В поисках Королевы роз

Женщине — но человеку ли? Впрочем, Кашуэ не успел подумать об этом, как и о том, что лишь мгновение назад на пепелище никого не было. Он уже спешил прямо по воде, торопясь на помощь к пострадавшей, и лишь в паре шагов от неё остановился, наконец сообразив, что фигура немногим толще его руки и ростом до его пояса, с зеленоватым оттенком длинных светлых волос, снежно-белой кожей и, главное, абсолютно жёлтыми глазами без белков и зрачков, никак не может принадлежать человеку.

— Ва… Мой лорд! — испуганно позвал позади солдат.

— Вы… кто? — ошеломлённо выдохнул принц, отшатываясь и машинально касаясь рукояти меча.

— Мой лорд! — солдат уже стоял рядом, растерянно осматриваясь. — Я же это!

— Я не с тобой, Патао! — отмахнулся Кашуэ.

— А… С кем?

Принц растерялся. Патао был не из тех, кто любит розыгрыши, наоборот, из-за своей серьёзности он частенько попадал в неприятные ситуации, принимая на веру даже самые невероятные шутки товарищей. И реакция солдата чётко демонстрировала: поблизости никого нет. На всякий случай мужчина обнажил меч.

— Кто ты? — он поднёс оружие почти к самому сердцу необычной фигуры, тем самым показывая Патао, где именно принц видит врага. Сообразив, что происходит нечто странное, солдат тоже медленно вытащил оружие.

— Бесполезно, — хрипло рассмеялась женщина, откидывая зелёные пряди с неестественно белого и нечеловечески прекрасного лица, залитого слезами. — Я бессмертна, глупый видящий. Можно убить дриаду, но что смертные способны сделать мелиаде?

— Видящий? Ме… Лиаде? — растерянно повторил Кашуэ. Он никогда не слышал о таких существах.

Патао нервно дёрнул принца за рукав охотничьего камзола:

— Вы говорите с мелиадой, принц? Настоящей?

— Ты знаешь, кто это?

— Дед рассказывал, а ему его дед. Если дерево дриады сжечь, она может переродиться в мелиаду — нимфу сожжённого дерева. Раньше ведь нимфами что только не наделяли: и ручьи, и деревья, и даже камни… Принц, вы правда видите ме-ли-а-ду? Они существуют? Я думал, дедушка бредит…

Последние его слова Кашуэ уже не слушал. Нимфа сожжённого дерева. Учитывая размеры выжженного участка леса, странно, что только одного дерева.

— Патао, они опасны?

— Не помню… — растерялся солдат. — Не, нимфы, вроде, безобидные… Кажется…

Кашуэ оценил мелиаду. Заплаканная и несчастная, она совершенно не выглядела опасной.

— Почему ты назвала меня «видящим»? — вспомнил он её слова и отвел меч немного в сторону.

— Ты же видишь меня, хотя нас не видят уже многие поколения. Твой спутник, как и другие люди, не способен увидеть нас. А ты… — и она выразительно кивнула на меч.

— Лес загорелся сам или это поджог? Я хотел бы наказать виновника, — только тут расслабившийся вдали от двора принц сообразил, что, возможно, мелиаде и не хочется наказывать тех, кому она обязана своим рождением. Она же не дриада! Нет, за словами определённо стоит следить.

— Люди по-прежнему смешны, даже когда «видят»! Видящий, как ты накажешь чудовище, равного которому не появлялось столетия?

— Дракон? — немедленно отреагировал Кашуэ. Это было единственное огнедышащее чудовище из легенд, которое он помнил. Да и победили последнего лет сто назад, так что в его реальность мужчина ещё мог поверить, пусть и с усилием.

— Дракон! — горько рассмеялась мелиада. — Все же вы такие смешные! Как будто нет других древних, вы знаете лишь драконов. Нет, химера куда опаснее мудрого ящера: с тем можно договориться, а химеры — неразумны и движимы лишь инстинктами.

— Химеры? — растерялся принц. Что-то такое он слышал, слово вроде звучало знакомо. Но кто это на самом деле — он даже не представлял.

— Я не знаю, кто призвал её, — продолжала, не слушая его, мелиада, — но она свирепствует в округе уже не одну неделю. Пострадал не только мой лес, израненный множеством пожарищ, человеческая деревня к югу тоже выгорела дотла, и её жители мертвы, хоть и пытались сражаться. И стоит мне пустить новый росток, как он вновь сгорает в пламени дыхания химеры.

— А зачем тебе новые ростки? — удивился Кашуэ, всё ещё пытаясь вспомнить, кто же такая химера.

— Я хочу вновь стать дриадой! Для этого мне необходимо живое дерево, выросшее из остатков прежнего. Недавно я вырастила ещё один побег, но он станет последним. А я боюсь, ибо химера появится вновь.

— Я сражусь с нею! — предложил Кашуэ.

— Ты глуп, видящий! Простому человеку не совладать с химерой! Но нимфам сложно вредить людям, и потому дам совет: уходи. Уходи и забирай своего спутника, пока это возможно.

— Я бы предпочёл дождаться химеры… — проговорил принц. — Как часто она появляется?

Ответа от мелиады он не услышал, но он и не понадобился. Со звериным рыком на чудом успевшего отреагировать Патао обрушилось… нечто.

Солдата спасли рефлексы. Едва слышимый шелест то ли листвы, то ли пепла — и Патао привычно сдвинулся в сторону, уходя с траектории движения. Нечто промахнулось, попав лапой не в горло, а по плечу. Солдат рухнул в взмывший с шелестом шероховатый пепел.

Львиная голова, змеиный хвост, вполне конское туловище, копыта… что за странное порождение неведомой силы?

— Химера! — силуэт мелиады поблёк и заколыхался. Кажется, она хотела исчезнуть. К лучшему, не станет мешаться.

Патао ещё катился от удара. Кашуэ ударил мечом в бок зверя. Мягкая на вид шерсть оказалась прочнее брони. Меч со звоном высек из неё искры.

Кошачья морда под гривой обернулась, жутковатая пасть клацнула зубами. Ярость и голод в глазах пугали. В лицо отпрянувшему принцу ударила жуткая вонь.

Вдох, и в распахнутой пасти появляется пламя. Кувырком Кашуэ ушёл в сторону — и попал под удар змеиного хвоста. Отлетев, мужчина рухнул в золу и пепел, они запорошили ему глаза.

Патао не думал о ране. С мечом наперевес, как с копьём, он бросился к чудовищу. Сила удара оказалась достаточной, и он пробил броню странного туловища.

Тварь с рёвом обернулась к нему. Хвост бил по земле, ударив и солдата. Патао рухнул на колени от боли. Кашуэ, все ещё ослеплённый, поднялся, опираясь на меч. Почти наугад кинулся на рычание чудовища. Снова, не глядя, ударил тварь.

На этот раз он попал. В другое время он бы целился выше, но сейчас бил вслепую. Удар пришёлся в ногу, немногим выше копыта. И брони на ноге не оказалось. Из раны хлынула зеленоватая кровь.