этого каждый из нас был погружен в собственную жизнь, «потерян в собственных делах», как пел Васко Росси, а тут СМИ на мгновение объединили наши одиночества.

– Нью-йоркский теракт широко освещался в прессе, однако о многих других жертвах средства массовой информации умалчивали. Мне кажется несправедливым чтить только одну дату, забывая об остальных трагедиях, которые происходили и происходят по сей день. Сочиняя «Голоса из тишины», я постепенно пришел к мысли посвятить эту композицию памяти жертв всех массовых убийств в человеческой истории. Помимо декламирующего голоса, оркестра и хора я решил включить в нее записи человеческих голосов, от американских индейцев и жителей Хиросимы и бывшей Югославии до современного Ирака и Южной Африки.

– Если быть точным, посвящение гласит: «Против расизма, в память обо всех жертвах массовых убийств в человеческой истории». Как ты считаешь, может ли музыка сама по себе заставить задуматься на подобную тему?

Другими словами, веришь ли ты, что помимо мистического, морального, духовного значения музыка может иметь значение политическое?

– В некотором смысле да, но я не могу предугадать реакцию публики и не знаю, на какие размышления натолкнет слушателей моя музыка.

Кстати, мне вспомнился интересный случай. Как-то в две тысячи тринадцатом ко мне в гости зашел Арнольдо Моска Мондадори и принес с собой кресты, каждый из которых занимал почти целую ладонь. Лампедузский мастер-плотник Франческо Туччио сделал их из обломков лодок, в которых плыли мигранты. Многие беженцы умерли от жажды или голода или утонули, так и не добравшись до итальянских берегов.

Арнольдо разложил кресты прямо на ковре в гостиной, и в этот момент что-то произошло, внутри меня сама собой зазвучала мелодия. Из нашего душевного волнения родилась композиция «Голоса из глубин» (2013), посвященная фонду «Дом духа и искусств», жертвам трагедии третьего октября две тысячи тринадцатого, когда в нескольких километрах от побережья Лампедузы загорелось и затонуло судно с беженцами, а также памяти множества погибших при подобных трагических обстоятельствах [76] . Я решил использовать как электронные, так и природные звуки. Но уже во время сведения мне вдруг захотелось записать стон из глубин самому, собственным голосом – эта идея пришла мне в голову неожиданно, когда я размышлял об этом ужасном крушении.

76

Композиция была исполнена в церкви Святой Марии Коронованной в Милане, где прошло совместное католико-мусульманское богослужение в память о жертвах трагедии. По заказу «Дома Духа и искусств» был также снят документальный фильм, интервью для которого дали не только Эннио Морриконе и Арнольдо Моска Мондадори, но и племянницы маэстро – Франческа и Валентина.

– То есть ты отождествил себя с жертвами, почти почувствовал себя одним из тех несчастных…

– Да, я полностью растворился в этой трагедии, в страданиях несчастных беженцев. Но как бы я им ни сочувствовал, как бы ни сострадал, мне не облегчить их судьбу: я хорошо понимаю, что моя музыка, к сожалению, никого не спасет.

Иными словами, композитор может вложить в музыку всю душу и даже заставить слушателя задуматься, но может ли он напрямую влиять на мир, изменяя его, – вопрос гораздо более сложный. Однако вечером, когда эта композиция исполнялась впервые, миланские мусульмане и христиане собрались вместе, чтобы послушать ее и помолиться за погибших. Иногда, как в случаях с «Голосами из глубин» и «Голосами из тишины», подобные трагедии побуждают меня писать, побуждают занять личную позицию и высказать ее на своем особом языке. Я выражаю свои мысли в том числе и при помощи музыки.

– Давай вернемся к «Голосам из тишины». Ты включил в композицию множество записей голосов со всего мира. Интересно, как ты их выбирал.

– Как я уже говорил, записи отыскал для меня Франческо Де Мелис. Я отобрал около двадцати фрагментов продолжительностью в пять-семь секунд и наложил их друг на друга при помощи многоканальной записи.

Меня главным образом интересовало не содержимое записей или значение отдельных слов, а создаваемый каждым голосом или наложением голосов звуковой эффект. Для наибольшей контрастности некоторые голоса были ровными, без эмоций, другие динамичными, взволнованными, один – женскими, другие – мужскими. Каждый представлял свой мир, свою родину, и все сливались в музыке, в контексте которой они воспринимались совсем по-другому. Скажем, единственный «радостный» голос наложен в тот самый момент, когда оркестр достигает наивысшего драматического накала и несет диаметрально противоположную выразительную нагрузку. В своей совокупности и при сопровождении оркестра голоса сгущаются и оказывают еще более ощутимое воздействие.

– То есть голоса превращаются в единый звуковой объект?

– Вот именно. Звуковое событие, отделенное от порождающего его физического акта, обретает абстрактное значение и достигает нашего слуха как бы из гипотетического потустороннего мира. А еще в этой композиции чтец зачитывает несколько строк из стихотворения убитого на своей родине южноафриканского поэта Ричарда Рива «Там, где кончается радуга». Хотя для меня «Голоса из тишины» – скорее прогулка по уже изведанному пути, чем шаг в новом творческом направлении. Это произведение кажется мне чрезвычайно удачным: как продолжительность двух его основных частей, так и их музыкальное содержимое приводят слушателя в особое, «сверхчувствительное» эмоциональное состояние.